– Вам нравятся книги больше, чем подземелья? – Хедвиг, глядя ей прямо в глаза, заинтересованно наклонила голову.
Катарина похолодела. «В этом замке ничего нельзя скрыть от нее, – с досадой подумала она, – хотела же все рассказать старому графу!» Продолжая мысленно ругать себя, вслух она сказала, с трудом подбирая слова:
– Я… я только хотела отнести этой девушке остатки обеда… – В голову Катарины одно за другим приходили правдоподобные объяснения ее посещения подземной тюрьмы, но Хедвиг с усмешкой остановила поток слов:
– На самом деле мне совсем не интересно, чем вы занимались в подвалах. Я устала от понаехавшего в замок сброда, мне надоело любоваться на актеров, любопытных горожан и зевак, свободно разгуливающих по нашим террасам, поэтому меня интересует одно. – Последовала пауза, во время которой растерянная Катарина молча ждала продолжения. И следующий вопрос Хедвиг привел ее в еще большее недоумение:
– Когда вы покинете замок?
Вопрос повис в молчании, и Хедвиг первая нарушила его:
– Вы изменили распорядок и спокойное течение нашей жизни. Крепость выглядит суровой и хмурой, но никогда до этого Хоэнверфен не знал убийств и воровства. Мой кузен уже год как начал думать о женитьбе, и всегда мне удавалось отговорить его. Но с вашим приездом мне было трудно спорить – выбор невесты одобрил герцог Леопольд, он же участвовал в составлении брачных бумаг.
Хедвиг поежилась, как от холода, и обхватила себя руками. Голос ее стал глуше, но Катарина попятилась назад от той силы, которая бушевала в нем.
– Кому нужна это свадьба? – продолжила кузина графа. – Ваша подруга молода и вполне успеет найти себе подходящую партию из более молодых женихов. Что ей делать в приграничном замке? Граф не любитель посещать столицу, так что пусть она не мечтает о придворных балах и развлечениях. Уезжайте – наша жизнь не для вас. Посмотрите, вы привезли несчастья в наш замок! Уезжайте, иначе одним убийством дело не закончится! Не думаю, что кузена вообще может увлечь женщина, у графа каменное сердце. Это не его вина, просто в его жизни было много войн и странствий. Но даже если это случится, то уж ваша подруга совсем ему не подходит.
Катарина не успела возразить, Хедвиг продолжила сама:
– А что в ней привлекательного для сорокапятилетнего мужчины – воина-крестоносца, начальника приграничного гарнизона, владельца огромного замка? Когда он уедет на много дней за перевал – проверять дальние посты, а она останется здесь, в Хоэнверфене, что она будет делать? Сидеть за пяльцами? Расшивать пояса? А! – Хедвиг саркастически рассмеялась. – Печь пироги! Я забыла, она же умеет стряпать!
Кузина графа, раздраженно передернув плечами, снова резко развернулась к Катарине:
– Я уже говорила сегодня – чтобы слуги слушались, надо уметь приказывать. Это первое необходимое условие для того, чтобы быть настоящей правительницей замка. Второе условие, для вашей подруги невыполнимое, – надо повзрослеть. И поумнеть, чтобы супруг, оставляя замок на несколько недель, мог спокойно выполнять свой долг перед герцогом. Быть хозяйкой замка Хоэнверфен – это честь, но вместе с тем и обязанность. Ну и остались мелочи: надо, например, уметь владеть собой, а не рыдать по любому поводу, не говорить вздор и вообще говорить поменьше. Я могу перечислять еще, но и этого хватит.
Она засмеялась коротким презрительным смехом:
– И заметьте, среди перечисленного мной нет умения писать стихи и читать их потом при луне, это занятие для миннезингеров, а не для хозяйки приграничного замка!
– А граф… граф Эдмунд, – Хедвиг произнесла это имя, растягивая и смакуя каждый звук, как будто пробуя вкус каждой буквы, – зачем ему ваша златокудрая подружка, в голове которой нет ни одной умной мысли? Разве ему не достаточно женщины, которая уже столько лет рядом и которая понимает его лучше, чем он сам? Мы так похожи и так подходим друг другу…
Хедвиг посмотрела вдаль, поверх головы Катарины, будто совсем забыв о ее присутствии и разговаривая с самой собой:
– Я делила его невзгоды и заботы, я знала его пожелания еще до того, как он осознавал их сам, и я не требовала ничего взамен. Все эти годы я просто ждала… Я думала – еще немного, и он оценит наконец меня. Но нет. Даже приглашая меня в свою постель, он не чувствует, как мы связаны. Он не понимает, что наша связь крепче, чем обычное родство. Его вполне устраивает нахождение меня рядом как помощницы, сестры, экономки, наконец. Подчас мне кажется, что он подпускает меня совсем близко к себе, но каждый раз это оказывается только иллюзией, мечтой, обманом. Эдмунда беспокоят две вещи в этой жизни – власть и замок Хоэнверфен. Они нужны ему обе, вместе, а не поодиночке. А меня в его списке нет.
Она замолчала, на лице отразилась горечь. Прежде чем повернуться и уйти, Хедвиг Лауфенбургская справилась с собой, обычным холодным резким тоном бросив через плечо так и не посмевшей открыть рот Катарине:
– А вот в моем списке граф Эдмунд занимает ведущее место. И ваш приезд несколько нарушает мои планы.
Хедвиг не успела пройти и нескольких шагов, как от входной двери раздался шум голосов, и через минуту в зале библиотеки появилось сразу несколько человек. «Катарина, дорогая, ты здесь!» – Лаура, шурша платьем, подбежала было к подруге, но, увидев Хедвиг, замерла в нескольких шагах от них.
– Вот ты где, – в голосе прозвучали обиженные нотки, – а мы с Флорианом обошли весь замок, когда ты не вышла к ужину. Что ты здесь делаешь? – Она, поджав губы, исподлобья кинула на кузину графа яростный взгляд.
Хедвиг, глядя на ее вечерний наряд и уложенные ровными волнами локоны, презрительно сощурилась:
– Наша милая невеста решила сменить кухаркино платье? Или оно в стирке?
Губы Лауры предательски задрожали, но тут вмешался Флориан. Подойдя к Хедвиг и загородив готовую заплакать Лауру, он учтиво поклонился:
– Госпожа, я хотел найти в вашей библиотеке одну книгу. Меня очень интересует ее содержание. Отец Доминго обещал помочь. Не говорил ли он вам что-либо по этому поводу? Книга редкая, возможно, он не смог ее отыскать…
– Нет, не говорил, – равнодушно бросила Хедвиг. – Вы можете сами попробовать найти ее. Впрочем, уже поздно, и придется отложить поиски до другого раза. – И она, не обращая больше ни на кого внимания, отвернулась к светильникам. Язычки пламени гасли один за другим, накрытые специальной бронзовой чашкой.
* * *
Охота началась ранним утром. Когда с рассветом раздались первые звуки рога, в замке давно никто не спал. Две группы всадников, выехав из главных ворот и полями достигнув гор, должны были рассыпаться веером, чтобы, обойдя вершины лощинами, выйти в установленное место к обеду.
Холодный утренний воздух бодрил и обжигал, ветер дул слабый, хотя и чувствовался на полном скаку. Катарина в сердцах натянула поводья. Не зная правил раннего выезда, она провозилась с клеткой на внутреннем дворе и, как ни торопилась, все же опоздала – когда была готова, последний всадник выехал из замка. С верхней террасы она видела длинную ленту кавалькады, которая растянулась по дороге, направляясь мимо зазеленевших полей к подножиям гор.