Постояв ещё с минуту и подождав, не появится ли за кабаном кто-нибудь ещё, Плюмбум вернулся к группе.
— Ну как? Очухался? — спросил он Привалова.
Тот и впрямь выглядел гораздо лучше: порозовел, подобрал автомат. Правда, его ещё заметно трясло, а кроме того, он начал громко икать и никак не мог с этим справиться.
— Не нравится мне всё это, — сказал Плюмбум, ни к кому конкретно не обращаясь. — «Длань» прошляпила здорового мутанта.
— Такое случается, — сказал Лёлек. — Всех отследить невозможно в принципе.
— Знаю, что случается. Но стадо к северу от нас она показывает четко, а тут такой хряк, машина смерти, а на ПДА ни одной отметки.
— Есть ещё промахи программы, — заявил Привалов, поборов икоту. — Там же метод последовательных приближений используется в алгоритме выявления объектов, при этом многофакторный анализ, вылететь за граничные условия по одной из переменных проще простого.
Плюмбума порадовало, что программист заговорил на профессиональные темы, — значит и в самом деле «очухался».
— Ладно, — сказал бывший сталкер. — Нет времени гадать, что да как. Будем считать, что это промах программы. Шлёпаем дальше. Саша как пострадавший пойдет в хвосте. Шурик, ты теперь первый. Денис, ты идешь сразу за ним, держи автомат наготове — если кто-то снова выскочит, сразу стреляй, а мы поддержим.
Группа двинулась и быстро набрала прежний темп, однако, пройдя с десяток метров между соснами, Шурик-С-Цитатой резко остановился. Поскольку сделал он это без команды, Лёлек замешкался и едва не налетел на него.
— Что случилось? — спросил Плюмбум.
— Виктор, подойди, — позвал Шурик.
Плюмбум приблизился к нему и сразу всё понял: прямо по курсу движения красовалась молодая «жарка» — воздух дрожал, а детектор аномалий уже предупредительно попискивал. Но на карте ПДА никакой отметки о ней не было. Больше того, искин Привалова проложил «оптимальный» маршрут прямо через центр «жарки».
— Так, — сказал Плюмбум. — Опять промах «Длани»?
— Для аномалий это в порядке вещей, тебе ли не знать?
Разумеется, Плюмбум знал, что выявить и идентифицировать все аномалии даже система многоуровневого мониторинга не способна — если было бы иначе, то детекторы давно сдали бы в утиль, а сталкерам пришлось бы отправиться на покой или подыскивать себе другую работу. Ему не нравилось совпадение двух событий: сначала «Длань» не заметила мутанта, теперь — аномалию. Что она выкинет ещё?… Значит, доверять её карте не стоит, а действовать надо по старинке.
— О'кей, — сказал он. — Вспомним молодость.
Он открыл контейнер, висевший на поясе слева, и вытащил горсть гаек. Большинство сталкеров пользовались болтами. Уголовной эстетики поднабрались — вообразили и убедили друг друга, что гайками в Зоне могут пользоваться только «девки» и «педики». Плюмбум был выше предрассудков и заботился лишь о собственном удобстве — гайки легче болтов и намного компактнее.
Где находится центр аномалии, он уже видел, но необходимо было очертить её границы. «Жарка» — штука коварная. Если молодая и голодная, то может выбросить протуберанец, лучше эту дуру не провоцировать.
Прищурившись, Плюмбум разбросал пять гаек, внимательно наблюдая за вспышками. Потом бросил шестую и сказал Шурику-С-Цитатой:
— Видишь, где легла? Иди прямо к ней.
Шурик деловито кивнул и направился к лежащей на траве гайке.
Продвижение группы сразу замедлилось — Шурик полагался на детектор, а Плюмбуму приходилось периодически выходить вперёд, чтобы провесить путь. Примечательно, что привычная работа успокаивала, вносила размеренность, и бывший сталкер на какое-то время позабыл о своих тревогах. Оказалось, что зря.
На этот раз они спускались с холма в лощину, и Плюмбум заметил неладное почти сразу. В лощине стоял деревянный столб ЛЭП — совершенно обыкновенный, таких в деревнях понатыкано тысячами. Однако, поискав взглядом, бывший сталкер не нашёл других столбов. Вообще не было похоже, что здесь когда-то проводили линию электропередачи. На столбе висел большой плакат — очевидно, его прикрепили к доске под размер, иначе плакат под дождем и ветром давно намок бы и свернулся в трубочку. На плакате был изображен мультяшный кот Леопольд и имелась какая-то надпись. С большого расстояния прочитать её было невозможно, но Плюмбум мог дать голову на отсечение, что там написано: «Ребята, давайте жить дружно!». Нет сомнений — аномалия. Возможно, даже архианомалия. На карте ПДА, разумеется, никаких отметок не было — к этому пора привыкнуть.
— Всем стоять! — распорядился бывший сталкер. — Столб видите? Явная аномалия. Я такой не знаю. Саша, пробей её по Сети, а мы пока перекурим.
Привалов с готовностью присел на корточки, положил рядом автомат, вытащил унибук из сумки, раскрыл. К Плюмбуму подошел Артур и сказал, робко улыбаясь:
— Всё это потрясающе. Я не ожидал, что будет так…
— Что именно «будет так»?
— Я ведь раньше Зону только в фильмах видел. Есть такой телесериал — «Машина желаний» называется. Ну и ролики в Сети, которые якобы сняты с натуры. И в игры играл, конечно, даже с вирт-шлемом. Не то это, другое, не передает и половины ощущений. А здесь и правда жутко… Но мне… нравится! И как вы работаете — это же просто феноменально! Реальная практика!
— Спасибо, — сказал Плюмбум. — Я польщен. Но ты тоже примечай, набирайся опыта, запоминай. Хоть и не принято о будущих бедах в Зоне трепаться, но тебе скажу: если со мной что случится, вам самим придётся отсюда выбираться — действуй в этом случае, как Шурик: продвигайся медленно и вдумчиво, не суетись, не стремись пройти кратчайшим путем, детектор подскажет, где аномалия.
— Как говаривал классик, — тут же влез Шурик-С-Цитатой, — учись, студент, пока я жив!
Привалов тем временем закончил свои изыскания и доложил:
— Никаких упоминаний об аномалиях со столбами или Леопольдами нет. Так что ничего не могу сказать по этому поводу.
— Хм… — Плюмбум задумался. — Надо её обходить. Но где здесь граница, вот в чем вопрос…
— А гайку кинуть?
— Если это пси-аномалия, то хрен поможет тебе гайка.
— Кому-то надо попробовать, — сказала Лара. — Время уходит.
— Я слежу, — огрызнулся Плюмбум.
— Давайте я попробую, — предложил вдруг Шурик-С-Цитатой.
— Ты? Почему ты?
— Лариса правильно намекает: кто-то должен попробовать. Почему не я? Вы и без меня доберётесь. Я, в общем, теперь сильно и не нужен. Знаю, что идти добровольно — это безумие, но… как говаривал классик, безумство храбрых — вот мудрость жизни.
Плюмбум не нашёлся, что возразить. Его потрясло даже не внезапное решение механика, а то, что тот, славившийся своей сдержанностью, выступил с такой длинной речью.