– Подвиньтесь, эрл Робинсен, – холодно процедила воительница. – Мне совершенно не видно, что там происходит.
Сеня отодвинулся, а я едва не взвыл от возмущения. Не видит она, как же! Наехала на моего хозяина самым наглым образом, а он и слюни развесил, как шавка перед догом. Разве что на спину не упал и лапами… тьфу ты!.. руками не замахал от восхищения. Это что же такое, люди добрые, творится?! Совсем эта стриженая феминистка мне хозяина испортила. Что я теперь с таким размазней делать буду?
– Фу, Мурзик. Сидеть! – рявкнул на меня Рабинович. Вот она, людская благодарность!..
Я плюнул на все и уселся на хвост, обреченно глядя на эту дурацкую парочку. Цивилизованный мент и аборигенка с зубочисткой. Хороший у них дуэт получается. А жители Асгарда тем временем удивленно рассматривали подарок Фрейру. Сам хозяин шедевра интернациональной команды Попова, Горыныча и гномов испытывать сие странное творение не рискнул, предоставив все права демонстрации создателям корабля. Один из братишек Ивальди презрительно пожал плечами и, расширив круг, вытащил Скидбланднир из упаковки. Восторгам не было предела. Я даже думал, что навек оглохну от истошного рева. Идиоты!
А Фрейр тут же сложил корабль обратно, сграбастал его в карман и явно собрался смыться, чтобы попробовать Скидбланднир на воде, но его никуда не пустили, посулив новые игрушки. Один так и не появился, поэтому демонстрировать действие Гунгнира пришлось Жомову. Воплей было ничуть не меньше, чем после показа корабля, и счастливая Фрейя, жена Одноглазого, тут же сцапала супероружие, не позволяя никому к нему прикасаться.
Гномы не спешили доставать остальные подарки, ожидая появления Локи, и тот примчался на всех парах, запыхавшийся и покрытый пылью. Что-то шепнув на ухо Фрейе, Дядюшка Лис подошел к гномам и с торжествующим видом попросил асов разрешить их пари. Те, довольно потирая руки, согласились, и братишки Ивальди вытащили из мешков вторую часть сувениров.
Боже мой, видели бы вы, как алчно загорелись глазки у жены Одина, когда один из братьев продемонстрировал окружающим Драупнир и объявил, что именно он собой представляет. Я думал, что несчастная Фрейя слюной подавится от вожделения, а уж такого выражения алчности в глазах я даже у Сени никогда в жизни не видел. Ну, типичная богиня Семьи – все в дом, и умрет ради дохода!
Но куда больше начудил сумасбродный Фрейр. Едва гномы достали из мешка позолоченного вепря, как их любимый бог схватил свинью за хвост и начал кругами бегать по поляне под улюлюканье аборигенов. При этом звезданутый бог Дождя и земных плодов не забывал сам себя подгонять ударами ладони по заднице. После седьмого или восьмого круга Фрейр завопил, как заправский ковбой, и, оседлав кабана, умчался в неизвестном направлении, вычеркнув тем самым себя из списка судей.
Тор, естественно, самостоятельно решил испытать приготовленное для него оружие. Раскрутив молот над головой, он запустил его в ближайшую рощу. Мьелльнир пролетел вперед метров сто, свалив по пути десятка два деревьев, и вернулся назад в руки к хозяину, едва не оторвав ему кисти. Увидев, что вытворяет этот молотоподобный бумеранг, аборигены просто взревели от восторга. Я заорал на них, требуя пощадить мои барабанные перепонки, но среди этого дикого воя мой голос просто затерялся. Даже Ваня Жомов и то его не услышал.
После этого демонстрация подарков закончилась, и судьи приступили к совещанию. Причем состав их довольно быстро уменьшился. Сначала Ваны, мелкие божки плодородия, подручные Фрейра, обиделись, что их обделили подарками, и растворились в толпе эйнхтериев, а следом за ними и Хеймдалль вскочил на свою лошадь с идиотской кличкой Золотая Челка и, сославшись на дела, умчался к своему любимому мосту. Асы совещались недолго, и Тор, выступив вперед, вынес вердикт.
– С подавляющим преимуществом победили братья Ивальди! – заявил он, и толпа, которой, судя по всему, было абсолютно по фигу за кого болеть, радостно завопила.
Локи застыл, оторопело глядя по сторонам. Я увидел, как он отыскал глазами Фрейю, словно требуя объяснить, что происходит, но та только удивленно повела плечами. Дескать, Локи, я старалась, но эти гады все против тебя. Уж не знаю, чем богам так сильно досадил Дядюшка Лис, но приговор был окончателен и обжалованию не подлежал. Придется теперь самовлюбленному божку расстаться со своей дурной головушкой… Это я так считал! А на самом деле все получилось по-другому.
– Ладно-ладно, – злорадно проговорил Локи, глядя на беснующуюся толпу, и тут же рассмеялся. – Ну, бери, Брокки, мою голову. Но только шею не трогай. Шею я в заклад не ставил, поэтому она моя. Сможешь снять голову, не касаясь шеи, бери. Нет? Так иди на хрен, урод коротконогий!
Брокки и Эйтри поочередно почесали затылки, примериваясь к асу со всех сторон. А потом, одновременно плюнув и махнув рукой, забрали с земли пустые мешки и, ни на кого не глядя, отправились назад, к входу в Свартальхейм. Толпа аборигенов, лишенная зрелища обезглавливания аса, разочарованно вздохнула и начала потихоньку расходиться. А Локи, торжествующе посмотрев поверх голов асов и эйнхериев, направился прямо к нам.
– Ну что, смертные, как вам понравилась заповедная роща Гласир? – поинтересовался он.
– Лес как лес, только листья почему-то все пожелтели, – буркнул Жомов. – Ты нам зубы-то не заговаривай. Где Один? Давай его сюда.
– Ишь, какие прыткие, – усмехнулся ас. – Один пока в отлучке. Я с ним разговаривал. Он скоро будет. Так что придется вам подождать. Впрочем, скучно не будет. Идите в Вальгаллу, в Палаты эйнхериев. Пообедаете, развлечетесь, а утром будет видно, что дальше делать. – И Локи вновь резко развернулся и скрылся среди деревьев. – Листья им пожелтели. Да они все из чистого золота!..
– Эй, ну-ка подожди! – рявкнул ему вслед мой Сеня, но Дядюшки Лиса уже и след простыл. – Вот скотина! В следующий раз, как увижу, сразу в ухо дам.
– А я не знаю, что ты с ним вообще валандаешься, – буркнул Ваня Жомов, по привычке использовав дубинку вместо эспандера. – Давно пора им всем рыла начистить, а то они борзые больно все здесь.
Рабинович только махнул в ответ рукой и с тяжелым вздохом посмотрел вслед удаляющимся аборигенам. Я-то хозяина знаю не первый год и давно заметил, как ему надоело мотаться по злачным местам различных вселенных в бессменном патруле. Именно поэтому новая отсрочка момента возвращения домой подействовала на него так гнетуще. Да и Андрюша приуныл и, видимо, вспомнив о рыбках, принялся пихать в ненасытные пасти Горыныча всякую гадость. Обо мне бы кто-нибудь так позаботился! Нагадить Сене в башмак, что ли? А то он меня совсем замечать перестал…
Из всей нашей компании лишь только Ваня Жомов, которого детдомовское детство приучило стойко переносить все тяжести (в том числе и мешки с провизией) окружающей действительности, не выглядел подавленным. Да и Ингвина просто лучилась восторгом. Ну еще бы! Для нее побывать в Вальгалле при жизни – все равно что Рабиновичу два раза за один месяц зарплату получить или мне вдруг обнаружить утром на шее новый антиблошиный ошейник.
Кстати, о Сене и о зарплате. После заявления Локи о том, что листья на деревьях в роще из чистого золота, лично я думал, что Рабинович тут же бросится набивать полную котомку халявным драгметаллом. Но не тут-то было! Сеня только обвел грустным взглядом окружающую декоративную растительность и остался на месте. И мне вдруг стало грустно. Это до чего же еврея тоска по родине замучила, если он даже золото под ногами собирать не хочет?! Впрочем, неземную печаль в глазах Рабиновича заметил не один я. Внимание на нее обратила и Ингвина. Эта сивая стервозина кротко улыбнулась и подошла к моему хозяину сзади, положив руку на плечо. Укусить ее? Или пускай живет?