Неужели не понадобится?…
– Старкову! Они друзья. Катька уехала, а он вроде следом кинулся. А может, нет. Но дверь он мне так и не открыл, если и дома.
Дома его не было, об этом Хромину было хорошо известно. Его парни побывали у Дедкова на квартире, провели там осторожный обыск, чтобы не оставлять следов, обнаружили отсутствие хозяина, вместе с зубной щеткой и бритвенными принадлежностями.
– Слушай, Сонь, что-то я не пойму. – Хромин дружески ей улыбнулся, оставляя глаза ледяными и безжалостными. – За Старковой он следом кинулся, а у вас вроде роман. Как же это получается? Как-то не вяжется, согласись.
И он снова загремел железками.
– Тут такое дело, извините, Тарас, не расслышала вашего отчества. – Каледина тоже попыталась ему улыбнуться, но вышло не так ослепительно, как у него, губы ныли и подрагивали и от скотча, и от дикого страха.
– Валяй так, без отчества, – он хохотнул. – К чему официальность подобная, если у нас нормальный разговор. Так ведь?
– Ага.
Ей бы теперь глоток воды и свежего воздуха, да рассудка, которого лишилась, начав помогать Старковой. Тогда бы она с ним поговорила на равных. А когда внутри все сжалось в спираль и болезненной судорогой заходится, не особо разговоришься.
– Так вот с чего это, бросив такую шикарную женщину, Дедков вдруг бросился следом за этой пигалицей?
Хромин досадливо поморщился. Он проговорился, выдав секрет, что знает о Старковой все, включая ее подростковую стройность. Теперь игры не получится и развлечения не будет, так, возня одна. А хотелось…
– Их отношения вообще для всех загадка, – не стала она лукавить. – Он второй раз женился, а все по Катьке сох, как мне кажется. Оттого и брака у него приличного не вышло, ни в первый, ни во второй раз и…
– Стоп, Сонечка! – перебил ее Хромин, соскочил с верстака и заходил вокруг нее, заходил. – Он сох по Катьке, а с тобой роман крутил. Снова несостыковочка, не находишь? Или врешь ты мне, Сонечка? Мне??? Врешь???
Он вцепился в ее волосы и дернул так, что слезы из глаз у Калединой брызнули сами собой.
– Зачем крутить с мужиком, зная, что он любит другую? Зачем, объясни мне?! – орал Хромин ей на ухо, распаляясь все сильнее. – Говори, стерва! Что может заставить бабу заводить роман с мужиком, которому она не нужна? Что?!
– Из вредности я! Из зависти!!! – заверещала Соня, поняв, что, кажется, попалась. – У нас с ней давнее соперничество! Давнее!!! Еще когда она с Сандро жила!!!
– Сандро у нас кто?
Хромин выпустил из руки прядь ее волос, стряхнул вырванные с корнем волоски, прилипшие к пальцам, снова уселся на верстак и с любопытством глянул в перекошенное, зареванное лицо Калединой.
– Сандро – это бывший Катькин муж. – Она судорожно всхлипнула, пытаясь увернуться от его страшных пустых глаз, но они будто были повсюду, и даже пол, кажется, хранил их отражение. – Мы с ним однажды замутили, когда Катька была на работе. А она неожиданно вернулась. Вернулась, а я почти голая.
– О как! И как это выглядело? Хочу взглянуть! – Он одним прыжком снова очутился возле нее, в два счета разорвал на ней все, что можно было разорвать, не поднимая ее со стула, стряхнул обрывки на пол и спросил с елеем в голосе: – Так?
– Приблизительно, – кивнула она, зажмуриваясь.
Кажется… Кажется, за просто так ей отсюда ни за что не выбраться. Хромин был настоящим маньяком. А это ведь только начало! Может быть… Может, сдать Катьку?! Сдать с потрохами?!
Нет, уже поздно. Нужно было сразу говорить ему правду, теперь получит и за вранье, и за все, за что можно получить. За милосердие, к примеру.
– Так, так, она зашла, а ты голая, и что? – Хромин ликовал, история выходила занимательная, даже если эта девка ничего стоящего не знает и не сообщит ему, он хоть вволю накуражится. – Она закатила скандал?
– Да нет. Повела себя вполне достойно. Простить, правда, мне этого так и не смогла.
Она опять не врала, она именно так и думала, что Катька ее не простила. Подобное действо не прощают, даже если оно и совершается из благих побуждений. Она бы лично ни за что и никогда не простила бы подобное.
– А мужа? Мужа простила?
– Мужа простила.
– Ага! Значит, тогда ты затаила на бедную обманутую женщину зло. И решила, что раз мужа не удалось у Старковой увести, то уведешь воздыхателя? Ты мне об этом пытаешься сказать?
– Ну, не знаю, как это выглядит со стороны… А почему одним все, а кому-то ничего!!! – заорала от отчаяния Каледина.
Она поняла, что скроила совершенную глупость. Сиди на ее месте серая мышка какая-нибудь, Хромин, может, и проникся бы пониманием. Но с ее внешними данными, которые теперь оказались совершенно неприкрытыми, поверить в подобный комплекс мог разве что идиот. Хромин идиотом не был. И последующие полчаса только это ей и доказывал, не обращая внимания на ее мольбы и дикие вопли.
– Почему ты мне врешь, Соня? Почему? – улыбался он, вытирая окровавленные пальцы об ее волосы. – Такая женщина, как ты, не могла довольствоваться вторым планом. Не могла, согласись. Ты бы ни за что не стала обольщать Дедкова, зная, что он любит твою подругу.
– Она мне не подруга, – шипела Каледина, надувая разбитыми губами кровавые пузыри. – Она дрянь! И я хотела ей еще раз доказать, что я лучше! Что Кирилл уйдет ко мне, что он способен ее забыть ради меня. Тебе это понятно???
Хромин вдруг призадумался.
А может, она и не врала, эта красивая грудастая баба? Может, все так и обстояло в их замороченном, вывернутом наизнанку треугольнике? Почему бы, скажем, ей действительно не утереть Катьке нос с этим Кириллом, раз мужа не удалось увести? Все может быть, все может быть…
– Ладно, отдыхай пока. – Он аккуратно разложил пыточный инвентарь по брезентовым кармашкам, завернул все в правильный прямоугольник и пошел к двери, на ходу продолжая ей угрожать: – Тут сейчас мне еще одного клиента доставят. Он мне кое-что прояснит, и если ваши слова с ним вдруг окажутся противоречивыми, то берегись. Шкуру спущу, так и знай.
Каледина осталась в одиночестве, правда ненадолго. Хромин вернулся очень скоро. Или ей так показалось. Она только-только успела добрести до раскладушки. Едва улеглась на ней, превозмогая отвращение к пятнам, которыми раскладушка была сплошь уляпана, едва успела распрямиться на ней, прислушиваясь к боли во всем теле, как он снова вернулся – ее истязатель.
– Спишь, Сонечка? – глянул он на нее с хитрецой и улыбнулся, подходя ближе. – Я бы не стал тебя беспокоить, уж извини, но срочно требуется твое присутствие. Уж извини.
Не успев договорить, он снова вцепился в ее волосы, с силой сдернул ее на пол, пинками заставил встать на ноги и повел куда-то прямо так, голую, без особой нужды больно ударяя ее в спину.