— Может быть, — закрыла коробку мама, — но влюблен он в Машу!
— Влюблен? — уставилась на Машу сестра.
Маша затрясла головой.
— Никогда ничего подобного он не говорил!
— А зачем ему тогда тебе подарки дарить, гулять звать, если бы ты ему не нравилась! — хмыкнул папа. — Глупенькая ты, Машка, очевидно же все!
— Бред, — подала голос Саша, — кто в нее влюбится!
Мама вздохнула.
— Ну а тебе твой Валера что подарил?
Папа тоже с интересом посмотрел на Сашу.
— Украшение какое-нибудь?
— Ничего, — буркнула себе под нос Саша, — не нужны мне никакие подарки! — Она взглянула на игрушку и, бросив: «Дурацкая собака!» — ушла к себе в комнату.
— Не обращай внимания, — посоветовал папа, — злится, что ей ничего не подарил ее поклонник.
Родители ушли на кухню, а Маша осталась один на один с нежданным подарком. Маша развернула к себе игрушку. Она видела такие в магазинах, они стоили немалых денег, но зато были как живые, как настоящие собаки.
— Породистый, — пробормотала Маша, касаясь цепочки на массивной шее немецкой овчарки. О такой настоящей она и не мечтала, знала наверняка: сестра скорее удавится, чем согласится взять в дом собаку.
Вечером Маше позвонил Миша, на ее вопрос о подарке сказал, что никакую собаку в коробке не присылал. А после недолгих раздумий предложил спросить об этом у парня, который ее поцеловал на улице. Она и сама думала на Диму, но не до конца верила, боялась ошибиться. Он мог подарить, но мог от этого и отказаться, чтобы не опозориться перед своими одноклассниками. А ей больше не хотелось думать о том, кто так легко предает. Никакие подарки не могли загладить безразличие. Лишь доброта, искренность. О любви она даже боялась помыслить, это чувство жило на страницах книг, на открытках, на мягких сердечках в лапках симпатичных медвежат, оно было повсюду и нигде. Она иногда представляла, что когда-нибудь в нее влюбится Миша, от этого на душе становилось хорошо. Ей нравилось находиться рядом с ним, смотреть в серьезные глаза, слушать его, смеяться над чем-нибудь вместе. Бывало, хотелось его обнять, просто так, без надежды на поцелуй или признание в нежных чувствах, лишь потому, что он замечательный. С ним она чувствовала себя свободно, сердце не сходило с ума, не рвалось из груди, внутри все не замирало, как с Димой. Он не улыбался снисходительно, не говорил, будто она не в его вкусе, и уж точно не стыдился ее. Мише было безразлично, что куртка у нее не модная, а джины вытянуты на коленках, он не стеснялся останавливаться возле помойки, чтобы покормить кошек, не ленился пойти с ней в приют, когда не работал, выполнял все-все свои обещания. К ней никто, кроме родителей, не относился так нежно, как он. С ним она почувствовала себя нормальной, не уродиной, не глупой, как говорила сестра. Своей нерушимой верой в себя он словно вдохнул уверенность и в нее.
Маша оделась потеплее и невзирая на колкие замечания сестры пошла на улицу. Ей хотелось побродить по заснеженным дворикам, подышать морозным воздухом, но где-то в глубине души она надеялась встретить Диму. И не хотела думать о нем, а думалось, и проговаривала мысленно, что он подлый предатель, но одно лишь воспоминание о поцелуе — и лицо на морозе в минус пятнадцать обжигало как огнем.
Она поехала в приют, на этот раз повезло, приветливая Татьяна вспомнила ее и отвела к знакомой уже ей клетке. У собаки оказался посетитель — мальчик лет девяти сидел на стуле перед клеткой и печально смотрел на спящего пса.
Татьяна оставила их наедине.
Мальчик агрессивно посмотрел на нее и заявил:
— Это моя собака! Не смотри даже на нее!
— Твоя? — изумилась Маша.
Мальчик опустил голову.
— Мне ее обещали, поэтому ты лучше уходи!
— А почему же ты не заберешь пса?
— Пока нельзя!
Маша подошла поближе и почмокала губами, подзывая к себе собаку. Пес поднял голову, навострил уши и завилял хвостом.
— Почему же нельзя, я смотрю, он уже ходит! Раньше не поднимался!
— А он совсем здоров, — сказал мальчик, — забрать нельзя по другой причине!
— Какой же?
— А тебе зачем знать? — насторожился паренек, поднимаясь с места.
— Интересно, — Маша открыла клетку и погладила собаку.
— Хозяин не разрешает.
— А у него есть хозяин?
— Ну конечно, но Дима обещал его отдать мне, если я какой-то там девочке понравлюсь.
— Дима? Ты знаешь Диму?
— Не особо хорошо, просто он обещал мне эту собаку. Мне именно эта нужна. Я когда пришел впервые сюда, сразу хотел взять ее.
Маша присела на корточки возле собаки.
— Странно, что Дима не позволил тебе это сделать, ведь этому песику очень нужен дом!
— А ты тоже знаешь Диму?
— Не очень хорошо.
— Ясно, — мальчик вздохнул, — значит, придется ждать, пока придет та самая девочка, которая должна проверить, стану ли я хорошим хозяином этой собаке. Вот только не торопится она, Димка все обещает-обещает, что приведет ее, а этой Маше, кажется, все равно. — Она изумленно обернулась, а мальчик протянул ей руку. — Я Глеб.
— А я Маша.
Паренек покраснел и застенчиво спросил:
— Та самая, да?
— Наверно, если честно, я не знала, что тут меня кто-то так ждет.
— А Димка разве не сказал?
— А мы с ним давно не виделись.
— Может, тогда ты не та Маша? — усомнился Глеб.
— Может.
— Так это не трудно узнать, — обрадовался мальчик, — Димка сказал, что Маша спасла собаку, если бы не она, этот песик никогда бы не появился в этом приюте!
Маша улыбнулась. Ей стало приятно, что Дима так о ней отзывался.
— Это про тебя? — поторопил Глеб.
— Да, про меня, но Дима преувеличил мою заслугу, на самом деле это он привез сюда собаку.
— Не важно, — взволнованно вскричал Глеб, — раз ты та самая Маша, ты могла бы поскорее решить, какой из меня хозяин?
— Я?
— Ну да, Дима сказал…
— Но я не знаю, как оценить. Если ты хочешь взять этого песика, думаю, ты должен это сделать. Ведь твои родители не против?
— Нет, мама ждет не дождется, когда я приведу Бонда!
— Бонд?
— Ага, Джеймс Бонд, здоровское имя, правда?
— Очень, — покривила душой Маша и заглянула в печальные глаза псу. — Вот такие дела, уважаемый Бонд.
— Так я могу его забрать сегодня? — забеспокоился мальчик.
— Это, наверно, нужно у Татьяны спросить…