— А действительно, товарищ подполковник, зачем вы тревогу подняли? И что срочного было в нашем собрании? — поинтересовался у Раимова Пацук, и подполковник в ответ мог лишь пожать плечами. Дескать, сработал рефлекс на приказ командования…
Космос, и не только. Противоположная окраина Галактики. Какой тут год, никто не знает, да никто и не спрашивает. Звездная система, известная пришельцам под непечатным названием. Для землян — окрестности Лоны. Местное время: утро.
Изобретение Зубова — Харакири, названное «кожухом Зубова», хотя еще неизвестно, кто в большей степени был его автором, работало. Причем работало довольно неплохо. Первый опыт почти полностью провалился, но затем Хиро что-то подкрутил, что-то подчистил, кое-что изменил, и система проявила себя во всем блеске. Двухместную «летающую тарелку», ведомую штатным пилотом «икс-ассенизаторов» Николаем Мухиным, не удалось засечь никакими приборами, за одним небольшим исключением: визуально «тарелка» никуда не делась! Ее силуэт размазывался, мерцал и иногда практически полностью терял очертания, но если знать, куда смотреть, найти «тарелку» было довольно легко. Зубов обещал исправить и этот дефект, но говорил, что сможет сделать «тарелку» полностью невидимой лишь месяца через два. А это, естественно, никого не устраивало! Поэтому пока решили оставить все как есть. Главное, что никакие приборы на движение «летающей тарелки» не реагировали.
Труднее всего было с прыжком через гиперпространство. Как ни старались земные ученые, но способа надежней и безопасней, чем использование координатора выхода, придумать они не могли. Может быть, просто оттого, что земляне еще слишком мало знали о гиперпространстве. Может быть, и по какой-то другой причине. Но вторые сутки подходили к концу, а решения ни у Зубова, ни у Харакири не было. Раимов рвал и метал. И если бы перед его носом ученые не захлопнули дверь лаборатории, велев вернуться тогда, когда истечет указанный срок, он бы каждые десять минут интересовался у Зубова, как идут дела. Впрочем, подполковник попробовал это делать и по внутренней связи, но Харакири по приказу профессора просто перерезал провода. На этом вмешательство Раимова в научный процесс и закончилось.
Бойцы также с нетерпением ожидали, что же смогут придумать ученые. Не потому, что торопились спасти пропавшую группу Орлова. Как раз в то, что отправленные на Лону спецназовцы живы, не верил почти никто. Но все «икс-ассенизаторы» помнили, как Орлов помог группе во время переворота на Трунаре, и отомстить за его смерть считали своим долгом. Да и засиделись «икс-ассенизаторы» без дела. Конечно, тренажерный зал и занятия у доктора Гобе можно было считать каким-то разнообразием в серых буднях, но каждому из пятерых хотелось принять участие в настоящем деле. И когда Зубов вечером второго дня выбрался из лаборатории и сказал, что проблема гиперпрыжка на Лону решена, торжествовали все. Вот только радовались они недолго.
— То есть теоретически решена, но я сомневаюсь, что это осуществимо на практике, — тут же сделал дополнение к своему заявлению Зубов. — А все потому, что наше открытие основывается на факторе, о котором ученые Земли, да и Трунара, имеют очень приблизительное представление. А именно на факторе времени…
Дальше Зубов пояснил, что Харакири предложил использовать еще один контур гиперпространственного двигателя, отвечающего за временную величину. Согласно исследованиям трунарцев, время как постоянный фактор существовало только в обычной Вселенной и совершенно менялось в гиперпространстве, приобретая едва ли не противоположные качества. А то, что у времени имеются и качества, и свойства, трунарцами было доказано! Профессор не стал вдаваться в подробности этих исследований, а сообщил лишь то, что Харакири хочет установить на корабле землян второй временной контур.
— То есть, говоря простым языком, координатор выхода получает данные о том, где и когда в его зоне должен появиться из гиперпространства корабль, и подправляет его выход, чтобы тот не попал в опасную зону, — закончил свою речь Зубов. — Харакири хочет сделать так, чтобы координатор правильно понял «где», но неверно воспринял «когда». И к тому времени, когда он пришлет к месту вашего выхода патрульные корабли, вас там уже не будет.
— То есть мы совершим прыжок во времени, сэр? — поинтересовался Кедман. — Как в фантастических фильмах?
— Никакого прыжка вы не совершите, — отмахнулся от него Зубов. — Просто координатор будет думать, что вы прибываете, допустим, в девятнадцать ноль-ноль, а на самом деле вы появитесь в восемнадцать тридцать. Примерно полчаса у вас останется на то, чтобы где-нибудь спрятаться. А затем уже действуйте, как сочтете нужным. Вот только я не уверен, что уловка сработает. Мы слишком мало знаем о времени, чтобы помешать координатору с расшифровкой информации. Скорее всего он вообще не воспримет импульс со второго контура.
— И что произойдет тогда? — поинтересовался Шныгин.
— Тогда вы попадете туда, где вас уже ждут, как ждали корабль Орлова, — буркнул профессор. — В этом случае вам придется побыстрее выходить из анабиоза, поскольку мы настроим автопилот так, что если вы не отключите его через пять минут после выхода из гиперпространства, то он автоматически зашвырнет вас обратно на Землю. Это все, что мы можем сделать.
— Вполне достаточно, чтобы попытаться, — констатировала Сара, и все удивленно уставились на нее. Уж что-то слишком боевито стала выглядеть девица после своего возвращения на базу. Не к добру это!..
Впрочем, спорить с сержантом Штольц никто не стал. Бойцам действительно не терпелось заняться настоящим делом, и они готовы были рискнуть. Правда, уверенность в грядущем успехе «икс-ассенизаторов» немного поубавилась, когда они узнали, что никто из ученых в новую экспедицию с ними не отправится. Риск был слишком велик, и командование не хотело бросать лучшие умы планеты в горнило боевой операции. Но расстраивались спецназовцы недолго. Зубов сразу объяснил, что управление космолетом они максимально упростили и сделать так, чтобы корабль вернулся домой, сможет даже шестилетний ребенок. После соответствующего обучения, естественно. И вот на это обучение было потрачено все оставшееся время вечером и половина следующего дня.
Старт корабля был намечен на двенадцать по Москве, но отлет задержали на час по причине того, что Раимов никак не мог придумать, как благословить бойцов в дорогу. Крестить «икс-ассенизаторов» не позволяла собственная вера подполковника. Да и как их окрестишь, когда в группе наличествуют не только православные, но еще и католики с протестантами и иудеями? Трижды облобызать — выглядело бы по-дурацки. К тому же не все бы эти поцелуи правильно поняли. Читать прощальную речь Раимову казалось слишком банальным, а уж совсем без напутствия отпускать бойцов не хотелось. Вот и думал подполковник целый час, что же ему делать, и в итоге остановился на том, что просто пожал каждому руку, похлопал по плечу и пожелал ни пуха ни пера.
Кедман, которого русская бабушка, видимо, совсем плохо учила, смысл этой фразы не понял и начал выспрашивать у стоявшего по соседству Шныгина, а на фига им вообще в космосе пух и перья, чем едва не испортил всю торжественность момента. Хорошо, что церемонию прощания спас банальный пинок по ноге, безвозмездно подаренный Сергеем капралу. Уж этот знак, всегда и везде означавший вежливую просьбу заткнуться, американец понял и вовремя решил оставить свои расспросы до более подходящего момента, который, впрочем, так и не наступил.