— Совсем, — Гер со смешком указал на дверь. — Сходи, проверь Сумеречную. Не хочу, чтобы ей голову без меня оторвали.
— Опасаешься, что на нее нападут? — удивилась Амидд.
— Нет. Что я пропущу сие радостное событие.
— Как прикажешь, хозь-зяин, — обиженно фыркнула нежить и исчезла, оставив их тет-а-тет. В молчании, тягостном, но таком необходимом, чтобы привыкнуть к ощущению спокойствия. Столько планов столько надежд рухнуло в одночасье с появлением в его жизни Намины и исчезновением Амидд. Менее чем за две недели все перевернулось с ног на голову, он потерял многое, а приобрел лишь куку. Хотя слово "лишь" ассоциироваться с ней не может никак, тварька пусть и мелкая, но полезная.
— Тот самый подарок? — спросила воительница, проследив исчезновением теневой.
— Да.
— От неизвестной?
— Нет, — ответил он и криво улыбнулся, встретив ее удивленный взгляд. — От моей девушки. — Не без гордости ответил Гер, уже решив, что в скорейшие сроки найдет беглянку.
— Вот как? — брови змееволоски сошлись у переносицы. — А как же та толпа поклонниц, что здесь была?
И как всегда фурия в курсе событий, происходящих вокруг него.
— Видишь ли, не смотря ни на что, она мне доверяет.
— Как и я. — Тихий едва слышный шепот.
— Как и ты… когда-то.
Ложь в присутствии Амидд еще никогда не давалась ему так легко, быть может, потому что он ей не лгал прежде, а может и потому, что перестал ценить ее веру в него. И вроде бы случилось все недавно, но как много за это время произошло.
— Зачем ты пришла?
— Я… — она не ответила. Не смогла. Посмотрела виновато и поспешно взгляд отвела. Герберт понял.
— Слишком поздно.
— Знаю.
— И все же ты здесь.
— Не хотела терять последний шанс к примирению. И… — Слова давались ей с трудом, изящные руки, столь же нежные, сколь и смертоносные, нервно сжимались в кулаки, подбородок ее дрожал и уголки губ кривились. Она не уходила, но и озвучить свою просьбу не могла. — Нам ведь было хорошо… Не только в плане… Ведь мы еще и…
Вместе, в постели, в борьбе, — произнес он мысленно три окончания ее предложений и накрыл рукой дрожащие пальцы Амиддарии. И не нужно большого ума, чтобы понять зачем она пришла.
— Я продолжу спарринги с тобой.
Она робко подняла глаза, поняла — не шутит, и просияла радостной улыбкой.
— Правда? — Таррах! И нет сомнений этому ответу она рада больше, чем их возможному примирению. На мгновение стало горько, не от обиды, а от осознания — такой она была всегда.
— Правда.
— Спасибо. — Порывистый поцелуй в губы, как в былые времена, и она замирает, чтобы прошептать. — Ты действительно лучший.
— Был.
— Нет. — Качает головой, и улыбка воинственной Амидд Горран тает, удаляя горечь из его мыслей. — Прости.
— Мелочи…
— Понимаю. — Медленно поднявшись с его кровати, она подошла к двери и, уже отворив ее, обернулась, чтобы спросить: — А твоя девушка не будет против наших тренировок?
— Она мне доверяет.
И каждое слово звучит для него, как обещание и клятва: найти, завоевать и подчинить. Ни один метаморф не упустит возможности легко и просто, и главное с удовольствием пополнять свой резерв, вот и Дао-дво не собирался. И нет ничего удивительного в том, что в преддверии игр Смерти — поимка неизвестной стала идеей фикс.
В военной академии Треда светло-русых длинноволосых худышек училось не много, всего лишь каких-то двести пятьдесят человек. И Гер был искренне рад, что темный окрас ее мундира ограничил поиски факультетом Темных сил, тем самым сократив численность худышек до пятидесяти человек. Как ни странно, но светленькие и длинноволосые девушки водились на всех кафедрах факультета и во всех группах, кроме первого курса целителей. И Форменное безобразие Сумеречную он в расчет не брал и, вычеркнув ее из списка, сосредоточился на оставшихся сорока девяти. Многоликий с радостью отмел бы еще с десяток, намекни теневая на расовую принадлежность таинственной гостьи. Но лопоухая мелочь с улыбкой отвечала: "Хозь-зяин, ищи по всем правилам, не ленись. — Затем прищурившись, подсказывала: — Дело проще пойдет, если ты начнешь с некромантов". После совсем уж тихо она ехидно добавляла: — "С самоучек". И делала вид, что не говорила ничего и не понимает его уточняющего вопроса.
А стоило Дао-дво припугнуть тварьку вынужденным голоданием, мерзавка демонстративно перекрывала его подпитку из резерва.
Ощущать себя бессильным, почти человеком, было невыносимо.
Теневая знала, на что давить, и он прекращал всяческие попытки запугивания. Правда, при этом он всякий раз мысленно представлял, что сделает с худышкой, подарившей ему лопоухий сюрприз.
Впрочем, когда все ужасы ее мучений были исчерпаны, а внутренний сценарист вновь и вновь прокручивал момент, где Герберт, накрутив тугую косу на кулак, властным движением заставляет девушку запрокинуть голову и открыть нежные губы, метаморф осознал, что с видениями пора завязывать, чтобы реализовать их.
Первый курс всех кафедр ловил по одной, нечаянно толкал, опрокидывал, помогал споткнуться или почти упасть, а затем галантно и не очень ловил. В процессе оказания помощи и поддержки, он принюхивался, аккуратно взвешивал девушек и незаметно касался груди. В основном использовал два первых пункта проверки. Ведь если запах не тот и вес не подходит, то к чему девчонок щупать? Он все равно был и останется почитателем пышных форм! А портить себе впечатления пусть и юными, но недорослями не хотелось.
Со вторым курсом приходилось сложнее. Они уже не верят в нечаянные падения, не боятся крикнуть: "Убери руки, гад!", более или менее знают Устав академии и не редко обращаются к Нваг-нваг Севойю за консультацией по поводу и без. К счастью для многих кадетов, штраф за распускание рук был небольшим, и Герберт вполне мог откупиться от претензий десятка второкурсниц, но не желал огласки. Все же разведчик в анкетной характеристике коего появится надпись — шаловливый распутник, звания тарга не получит никогда.
Поэтому предложение Всеволода помочь профессору Ссэргу с практической работой, было принято Гербертом на ура. И парням разминка, и ему упрощение поисков, главное, только не спутать рыженькую Гладеньких с одной из худышек. А все потому, что разборки с влюбленным Всеволодом дело не из приятных…
И вот теперь, удерживая крест над головой и прислушиваясь к мягким шагам крадущихся по кочкам некромантов, он думал о том, как отловить в их массе всех светленьких и длинноволосых худышек.
Поднять кладбище на уши нельзя, устроить эффект трясины и затянуть девчонок вниз так же. Ведь как бы ни ругался профессор на группы, но вот уже десять минут никто их практикующихся правил безопасности не нарушил. Ступают тихо, пустые могилы сканируют аккуратно, заклинания шепчут напевно, чтобы не потревожить оживших мертвяков, то бишь Графитовых. Тут уж ненароком подумаешь, что темные искусники без нарушений по пустым захоронениям разойдутся, ритуал возвращения проведут, и прощай славная идея с тренировкой и проверкой.