Капитан поспешил утащить женщину в свою каюту, от крена подальше, и там постараться хоть как-то успокоить разгневанную фурию, но едва они переступили порог, как дамочка страстным поцелуем впилась в обескровленные уста капитана. Тот истошно хрюкнул и попытался вырваться, но способности к сопротивлению у доблестного морехода хватило лишь на несколько секунд. Затем он обмяк и, едва дамочка разжала свои объятия, бесформенным желе сполз на пол каюты. Дамочка посмотрела на него, презрительно сплюнула и с досадой в голосе произнесла:
— Слабак! А еще говорят, что все моряки любвеобильные… — и тут же изменила форму, превратившись в секретаря Президента понятно какой страны.
— Отдыхай, доходяга. Я пошла… Тьфу ты, пошел! — заявил то ли секретарь, то ли пышнотелая «шишка» и, открыв дверь на палубу, замер. — Вот идиот, блин! Замаскироваться забыл.
Пару мгновений у него ушло на то, чтобы принять облик капитана яхты, и единственным свидетелем этого перевоплощения оказался заблудившийся папарацци, от скуки решивший поснимать дверь капитанской каюты. Экс-секретарь, бывшая леди Балластный Груз, некогда еще и кухарка президентской дачи, а ныне капитан «Белого папуаса» в одно мгновение оказался рядом с фоторепортером и, со словами: «У вас солнечный удар, сэр», стукнул папарацци кулаком по лбу. Тот мгновенно отключился, успев, правда, удивиться, как больно умеет бить солнце, а капитан-оборотень, подхватив фотографа на руки, отнес его в каюту и положил рядом с настоящим капитаном.
— Хм, это уже превращается в хобби, — задумчиво проговорил двойник, глядя сверху вниз на два бездыханных тела. — Надо будет проанализировать такую странную тенденцию.
Выйдя на палубу, капитан поправил китель и, поднявшись на мостик, вызвал в столовую всех секьюрити, имевшихся на яхте. После чего спустился вниз сам и, выстроив охранников в одну шеренгу, поблагодарил за хорошую службу, наградив каждого теплым, отческим поцелуем. Ну а поскольку телохранители всегда не очень резво соображают в неординарных ситуациях, таких, как странные повадки капитана и еще более странные падения закаленных на тренажерах охранников на пол после жарких капитанских поцелуев, то когда последний парень в строю секьюрити сообразил, что нужно делать ноги из столовой, оборотень был уже рядом с ним. Страстный поцелуй — и охранник присоединился к своим коллегам, застывшим на полу. Ну а еще через минуту все телохранители были свалены в одну кучу в глубине подсобки. Хмыкнув, двойник капитана запер дверь и вызвал официантов.
— Итак, друзья мои, приказываю вам угощать всех пассажиров лучшим вином, водкой, коньяком и любым алкоголем, который те пожелают принять, — скомандовал дубликат ошалевшему обслуживающему персоналу. — Да, и замените воду в бассейне на водку.
— На водку, сэр?! — окончательно оторопел старший официант.
— Именно на водку. Пусть народ тешится, — капитан-два широко развел руки в сторону. — Все-таки скоро начнется самое знаменательное событие за последние несколько лет…
* * *
Земля. А точнее, подземелья экс-колхоза «Красное вымя». Год тот же, та же осень. Те же рожи, но в профиль. В общем, начало главы, но с той разницей во времени, которое вам потребовалось, чтобы добраться до этих строк… Пи-пи-пи… Сколько там на часах?.. Правильно! Столько этих часов и есть.
Пацук с упоением брился уже третий раз за день и все равно никак не мог получить удовлетворения от состояния черепа вокруг оселедца. Ну, не хотела отросшая за неделю щетина исчезать бесследно! Прописалась она там. Выросла несгибаемой перед волей есаула. И завидев лезвие бритвы, тут же пряталась обратно в поры, появляясь наружу, стоило только Миколе убрать станок и поднести к черепу ладонь.
— А ты соляной кислотой ее, — посоветовал Шныгин и едва успел увернуться от пущенного в полет свободной рукой есаула левого десантного ботинка.
Сергей долго думать не стал и отправил на стыковку с плохо выбритой лысиной украинца попавшуюся под руку баскетбольную кроссовку Кедмана. Мастерски выполнить бросок старшине, правда, не удалось, поскольку «морской котик» попытался поймать улетающее имущество и, задев кончиками пальцев за пятку башмака, изменил направление его полета.
Баскетбольный башмак ударился о стену намного выше головы есаула и свалился Миколе прямо в руки. Украинец этим подарком не воспользоваться просто не мог и тут же зашвырнул туфлю обратно, стараясь попасть точно в лоб Шныгина. Сергей сидеть и ждать, пока нечто сорок последнего размера прибудет к конечной станции, естественно, не собирался. Он нырнул вниз с кровати, словно уходя из-под пулеметного огня, и предмет баскетбольной экипировки всей своей ребристой подошвой чмокнул хозяина в щеку.
Кедман, забыв, что до этого момента пытался не позволить своей обуви отправиться в полет, с диким рыком швырнул обувку обратно. Шныгин снизу, из прохода между кроватями, прекрасно видел траекторию полета башмака и понял, что не миновать есаулу ребристой печати на чело, но Микола каким-то чудом в последний момент поднял руку и кроссовок, задев об нее, изменил траекторию. И закончила баскетбольная обувь свой полет точно в районе солнечного сплетения Зибциха. Удар вышел не сильным, но немца разозлил. Ефрейтор, посчитав виноватым американца, тут же запустил в него пластмассовым совком, в который сметал мусор за секунду до знакомства с обувью Кедмана. И быть бы в кубрике настоящей бойне, если бы в динамиках внешней связи не раздался голос Раимова.
— А ну-ка, прекратить! Мать вашу в баскетбольную корзину, — заорал майор. — Детство в уставе заиграло? Пионерлагерь вспомнили? Я вам сейчас покажу, где вожатые зимуют!.. — и тут же базу залил звук тревожной сирены. — Агенты, к бою! Готовность номер один.
— Вот гад! Всю неделю в лесу концлагерь нам устраивал, и тут, в первый же вечер на базе, отдохнуть не дает. Не пойду никуда! — проворчал Пацук и тут же улыбнулся видеокамере, повернувшейся в его сторону. — Чего-с изволите, господин майор? Воно ж, знаете, что усталость с людьми делает? Была боеспособная группа и вдруг бац, пацифисты командира гвоздями к танку прибивают.
— Р-р-разговорчики! — рявкнул Раимов и запустил по второму кругу затихшую было сирену. — Агенты, бегом марш, строиться в главном коридоре!
Хотя всех четверых бойцов в команду «икс-ассенизаторов» и выбирали по всему миру как военнослужащих, наименее поддающихся любому воздействию со стороны, рычание майора на них подействовало, и через две минуты спецназовцы уже стояли в коридоре. С полным боевым снаряжением, как того и требовал устав. Несгибаемый Пацук тут же заявил, что Раимов с жиру бесится, Шныгин успел посетовать на то, что боевые лазеры еще не готовы, а вот Зибцих, напротив, был этому рад. А все потому, что применение нового оружие сведет на нет необходимость существования снайперов как таковых. С боевым лазером и косоглазый идиот на расстоянии в километр в десятипфенниговую монету попадет, было бы только зрение хорошим, чтобы красную точку на цели разглядеть удалось!
Раимов словно ждал, пока бойцы построятся, и вышел из штаба, едва последний агент встал в строй. Почти строевым шагом майор дошел до вытянувшихся по струнке спецназовцев и замер, задумчиво окинув подчиненных отческим взором. Видимо, осмотр удовлетворил Раимова, и он, кивнув головой, набрал полную грудь воздуха.