Встретивший нас с Максимом у выхода из дворца спорта Тимофей не скрывал своего изумления.
— Это ваша работа? — восхищенно спросил он.
— А то как же, — гордо ответили мы.
Вернувшись из увольнительной, мы долго рассказывали сокурсникам о своих хоккейных подвигах. Сокурсники давились от смеха, и просили нас повторить эту историю снова и снова. Но на следующий день нам стало не до веселья. Нас с Максимом вызвал к себе начальник спецшколы. Я не знаю, кто ему на нас донес, но он был полностью в курсе наших вчерашних проделок.
— Кто вам это позволил?! — грозно спросил он.
Мы стояли, опустив головы, как нашкодившие подростки, и не знали, что ответить.
— Как вы посмели?! — еще больше повысил голос Дмитрий Иванович.
Мы молчали.
— Мы вас здесь не для того обучаем, чтобы вы дурачились! — снова рявкнул он. — Забыли, курсантами какого учебного заведения вы являетесь? Так я вам это напомню!
Наказание оказалось суровым. Нас с Максимом лишили увольнительных до самого конца учебы.
И чего это Дмитрий Иванович тогда так разъярился? Может, он болел за «Спартак»?
— 5 —
Наступил последний день нашего пребывания в спецшколе. Учеба закончилась. Начиналась служба.
Год сам по себе срок небольшой. Но за это время я уже успел свыкнуться с мыслью, что меня зовут Артем Резник, что я круглый сирота, воспитывался в детском доме, — именно так было написано в моей новой биографии, — и что я теперь профессиональный контрразведчик. Невзрачный инженер-экономист Илья Воробьев ушел в далекое прошлое. Порой мне даже казалось, что его вообще не существовало, и что мое предыдущее «я» — это всего-навсего страшный сон, порожденный воспаленным воображением.
Выпускной вечер прошел шумно и весело. Мы все собрались за большим столом в «красном уголке». Наш преподавательский состав предстал во всем параде. В обычные дни мы никогда не видели своих инструкторов в форме. А тут они явились при погонах, с орденами и медалями. Мы даже не подозревали, что нас обучают люди, имеющие такие немалые, судя по наградам, заслуги перед страной.
Михалыч встал из-за стола и задумчиво посмотрел на нас.
— Дорогие мои друзья, — сказал он. — Такие дни, как сегодня, бывают у меня каждый год. И я их считаю для себя самыми грустными и печальными. Каждый год у меня появляется новая группа курсантов. Каждый год я привыкаю к ним настолько, что даже начинаю относиться к ним, как к собственным детям. И каждый год мне снова и снова приходится переживать этот грустный момент расставания. Друзья мои, не сочтите мои слова за дежурный пафос, ибо они совершенно искренни. Мне бы очень хотелось, чтобы вы никогда не забывали наших с вами встреч, наших бесед, чтобы вы хорошо осознавали свое предназначение и свои обязанности перед нашей страной и нашим народом. Защищать свою страну — это удел самых лучших и избранных. И вы относитесь к этим избранным. Гордитесь и дорожите этой честью. Служить своей стране — всегда почетно. Нет такого государства в мире, где дела обстояли бы по-другому. Страна, которая не умеет себя защищать, не может быть великой. А Россия — великая страна. Она всегда находила в себе силы противостоять иноземцам, стремящимся присвоить ее обширные территории, завладеть ее природными ресурсами, и поработить ее народ. Я буду очень горд, если вы станете профессионалами высокого класса, и если со временем вашу грудь будет украшать столько же орденов, сколько, например, у Дмитрия Ивановича. Но мне будет очень горестно, если кто-нибудь из вас не оправдает надежд. В этом будет и моя вина, как вашего воспитателя. Я хочу поднять этот бокал за ваши будущие успехи. Пусть это шампанское станет для вас неким эликсиром жизни, полученным в нашей школе. Виват!
— Виват! — хором крикнули мы.
Когда все торжественные речи закончились, все пожелания и благодарности были высказаны, грянула музыка, и начался настоящий праздник.
Я, как и все остальные курсанты, оттягивался на полную катушку, не жалея сил. Когда моя энергия стала иссякать, я пристроился за столом, намереваясь немного отдышаться. Через некоторое время рядом со мной кто-то сел. Я повернул голову. Это был Нейл Абрамович.
— Как настроение? — приветливо спросил он.
Я поднял вверх большой палец.
— Ну и прекрасно, — улыбнулся в ответ Нейл Абрамович. — Дай бог, чтобы оно таким оставалось всегда. Очень важно уметь избавиться от прошлого, чтобы оно не отравляло твою дальнейшую жизнь. Понимаешь, о чем я говорю?
Я утвердительно кивнул головой и сказал.
— Очень важно, когда тебе в этом помогают.
Нейл Абрамович снова улыбнулся и ободряюще похлопал меня по плечу.
— Хорошо, когда это ценят, — сказал он. — А то ведь бывает наоборот. Мне очень жаль, что из двух моих учеников на этом вечере присутствует только один. До сих пор не могу понять, что толкнуло Роберта на побег. Ты, кстати, не знаешь, где он сейчас?
— Нет, — ответил я.
— Жаль, — вздохнул Нейл Абрамович. — Ну, ладно, отдыхай, веселись. Не буду тебе больше мешать.
Нейл Абрамович встал из-за стола и ушел, оставив меня в некотором недоумении. В честь чего это он вдруг завел речь о Роберте?
Музыка смолкла. Раздались бурные аплодисменты, которые перекрыл зычный бас Михалыча.
— А сейчас, уважаемые господа и господа, — дам среди нас, вроде нет, — мы начинаем иллюзионный аттракцион. Волшебство без обмана. Только у нас. Только одно представление. На сцену приглашается маг и факир Максим. Перемещение предметов на расстоянии.
Все захлопали. Послышались ободряющие восклицания. Максим вышел на середину комнаты и шутливо раскланялся на четыре стороны. Михалыч поставил на стол пустой бокал и сделал приглашающий жест. В комнате воцарилась тишина. Кто-то застучал пальцами по столу, имитируя барабанную дробь. Максим сосредоточился, напрягся и буквально впился взглядом в бокал. Бокал приподнялся в воздухе, немного пролетел, но затем упал на пол и разбился.
— Это к счастью! — громко провозгласил Михалыч.
Раздались бурные аплодисменты и крики «браво». Покрасневший Максим вытер обшлагом рукава обильно выступивший на лбу пот. Очевидно, этот фокус потребовал от него значительных усилий.
Михалыч, тем временем, продолжал изображать из себя бравого циркового конферансье.
— Почтеннейшая публика жаждет новых развлечений? Пожалуйста. Смертельный номер. Проездом из Северного в Южный полюс, маг и факир Денис. Феноменальная память.
Денис вышел на середину комнаты и, подражая Максиму, шутливо раскланялся во все стороны.
— Есть здесь кто-нибудь, кто сомневается в могуществе нашего факира? — с шутливой угрозой спросил Михалыч, — Тогда, для чистоты эксперимента, попрошу его пожертвовать на время какую-нибудь записную книжку, блокнот, газету, журнал, или что-то в этом роде.