– А, значит, мы всё-таки решили отработать те деньги, что нам платит государство?
Но сбить профессоров с толку оказалось не так-то просто. Их объединяло радостное возбуждение. И что самое невероятное, Тучч даже не обратил внимания на сарказм Крута. Майор выпрямился в кресле и приготовился слушать.
Аргон протиснулся мимо Жеребкинса и вставил в щель лазерный диск. На экране появилось лицо Артемиса Фаула, снятое видеокамерой, которая была спрятана в глазу Крута.
– Мы с вами свяжемся, – произнес записанный на пленку голос майора. – Не беспокойтесь, я сам найду дорогу назад.
Лицо Фаула на секунду исчезло, это Крут поднялся из-за стола. А потом лицо Фаула возникло опять. Последние слова мальчика:
– Как вам угодно. Но вот что ещё я хотел сказать напоследок: вам, никому из ваших людей, не разрешается входить в этот дом. Только через мой труп.
– Вот, видите? – Аргон торжествующе надавил на кнопку паузы.
– Вот? Что – вот? Что я должен увидеть? – Лицо Крута вновь приобрело багровый оттенок.
Стоящий рядом Тучч щёлкнул языком и расстроено покачал головой, как будто им, знаменитым ученым, приходилось сейчас иметь дело с каким-нибудь умственно отсталым ребенком. Такое поведение оказалось большой ошибкой. Ловким движением майор поймал Тучча за клинышек бородки.
– Ну а теперь, – сказал он обманчиво мирным голосом, – притворитесь, что у нас с вами очень мало времени, и объясните мне все простым языком, без лишних эмоций и комментариев.
– Этот человек сказал, что мы не можем войти в дом. Только через его труп, – ответил Тучч.
– И что это означает?
– Это означает, – продолжил за Тучча Аргон, – что мы всё-таки можем войти в дом. Но для этого нам нужен его труп.
Крут резко втянул ртом воздух:
– То есть мы должны устранить его… Тучч и Аргон дружно расцвели улыбками.
– Вот именно, – в один голос подтвердили ученые.
– Ну, не знаю… – Крут почесал подбородок. – С правовой точки зрения тут мы вступаем на весьма сомнительную почву…
– Вовсе нет, – возразил Тучч. – Элементарная логика. Этот человек особо подчеркнул, что вход запрещён, но использовал излишне фигуральное выражение. Которое можно толковать двояко. Он как бы сам приглашает нас войти, но только после своей смерти.
– Так-то оно так… Приглашение есть, но какое-то оно… – Майор все ещё продолжал сомневаться.
– Эти психи абсолютно правы, – перебил его Жеребкинс. – Бесспорный факт. Если Фаул умрет, вход свободен. Он сам так сказал.
– Возможно.
– Ничего не возможно, – выпалил Жеребкинс. – Ради всего святого, Джулиус, что ещё вам нужно? Кстати, если вы вдруг забыли, положение у нас самое отчаянное.
– Ты прав – это раз, – медленно кивнул Крут. – Два – я собираюсь воспользоваться этой возможностью. Три – вы, двое, хорошо поработали. И четыре – если ты ещё раз назовешь меня Джулиусом, Жеребкинс, я заставлю тебя сожрать собственные копыта. А теперь соедини меня с Советом. Это дело пахнет гномьим туннелем, мне нужно получить разрешение.
– Сию минуту, майор, ваше святейшество. – Жеребкинс ухмыльнулся, пропуская мимо ушей угрозу насчёт копыт – но исключительно ради спасения жизни Элфи.
– Итак, мы отдадим Фаулу золото, – вслух размышлял Крут, – он выпустит Элфи, мы пустим в ход «полоскалку», после чего войдем в дом и заберем выкуп обратно. Все очень просто.
– Так просто, что прямо замечательно! – с энтузиазмом воскликнул Аргон. – И мы, психиатры, показали себя в лучшем свете. Это настоящий прорыв, как вы считаете, доктор Тучч?
Голова Тучча кружилась при виде открывающихся возможностей.
– Поездки с лекциями, договора на книги. Одни только права на экранизацию принесут целое состояние. А социологи, социологи!.. Наконец-то мы заткнули им рты! Данный случай начисто разбивает их бредовые утверждения, будто бы асоциальное поведение характерно лишь для беднейших слоев населения. Этот Фаул ни разу в жизни не испытывал ни голода, ни жажды.
– Существует множество разновидностей жажды, – заметил Аргон.
– Воистину так. Жажда успеха. Жажда власти. Жажда…
– Убирайтесь! – рявкнул на них Крут. – Убирайтесь, пока я не задушил вас обоих! И если в сегодняшнем вечернем ток-шоу я услышу хоть слово о происходящем, кое-кто навсегда лишится своего длинного языка.
Консультанты нехотя удалились, про себя решив не звонить своим агентам до тех пор, пока не окажутся за пределами слышимости Крута.
– Не знаю, согласится ли на такое Совет, – признался Крут, когда Тучч и Аргон ушли. – Слишком уж много золота.
– Сколько именно? – Жеребкинс оторвал глаза от компьютера.
– Вот столько. – Майор подтолкнул к нему бумажный листок.
– Ничего себе! – присвистнул Жеребкинс. – Тонна. В маленьких слитках без маркировки. И обязательно двадцатичетырехкаратное. Ну, по крайней мере, хоть вес круглый…
– Спасибо, что утешил. Обязательно приведу этот довод Совету. Ты уже подключился к линии?
Кентавр в ответ что-то буркнул. Что-то неудобопроизносимое. Ну и наглость, так отвечать старшему офицеру. Но у Крута уже не было сил ставить его на место, он лишь взял нарушение на заметку. «Когда все закончится, – подумал майор, – лишу Жеребкинса зарплаты на пару десятков лет вперед». Крут потер утомленные глаза. Начала сказываться остановка времени. В момент, когда время остановили, Крут бодрствовал, а следовательно, мозг всё равно не позволил бы ему заснуть, но тело буквально молило об отдыхе.
Он встал с кресла и широко распахнул дверь, чтобы впустить в шаттл хоть немного воздуха. Атмосфера была затхлой, спертой. В зоне остановленного времени всегда такой воздух. Даже молекулы не могут выбраться из временного поля, не говоря уже про какого-то там мальчишку.
У портала наблюдалась бурная деятельность. Даже чересчур бурная. Толпа полицейских окружала парящую в воздухе клетку. Процессию возглавлял Дубин, и вся компания направлялась как раз к шаттлу. Крут шагнул навстречу.
– Это ещё что такое? – осведомился он не слишком приветливо. – К нам приехал цирк?
Лицо Дубина было бледным, но вместе с тем решительным.
– Нет, Джулиус. Цирк как раз собирается сворачиваться.
– Ага. – Крут кивнул. – А это, надо понимать, главного клоуна упаковали?
– Простите, что прерываю вашу пространную цирковую метафору, – высунулся из двери Жеребкинс, – но что это, чёрт побери, такое?
– Да, лейтенант, – Крут показал головой на парящую над землей клетку, – что это, чёрт побери, такое?
Дубин несколько раз глубоко вдохнул – видимо, набираясь смелости.
– Я решил действовать по твоей схеме, Джулиус.