И даже как-то не удивилась. Впрочем, надпись на шоколадном торте подготовила девушку к встрече. А возможно, на то и был княжеский расчет.
— Как тебе моя кухня, Каве? — громко спросил Стригой, подтверждая ее мысль. — Один из десертов я попросил приготовить именно для тебя.
— Спасибо, — кисло поблагодарила девушка. — Чудный тортик.
Стригой насмешливо хмыкнул. Судя по всему, он пребывал в чудесном настроении и явно никуда не спешил.
— Прошло всего несколько дней, — молвил он, продолжая парить в воздухе, — а я даже как-то заскучал по тебе… Ведь у нас столько общего, Каве.
— Общего? — откликнулась девушка, продолжая просматривать потолок в кольцо обзора. Словно бы она пришла в некий музей искусств и, встретив там доброго друга, вела с ним неспешную беседу, одновременно разглядывая экспонаты.
— Конечно, Каве, — задушевно произнес князь. — Много общего. Например, любовь к одним и тем же вещам.
— А-а-а, — с иронией протянула девушка. — Это точно.
Несмотря на опасность и некоторую неловкость положения, Каве вдруг отвлеклась на один из настенных светильников: тот искрился голубоватым свечением, причем то гас, то вновь загорался слабым, дрожащим огоньком и этим явно выделялся в ровном ряду света остальных ламп. Ну вот, даже у всесильного Чародольского Князя слуги не успевают вовремя заменять лампочки…
— Как успехи в поиске сокровища? — сухо поинтересовался Стригой. Казалось, он был задет невниманием девушки.
Тай, продолжая выглядывать новые сторожевые нити, которые с прибытием хозяина не перестали появляться, тут же глянула на Каве. Полупрозрачное лицо чары исказилось гримасой страха и казалось в полутьме мерцающе-белым, словно бы она сама состояла из княжеского жемчуга. Наверное, не хочется обратно в земляческий блок…
— Так себе поиски, — честно призналась полудуху Каве.
— Кстати, советовал бы не терять невидимость, — благодушно продолжил Стригой. — Иначе наш разговор может прерваться самым неприятным образом.
Войтек молча послушался совета Чародольского Князя и быстро провел кресты над головами девушек, после не забыв и про себя.
— Каве, мне просто интересно, — вежливо и как-то радостно произнес Стригой. — Сможешь ли ты на самом деле различить истинную жемчужину среди тысяч ложных… Ведь это вызов, Каве, для твоих уникальных способностей в распознавании иллюзий. Я прав?
Девушка одарила фигуру Рика Стригоя, парящего под куполом залы, мрачным взглядом и крикнула:
— Тогда, может быть, ты все-таки уберешь сторожевые нити?
— Ну, так нечестно, — искренне огорчился полудух. — Твои друзья останутся без дела и потеряют азарт к нашей совместной авантюре… Наоборот, я бы добавил несколько блуждающих сторожевых вихрей, чтобы этой рыжей девчушке и ее другу земляку, которого в прошлый раз я не видел, было интереснее…
Тай, погасившая одновременно несколько опасных светящихся линий, тихо застонала.
— Да нет, спасибо, — поспешила заверить полудуха Каве. — Мы и так в полном… азарте.
— В таком случае — прошу. — Стригой гостеприимным жестом обвел залу. — А пока, если ты не против, я буду развлекать вас троих беседой…
У Каве мелко дрожали руки, но она продолжала рассматривать потолок с каким-то странным упрямством, захватывая в обзор браслета каждый кусок витражного стекла.
— Я слышал, ты уже побывала в моей темнице, Каве, — продолжил Стригой. — Интересно, кто надоумил? Хотя можешь не отвечать… Старая лиса не сказала тебе ничего, просто открыла портал где-нибудь в лесу… Ай-ай-ай, неужели ты ему так доверяешь, этому хитрому карпатскому магу? И даже больше, чем своему лучшему другу?
Тут Каве не выдержала.
— Тебе я вообще не доверяю, — резко сказала она. — Я знаю, о чем все твои мысли, Чародольский Князь.
— Ну конечно, конечно… — Голос Стригоя чуть ожесточился. — Наверняка Мольфар успел поведать тебе какую-нибудь занятную байку, он мастак рассказывать задушевные истории…
— Так и есть, — осторожно произнесла девушка и даже отвлеклась от напряженного поиска истинной жемчужины. — Он рассказал мне одну семейную историю… Нелегко пришлось кое-кому в жизни, о да. Этот человек потерял самое дорогое… Но разве это повод стать сволочью, верно?
Некоторое время полудух молчал.
Молчала и Каве, решившая в отчаянии еще раз обозреть через браслет статуи. Все равно убежать не успеют… Когда она разглядывала стеклянно-алые клешни Рака, воздетые к потолку в умоляющем жесте, полудух вновь подал голос:
— Возможно, Каве, перед тобой самой вскоре встанет выбор между жизнью и смертью другого человека. Друга или врага? Все равно… Именно в такие моменты проще всего совершить роковую ошибку…
Воцарилось молчание. Лишь слышалось шипение сторожевых нитей. Каве решила не отвечать — время дорого. А бороться она будет до последнего.
— Меня мучает один вопрос, Каве, — мягко продолжил полудух. — Как ты смогла убежать из темницы? Ведь это ты спасла своих новых друзей, не правда ли?
Над статуей зодиакального Рака внимание девушки вновь привлекла поломанная полусфера светильника. Огонек в ней то вспыхивал, то, слабо заискрившись, угасал… И вновь возгорался ярче прежнего. Словно бы упрямо боролся за свою жизнь.
И вдруг — воссиял жемчужным светом.
— Да у тебя охрана ни к черту! — раззадоривая саму себя, сообщила полудуху Каве. — Мы убежали, просто выломав дверь.
— Ах выломав дверь? — поддержал шутливый тон девушки Стригой. — Как интересно… Замечательно, просто замечательно. Надеюсь, тот лом еще с тобой, Каве? Ну, тот самый, из чистого золота.
— О чем говорит Чародолец? — изумленно шепнул Войтек. — Он несет какой-то бред…
— Может, наш князь сошел с ума? — с надеждой шепнула ему рыжая.
Каве хмыкнула. Рик Стригой пребывал в полном здравии и явно собирался мучить их ровно до того момента, как пространство залы сузится в маленькую точку.
— Каве, если ты найдешь жемчужину, — неторопливо повел Стригой, — я пощажу тебя… Прощу твое нахальное вторжение в честь нашей старой дружбы. Мы ведь столько пережили, не правда ли? Даже не так — я уже приглашаю тебя в гости. Но друзей, — полудух картинно развел руками, — увы…
— Это почему еще?
— Если вор попался во второй раз — он сам умрет, не пережив позора, — охотно разъяснил полудух.
— Это поспешный вывод! — испугавшись подобного заявления, выпалила девушка.
Пока велась беседа, Тай с Войтеком трудились изо всех сил и потому начали уставать: движения их рук замедлились, рыжая чара все чаше делала ошибки и раз даже вскрикнула, когда одна из сторожевых нитей обожгла ее кожу возле локтя. А последние слова полудуха вызвали у девушки слабый стон, которому вторило глухое рычание Войтека.