Пришелец если и знал потаенные мысли Пацука, то ничем своей информированности не выдал. Полз себе спокойно на карачках по потолку. Причем, мало того, что передвигался инопланетянин с закрытыми глазами, так еще, сколько Микола ни старался, рассмотреть у пришельца наличия когтей или присосок каких-нибудь он не мог. Этот инопланетный гад полз по потолку, словно по полу! И объяснить сие отклонение Микола не смог, как ни старался.
Наконец, пришелец приблизился к Пацуку на расстояние вытянутой руки. Есаул, пожалуй, впервые как следует рассмотрел его и пришел к выводу, что урод — он и за пределами земной атмосферы так уродом и останется. Ну, не понимал Микола, какой это инопланетяночке может понравиться рахитичный монстр с серой кожей, без ушей, с носом, наделенным жутко большими ноздрями и, к тому же, куда-то спрятавший свои половые органы. Впрочем, может быть, пришелец не самец, как предполагал украинец, а наоборот, самка. Что было еще хуже! Потому как, будь Микола инопланетным самцом, он бы к такой уродливой бабе и за версту не подошел бы. Впрочем, есаул над проблемами половой принадлежности индивидуума, висевшего перед ним на потолке, думал лишь пару секунд. Затем попросту решил спросить об этом самого инопланетянина.
— Эй, чудище иноземное, — обратился Пацук к пришельцу, тихонечко ткнув его стволом автомата в бок. — Отвечай, какого ты полу, чтобы люди с тобой не путались! А то воно ж как бывает?.. Иной раз волосатый парней, по ошибке кончено, из мужского туалета пинками выгоняют.
Инопланетный монстр оказался крайне не порядочной свиньей. С порядочной свиньи хоть сала шмат можно взять, а с ее антиподом честному украинцу даже поговорить не о чем. Вот и инопланетянин оказался ярко выраженным представителем второй части свиномордых. Поговорить с ним Пацуку не удалось. Едва есаул ткнул пришельца в бок стволом автомата, как тот раскрыл глаза и, пока Микола произносил монолог, удивленно таращил свои огромные зенки, рассматривая окружающий интерьер. А затем, испустив крик дикого ужаса, свалился на пол, здорово стукнувшись головой.
— Что это с ним? — раздался в наушника Пацука удивленный голос Раимова, в поле зрения которого, наконец, попал и пришелец.
— А я почем знаю, шеф? — пожал плечами украинец. — Вы же ему опохмелиться не разрешали. Вот бедолага по причине крайне плохого состояния здоровья и перепутал с похмелья пол с потолком. А когда понял это, исключительно благодаря мне, то чуть с ума из-за вас не сошел.
— Не понял, Барсук! — грозно заявил майор. — Значит, пришелец осознал, что по потолку идет, только благодаря тебе, а вниз упал исключительно из-за меня?
— А из-за кого? — искренне удивился Микола. — Вы же ему опохмелиться не давали. А у страждущих воно ж как бывает?.. Сосед десятку на похмелье не даст — враг номер один. Сослуживец кредит на бутылку пива до зарплаты не откроет — враг номер два. А если жена на «чекушку» денег не дает — к стенке дуру!..
— Спасибо, что разъяснил, — ласково проговорил Раимов. — В благодарность за это наряд вне очереди тебе.
— Да теперь-то за что, шеф?! — изумился есаул.
— Два наряда, — исчерпывающе ответил майор. Пацук эту хохму знал, поэтому продолжать не стал.
— Есть, два наряда, — пробурчал он в ответ и нагнулся над инопланетянином, начавшим подавать признаки жизни. Лучше бы он этого не делал!
Первое, что увидел Микола, когда получил от Раимова виртуальный наряд вне очереди, были огромные немигающие глаза пришельца, абсолютно лишенные белков. Зенки эти бесстыжие пялились на есаула так, словно у того рога на голове выросли или иной орган, имеющий отношение к детопроизводству. Но прямо на лбу. Пацук хотел поинтересоваться, какого хрена пришелец на него так уставился, но в этот момент почувствовал, как собственная правая рука схватила его за горло. Причем без каких-либо приказов от мозга вышеназванного есаула. Микола скосил глаза, стараясь рассмотреть взбесившуюся конечность во всей ее красе.
— Это еще что за фокусы такие? — хрипя удивился он. — Шеф, вы меня видите? Я не сплю? Это на самом деле происходит? Моя собственная левая половина мозга не знает, что правая рука делает?
— Барсук, прекрати цирк устраивать, — сухо потребовал майор. — Приказываю схватить пришельца в охапку и немедленно доставить его в соответствующее место в лаборатории доктора Гобе.
— Воно ж як у вас просто все получается?! — изумился Микола. — Значит, пока моя рука меня душит, я должен чем-то другим поднять пришельца с пола и тащить его в лабораторию? И каким из моих органов вы прикажете это сделать?
— Руками, идиот! — завопил в ответ майор. — Лапами твоими, клешнями, грабельками, культяпками. Чем еще, по-твоему?
— Ну, я не знаю! Мало ли что майору может в голову прийти, — продолжая хрипеть, сообщил о свои догадках Пацук. — Разрешите приступить к выполнению?… Только дайте я сначала бунт своей руки подавлю. А то она меня подавит!
Однако справиться с правой рукой Миколе никак не удавалось. Подлая предательская конечность продолжала цепляться за горло есаула, почти не реагируя на команды мозга. Пацук, совершенно не ожидавший такого оборота событий, попытался подключить левую руку к усмирению правой, но получилось это не очень хорошо. Конечность, посланная на подавление бунта своей напарницы, двигалась вперед крайне неохотно и при этом постоянно дергалась.
Микола был не дурак, поэтому прекрасно понимал, что сами по себе его руки взбеситься не могли. Ему было абсолютно ясно, что виновником этого бунта являлся пришелец, и есаул попытался пнуть его ногой, надеясь хоть таким образом заставить супостата успокоиться. Однако поднявшаяся было для удара нога так и застыла. В результате Пацук оказался около двери в позе сумасшедшей цапли посреди болота, напрочь забывшей о том, что при помощи крыльев обычно летают, а не проверяют ими содержимое зоба.
— Барсук, держись! Нервно-паралитический газ в коридор пускаю, — оповестил агента Раимов, и тут же где-то над головой есаула раздалось шипение.
Но надеждам майора и Пацука суждено было рухнуть. Такое крайне гадостное для людей средство, как нервно-паралитический газ, на инопланетянина действия никакого не оказало. Наоборот, пришелец как-то странно возбудился и, усилив психическое давление на Пацука, принялся пробираться к выходу. При этом он не сводил с Миколы глаз, и тому невольно пришлось поворачиваться вокруг своей оси в направлении движения пришельца. Кончилась эта замедленная пародия украинца на юлу тем, что Микола во весь рост растянулся на полу коридора.
Контроль пришельца над Пацуком на секунду ослаб, и есаул огромным усилием воли смог оторвать руку от своего горла. Дышать стало легче, но контроль над конечностями Миколе установить не удалось. Руки и ноги вытворяли такие штучки, по сравнению с которыми буйство эпилептика выглядело бы лучшими па Майи Плисецкой. Пацук сейчас не то что до автомата не мог дотянуться, он и ложку бы мимо рта пронес. Если, конечно, вообще бы смог взять ее в руки.
— Микола, откатись в сторону! — раздался громкий вопль со стороны входа в бункер. Орал Кедман, и Пацук краем глаза заметил, что негр и Шныгин застыли на месте, целясь из автоматов в пришельца. Сам же есаул как раз находился на линии огня.