— А чья это машина? — спросила Маша, оглядывая дорогой кожаный салон. В теплом воздухе витал приятный аромат мандарина.
— Моего папаньки, — коротко ответил парень, сосредоточенно глядя на дорогу.
— Он тебе разрешил взять?
— Нет.
— А нас не остановит милиция?
— Не знаю.
— Не боишься?
Он резко обернулся.
— Да помолчишь ты хоть минуту, не даешь подумать!
Маша плотно сжала губы, за одно то, что он помогал, она была готова терпеть его дурной характер.
Некоторое время они ехали в молчании, но вскоре она не вытерпела:
— А мы разве не в приют?
— В другой приют.
Больше она не стала беспокоить его расспросами. Когда их взгляды встречались в зеркале, внутри у нее все замирало. Так сладостно и волнительно, будто происходило нечто волшебное.
Машина остановилась возле большого здания, Дима помог выйти ей из машины.
— А песик? — забеспокоилась Маша.
— Позже, — он захлопнул дверцу, — идем.
Они вошли в светлую приемную, где их встретила девушка в голубом халатике.
— Здравствуйте, — пролепетала Маша, — у нас там собака…
— Здравствуй, Димочка, как папуля поживает? — не обращая на нее внимания, спросила девушка.
— Все отлично! Тань, у меня в машине собака, у нее что-то с лапами.
— В машине, — девушка захихикала, — Димка, получишь по шее от отца. Неси сюда свою собаку, посмотрим, что с ней. Может, не так все страшно.
Дима ушел, а девушка обратилась к Маше:
— Как тебя звать?
— Маша.
— Садись, Машенька, — указала Татьяна на небольшой диванчик у стены, — ты себя хорошо чувствуешь, бледненькая такая?!
— Нормально.
— Давно Димку знаешь? — продолжала расспросы девушка.
— Нет, недавно… познакомились.
— Чудесный мальчик, — протяжно вздохнула Татьяна и улыбнулась каким-то своим мыслям. Девушка присела с Машей рядышком и призналась: — Будь я немного помоложе, влюбилась бы без памяти.
Маша посмотрела на дверь:
— Понятно.
Ударом ноги Дима открыл дверь и внес поскуливающего пса, закутанного в одеяло.
Татьяна тут же вскочила и открыла перед ним двойные двери, ведущие в коридор.
— Давай сюда, — она обернулась, — посиди тут, Машенька, мы быстренько.
Маша огляделась. Это светлое помещение совсем не походило на приют, куда она привыкла ходить. Добротная обстановка, на столе, за которым сидела Татьяна, стоял компьютер, на больших окнах жалюзи, на стенах в причудливых рамах фотографии животных: смешных котят и щенят.
Вернулся Дима, один, Татьяна не пришла.
— Что теперь? — осторожно спросила Маша.
— Ничего, доктор осмотрел его, сказал, вылечат.
— А денег много нужно?
— Немало, — он открыл входную дверь, — вставай, идем, я уже обо всем договорился.
Когда парень открыл перед ней переднюю дверцу машины, Маша спросила:
— Ты скажи, сколько я тебе должна?
Он усмехнулся.
— Все деньги с кошельком.
Она полезла в карман и вытащила мятые сто рублей.
— А кошелька нет. Понимаю, что это слишком мало, но я потом тебе все отдам, честно.
— Садись, не нужны мне твои деньги.
— Но ведь в приют бесплатно не берут… Разве нет? — Маша села в машину, но деньги не убирала. — Я правда потом отдам, я просто в школу не беру с собой много денег.
Он завел машину, а затем быстро посмотрел на нее.
— А у тебя есть деньги-то?
— Да… то есть нет, я попрошу у мамы. Ты скажи, сколько нужно.
Дима на секунду закрыл глаза.
— Ну чего ты в самом деле прицепилась, я ведь уже сказал… — Он вынул из бардачка визитку и сунул ей в руку. — Вот, возьми, потом можешь проведать собаку.
— Спасибо. Но все-таки тебе пришлось потратиться…
— Отстань, — оборвал он, — если хочешь знать, мой папанька отвалил денег этому приюту, поэтому я могу подкидывать им иногда животных.
— Вот как, — она облегченно вздохнула, а он обернулся и хмуро спросил:
— Чего плачешь-то?
— От счастья, наверно.
Дима высадил Машу у подъезда и сразу же уехал. Дома ее встретила сестра, которая налетела точно ураган.
— Твой дружок звонил! Я же сказала тебе оставить его в покое! Пусть этот сынок преступников сюда не названивает! Тоже мне дружка нашла!
— Миша звонил?
— Чем ты слушаешь, я же говорю…
— Почему сынок преступников?
— А ты что, не знаешь? — подбоченилась Саша. — Его родители в тюрьме! Вот с кем ты дружбу водишь, теперь поняла!
Маша повесила куртку на крючок.
— Что за глупости, Мишины родители давно умерли. Откуда ты вообще такую ерунду про тюрьму взяла?
— Я… — сестра осеклась, — умерли?! Откуда ты знаешь?
— Он говорил, да и его бабушка…
— Бабушка?!
— Ну да, Миша живет с бабушкой, ты разве не знала? Он работает на двух работах, чтобы им было на что жить, поэтому не нужно про него плохо говорить. — Маша уже взялась за ручку двери в свою комнату, но сестра выглядела такой ошарашенной, что она поневоле спросила: — Саш, все нормально?
Сестра не ответила, зашла в свою комнату и с грохотом закрыла дверь.
* * *
Саша лихорадочно размышляла, как извиниться перед Мишей, но ничего подходящего так и не придумала. Все казалось недостаточным, глупым. Наконец из школы вышел Миша. Сердце бешено застучало, она не представляла, как смотреть ему в глаза, и в то же время не представляла, зачем ей нужно признавать свою ошибку перед тем, кого она терпеть не может.
— Привет, — робко поздоровалась она.
— Угу.
Она пошла с ним рядом, а он даже не пытался завязать разговор.
— Куда идешь? — начала Саша издалека.
— Домой, — он бросил на нее косой взгляд, — удивлена? Думала, после школы я хожу в подвал, чтобы уколоться в компании друзей крыс?!
— Нет. Это… я тут сказать хотела…
— Так говори, не мямли, у меня времени совсем нет. Да и не в твоих правилах мямлить, разве нет?
— Да, — она поддела узким носком сапога снег и, глубоко вздохнув, начала: — Помнишь, я тут недавно сказала про твоих родителей…