Стефан перекатился на бок и закрыл ему ладонью рот.
— Космо, слушай меня внимательно. Я знаю, что делаю. Я в этом деле уже три года. А ты провел всю жизнь в сиротском приюте. Все, что ты знаешь о боевых операциях, можно записать на трусах Повторюшки. Ты меня понял?
Космо кивнул.
— Хорошо. Будем наблюдать за развитием событий. Может быть, у Моны с Повторюшкой возникнут хорошие идеи.
Он убрал руку. Космо судорожно втянул в легкие воздух.
— А что, если их подстрелят?
Стефан опустил взгляд. Он быстро моргал, а его пальцы судорожно сжимали поручни подвесного мостика. Несмотря на показную браваду, он тоже нервничал.
— Пусть только попробуют. Они за это поплатятся.
«Возможно, — подумал Космо. — Но Повторюшку с Моной это не спасет».
Из одежды на Бульдоге были только шорты, и его кожа была темной. Неестественно темной. Повторюшка не сразу понял, что виной тому густая татуировка. Рисунки поначалу показались ему бессмысленными каракулями, но узоры почему-то завораживали, притягивали взгляд.
— Нравится? — спросил часовой. — Это ямайские гипноузоры, у меня ими все тело покрыто. Всего триста девяносто девять долларов в салоне «Клякса». Спросить Сашу.
— Ничего себе, — сказал Повторюшка. Все тело Бульдога действительно покрывали гипноузоры. Как он раньше не заметил?
Мона щелкнула пальцами перед его глазами.
— Прекрати пялиться на татуировку, эступидо, гипноузоры тебя одурманят.
— Верно, — согласился Бульдог. — Один водила такси как-то решил поглазеть на меня в зеркало заднего вида — так заснул прямо за рулем. — Он навел на Мону оружие. — Ладно, теперь к делу. Подымайтесь, живо. У вас осталось время написать завещание.
Повторюшка хотел возразить, но Мона успела закрыть ему рот ладонью.
— Нет проблем, амиго. Показывай, куда идти.
Татуированный часовой повел их по крутой лестнице на наземный уровень завода. Вблизи Бульдоги оказались гораздо выше, чем казалось сверху. Они толкали незваных гостей, размахивали оружием и явно жаждали крови.
Вперед вышел главарь банды. Ни у кого не возникло бы сомнений, что это главарь. Потому что на его голой груди красовалась надпись: «ХОЗЯИН». Надпись была сделана вживленными под кожу крошечными лампочками.
— Так-так, кто это тут у нас обнаружился, а, Призрак? — прорычал он, потрясая металлическим гребнем на черепе. То есть буквально прорычал. Вероятно, чтобы добиться такого эффекта, Хозяин сделал себе операцию на голосовых связках.
Призрак вытолкнул пленников в круг.
— Два маленьких ржавых клеща шныряли между стропил.
Хозяин взглядом оценил пленников.
— Так-так. Привяжи их к капотам, получится крутое украшение.
— Подождите, — сказал Мигель, перегораживая путь Бульдогам. — Я не дам никого привязывать к капоту моей машины. Это нарушит аэродинамику. Такие навороты снижают скорость. Компренде? Врубаешься?
Мона свирепо посмотрела на него сквозь лес рук.
— Ну спасибо, Мигель. А я-то думала, что моя судьба тебе небезразлична.
Шестеренки в голове Хозяина со скрипом повернулись.
— Ты знаешь эту девчонку? — сообразил-таки он.
Мигель тяжело вздохнул. Еще один вечер испорчен.
— Да, конечно. Она… моя младшая сестра. Я сказал ей, чтобы сидела дома, но она без ума от гонок. Наверное, это у нее в крови. Сделай мне одолжение, отпусти ее.
Сердце Хозяина забилось быстрее, в такт ему замерцали лампочки на груди.
— Не знаю, приятель. Правила есть правила.
— Перестань, хомбре, — настаивал Мигель. — Я не могу вернуться домой без нина.
— Почему, приятель? Эти подростки только зря занимают место и воздух.
— Верно, но эта девочка — один из наших лучших пилотов. Водит почти так же хорошо, как я. Жаль, если все уроки пропадут зря. Через пару лет она сможет выйти на трассу.
Гнусная улыбка появилась на лице Хозяина. Стальной гребень задрожал от хохота.
— Ладно уж, приятель. У меня есть предложение. Девочка будет участвовать в последнем заезде.
— Куе но! — с жаром возразил Мигель. — Ни за что! Никого не пущу за руль моей машины!
— Тебе выбирать. Либо в машине, либо на машине.
Мигель сорвал с головы платок и смял его в ладонях.
— Так и быть. Она сядет за руль. — Он погрозил Моне пальцем. — Только попробуй проиграть, Мона. За всю жизнь не расплатишься.
На машине или в машине. Как будто у нее был выбор. Десятки чужих рук перенесли девушку по воздуху к «Маичи Z-12» и затолкали в боковое окно машины. Повторюшку швырнули на пассажирское сиденье.
— Можешь подвесить этого пупсика на ветровое стекло в качестве талисмана, — сказал Хозяин Моне, усаживаясь за руль своего мобиля. — Удача тебе понадобится, можешь мне поверить.
— Сам ты пупсик, — прошипел сквозь зубы Повторюшка. — Тупой мешок имплантантов. Отдубасить бы тебя до потери сознания. Притом в буквальном смысле до потери. — Он поправил свои светлые волосы, глядя в зеркало заднего вида. — Ты ведь умеешь управлять этой штукой, верно?
— Да. Возможно. Теоретически.
— Думаешь, нам дадут сделать пробный заезд?
Переполненные адреналином бандиты подпрыгивали в предвкушении небывалого зрелища. Толпа татуированных, накачанных тестостероном молодых самцов, поставивших на этот заезд огромные деньги.
— Нет, никаких пробных заездов не будет.
Мона была мотористом, а не гонщиком. Нет, она, конечно, могла заложить крутой вираж, если было очень нужно. Однако теперь ей предстояло ехать на гоночном нитромобиле, а не на знакомом до последнего винтика фургоне. Участники гонок, как правило, добавляли в топливо закись азота — это позволяло значительно увеличить мощность. Но «Маичи» ездил на чистой закиси азота. Расход такого топлива был огромным, поэтому машина представляла собой практически топливный бак на колесах. Каждая стойка, каждая панель была заполнена взрывоопасной смесью. Управлять такой машиной толком не умел никто. Мигель наклонился к окну.
— Передай Стефану, что он у меня в долгу.
— Скажи сам, — ответила Мона. — Через десять секунд от меня останется только пятно сажи на асфальте.
— Просто удерживай ее на трассе, а все стальное сделает азот. Педали стандартные, но тормози заранее. Эту машину ужасно трудно остановить. Васкез, если проиграешь эту гонку, лучше сматывайся из города.
Хозяин нетерпеливо нажал на сигнал.
— Пара вопросов, — сказал Мигель. — Где Стефан, и что вы здесь делаете?