— А я еще людей встречал. Правда, они мне не очень понравились, — проворчал Хаарм и, увидев, что есаул явно собрался выполнить свою угрозу, сменил тон: — Не знаю я, к какой он расе принадлежит. Я так же, как вы, подобных ему существ еще не встречал…
— Вы типа про меня языками чешете? — вмешался в разговор питекантроп. — Так меня и спросите, в натуре. Я маммид.
Уродец хотел, видимо, хлопнуть себя кулаком в грудь, но забыл, что руки связаны за спиной, и от резкого рывка едва не свалился. Хорошо, что Кедман успел схватить его за шкирку. Правда, из-за немалой массы пленного капрал и сам едва удержался на ногах, но, слава богу, все обошлось. А пленный, кажется, на то, что едва не упал, даже внимания не обратил.
— Я маммид Насан из древнего рода Бубрулов! — гордо заявил он. — И тот, кто посмеет сказать, что мой тотем неконвертируем, будет отвечать за клевету перед Гаагским международным трибуналом…
— А откуда он про Гаагский трибунал знает? — оторопел Кедман.
— Это не он. Это скорее всего переводчик не нашел лучшей аналогии, — пояснил Зибцих.
— Тихо! — рявкнул на них старшина и посмотрел на питекантропа. — Ну-ка, маммид Насан, рассказывай, откуда ты и как вообще здесь оказался.
Уродец, вмиг переполнившийся гордостью за свой род, нацию, страну и все остальные общественно-политические конструкции, знакомые ему с детства, охотно выложил все, что знал. Правда, девять десятых этой информации «икс-ассенизаторов» совершенно не интересовали, а от остатков рассказа Насана толку было немного.
Если на вопрос, кто он такой, Насан ответил вполне внятно, то вот сведения о том, откуда он взялся, предоставить «икс-ассенизаторам» не мог. Единственным, что маммид сообщил по этому поводу, был бессвязный лепет о каких-то «хозяевах», при этом Насан тыкал пальцем в сторону небесного, железных машинах, долгом сне с разноцветными видениями и казарме, где «хозяева» дали ему и другим таким же, как и он, «крутое» оружие, научили быть мужчинами и объяснили, как надо родину любить и что все, кроме этих самых «хозяев», эту самую родину хотят уничтожить.
— Короче, чуваки, мы с вами не контачим, — подвел итог своей пространной и плохо понятной речи маммид. — И лохом, блин, буду, если первым не принесу к своему тотему головы таких чмошников, как вы. Вы только руки мне развяжите и герлу свою шизанутую, в натуре, держите подальше.
— Я бы развязал тебя, да руки марать о твою морду слюнявую не хочется, — презрительно бросил Пацук. — А то, как воно ж с болтунами случиться может, я уже рассказывал. Если ты не помнишь, то сейчас Сару попрошу, чтобы она тебе это еще раз объяснила. — Насан испуганно покосился в сторону разведчицы. — А теперь я внимательно слушаю твой рассказ о том, что ваша вшивая банда делала возле болотной горловины. Так кого именно вы там ждали?
А вот на этот вопрос маммид и вовсе ответить не мог. Или не хотел. И как бы «искусник переговоров» Пацук его ни уговаривал, Насан сказал «икс-ассенизаторам» только одно: «Приказали!» Ну а кто приказал и зачем, уродец не знал. Дескать, не его это дело с «хозяев» чего-то спрашивать. Ему сказали: сиди, Насан, жди и хватай всех, кто придет, — послушный маммид так и делал.
— В общем, дело ясное, что дело темное, — вздохнул старшина, когда ему надоело слушать одни и те же вопросы, которые есаул задавал Насану.
— Ты эту рожу знаешь? — спросил он у маммида, показав на молчаливого Хаарма.
— Ага, йоу! — согласился клыкастый урод. — С такими рожами, в натуре, вы по болоту ходили. Прикол, конечно, что у вас типа по две башки, но лично я в него не въезжаю.
— Тьфу ты! — сплюнул Шныгин и снял с головы небесного гермошлем. Вопреки опасениям некоторых членов группы, ментальной атаки не последовало. — Этого типа ты знаешь?
— Хозяин, блин, — подтвердил Насан.
— Значит, это он тебе приказ отдавал? — вкрадчиво поинтересовался Пацук.
— А я типа не в курсе, — ответил маммид. — Они, в натуре, все одинаковые. И я даже не знаю, хороший этот хозяин — или отстой полный. Во!
— Не поняла? — впервые за все время допроса подала голос Сара. — Что значит «хороший или плохой»?
— Ты что, не догоняешь? — удивился маммид. — Это все, в натуре, знают. Есть хорошие хозяева, которые нашу родину спасают, а есть плохие, которым вы служите. Раньше хорошие жили вместе с плохими на Земле Обетованной, а потом плохие их оттуда выгнали и захотели всех поработить. Теперь мы должны помочь исправить ситуацию. Типа конкретно замочить всех врагов в последней битве. Йоу!..
— Знакомая история. Где-то я ее слышал. Или читал? — задумчиво протянул Кедман. Остальные на него покосились.
— Это же одна из многих религиозных легенд. Библейская история о Падшем ангеле, например, — терпеливо напомнил ему Зибцих. — Вот только интересно, они ее сами выдумали или у нас своровали? И знал ли народ Насана такую сказку до появления у них небесных?
— До этого они, по-моему, кроме каменного топора, совсем ничего не знали, — буркнула Сара. — И вообще, хватит этого несчастного мучить допросами. Ясно же, что он тупак тупаком. Давайте лучше решать, как нам теперь до столицы Лоны добраться!
— А чего тут думать? — фыркнул Микола, сердито покосившись на жалостливую Сару. — Поднимем «тарелку», подлетим поближе, сядем, а дальше видно будет.
— Ничего у вас не получится. Сами погибнете и меня погубите, — перебил его Хаарм. — Тут надо действовать по-другому.
— Молчал бы лучше! — рявкнул на него есаул. — Хватит того, что ты нас вывел прямехонько на засаду. Я, между прочим, из-за тебя едва не погиб.
— Ну сколько тебе можно говорить, что я тут ни при чем? — возмутился Хаарм. — Во-первых, этот волосатый маммид уже сказал вам, что им велели хватать каждого, кто появится на переходе. Во-вторых, чуть не погиб ты не из-за меня, а из-за своей дурной башки. Нечего лезть под огонь, словно скрунатор, призыбутером укушенный! Ну а в-третьих, подумай сам, зачем мне вас местным властям сдавать? Единственное, что у вас есть для меня ценного, так это контур Зубова. А ты думаешь, если бы вас военные захватили, я бы этот прибор когда-нибудь смог увидеть? — Пацук промолчал. — Вот так-то. Мне сдавать вас просто невыгодно! Уж если на то пошло, я лучше всех вас ночью перережу и корабль угоню.
— Репа, может, нам этого мозгляка на ночь запирать где-нибудь в кладовке? — спросил у Шныгина есаул после того, как небесный сделал довольно неосторожное заявление.
— Не-а, — протянул Сергей. — Пусть его лучше Сара на ночь спать укладывает. У нее, как я смотрю, с мужиками управляться здорово получается.
Заржали все… Хотя нет, не совсем все. Все за небольшим исключением… Ну а если быть уж совсем точным, то смеялась только половина собравшихся, поскольку Насану и Хаарму было не до смеха по вполне понятным причинам — они на себе уже испробовали, как именно Сара умеет «с мужиками управляться». Почему не смеялся Пацук, истории неизвестно, но имеются подозрения, что причина временного отсутствия чувства юмора у есаула уходила корнями во что-то личное. Может быть, даже интимное.