– Это ты мне по секрету сообщаешь? – не удержался Павел.
– Я же просила, выслушай! Вопросы потом. Я исследую тему, приходится глубоко копать, находить специальные книги, чтобы не одни только «манифесты» читать, которые мне подсовывают. Ре-ко-мен-дуют! – Она подняла указательный палец вверх и посмотрела на Павла многозначительно. – Любопытно, почему в книжных магазинах у продавцов недоуменные глаза, если спрашиваешь – где у вас литература о женском движении? Каком-таком движении? – глаза округляются, тут же. В университетские библиотеки отсылают или просят уйти по-хорошему. Но некоторые книжки отыскались, удача! Паша, ты слушаешь? Ну прошу тебя! Даю предвариловку, краткая историческая справка, ОК? – Рита разложила листы формата А-4, пять или шесть белых пятен на столе, она их местами меняет, упорядочивает.
Павлу на самом деле интересно стало, но невозмутим и виду не подает. Кивнул едва заметно, Рита приободрилась:
– Коротко и по порядку. Чуждое нам слово «суфражистки», все что-то слышали, но что мы про них знаем? Англичанка Панкхерст Эмелин – радикалистка, приковывала себя цепями к Букингемскому дворцу. Элис Пол, американка – основательница женской партии, устроила голодовку в тюрьме, потом ее перевели в психиатрическое отделение больницы. Продолжать? Да ни к чему. Имена, имена, целая история. Вереница идиотских выходок – расскажу, но не сейчас, а то нить потеряю. Смешно, а потом плакать хочется, честно говоря.
В начале века американские и европейские феминистки, отчаянные и неостановимые, взбунтовавшиеся фурии и ведьмы во плоти, истерили в общественных местах. Дома жгли, пустые правда, зонтиками и шляпками дрались, излюбленный метод борьбы – эпатаж. Голосом брали, визжали и безобразничали.
В 1920 году женщины получили право выбора в Америке, в 1928-м – в Англии, и что? Лента фотографий бесформенных особей в серых вылинявших свитерах с фанатичным огнем в глазах и ожесточением в лицах, десятилетиями одно и то же. Проводят конференции на деньги спонсоров, гуляют в парках и садах, спорят. Без повода и не поймешь, что их, собственно, тревожит. На женщин не похожи, дрова с сиськами, подбородки отвислые, тяжелые лбы.
А женственность улетучивается, рассеивается как дым, женственность легка и невесома как чистое дыхание, как нежность апрельского ветра, сыростью громыхнет – и ветер сникает, делается ватным, неловким. Тяжесть и женственность – враги. Опять отвлеклась, извини. Павел, закажи мне чаю, пожалуйста. А то я что-то официантку не вижу, и хозяйка исчезла.
Павел поднялся из-за стола, минуя стойку, исчез в подсобке. Через тридцать секунд вернулся – все в порядке, чай сейчас подадут.
– Продолжай, Рита, я весь внимание.
Рита снова откашлялась слегка и выпрямилась на стуле, вглядываясь в один из листков, исписанных широким почерком – почерком, который она сама не всегда могла разобрать.
Борьба за женское избирательное право длилась долго, набрала немыслимые обороты, наконец – в 1952-м и 1979-м, две даты – в конвенциях ООН победа закреплена документально.
В России ни за что такое не боролись, в XIX веке мужчины – писатели, историки и социологи – рассуждали, что проблема есть, но ситуация в обществе еще не созрела, о равных правах говорить преждевременно, нужно подготовить почву для женской самостоятельности; в конце концов грянула революция, и равные права женщинам достались автоматически.
Принудительное равноправие всем: красавице с томным взглядом, крестьянке с усталым лицом, восторженной студентке, прачке с узловатыми пальцами и капризной жене генерала. Рюши, оборки, мечтательность… где все это? Унесенные ветром типажи. Отчалили последние корабли в Стамбул, а там… Париж, два-три домашних салона с церемониями, хозяйки которых выбивались из сил, демонстрируя завсегдатаям заученные в прошлой жизни привычки; русская княгиня, придумывающая сумочки для амбициозной модистки Коко Шанель, вышивальщицы – русские графини и баронессы. М-да, я опять отвлеклась.
Вопрос – должна ли женщина себя украшать? О нет, заявляют нам, кокетство недопустимо! Значит, свободная женщина – некий биологический вид в камуфляже унисекса? Заспорили дамы, тонны бумаги исписали, труды и диссертации, но мужской отклик куда конструктивней: не медля ни секунды, они безжалостно окарикатурили и без того одиозный процесс. Пародиям и шуткам нет конца, борьба женщин за свои права традиционно вызывает недоумение и смех.
Пришло время, можно итоги подвести. Главный итог – принципы феминизма пора очистить от шелухи, налипшей еще со времен исторической борьбы за равенство полов. «Сообщества независимых женщин отличаются крайней ограниченностью и противоестественностью», это еще Симона де Бовуар заметила.
Боролись за право избирать и быть избранными, получили право на издевку со стороны мужчин, бесконечные обвинения в истеричности: это все бешенство матки, злоба от одиночества. Буйным предлагают найти мужа, завести любовника или купить вибратор, одна и та же песнь. Мастурбировать, мастурбировать и мастурбировать!
Но как быть с истериками Камиллы Клодель в разгаре бурного романа с гением? Какие могут быть страсти и чувства, если нет конца взаимным предательствам, лжи большой и лжи маленькой, ежедневной. Как быть с истериками Камиллы, еще раз спрашиваю, с истериками от невозможности смириться с тем, что тебя попросту используют как повод для вдохновения, а вслух называют музой?
Цели и задачи изменились, переименовывать движение пора. Или перелицовывать. Феминизм с оружием в руках, но с женственностью в облике:
– Это прежде всего – победительность. Победительность и привлекательность. Да-да, танк с цветами на корпусе.
– Это любимая работа, которая вами выбрана, вы трудитесь с удовольствием, у вас получается. Нравится зарабатывать деньги – зарабатывайте, нравится вышивать – вышивайте, нравится полками руководить – вперед и с песней, сутками, но главное, делайте то, что и уму доступно, и сердцу любо, соответственно темпераменту и внутренним устремлениям, трудности преодолимы, все практически.
– Это железное спокойствие, умение творчески мыслить и поступать. Непредсказуемость – наш флаг. Поднимем его из пыли, отряхнем и понесем гордо. Никто не должен знать, что женщина сделает через десять минут.
– Это жесткая диета и тренажерный зал.
– Это взгляд амазонки, готовой разорвать любого, кто намерен ее обидеть.
– Это сумка не под цвет туфель, не забудьте.
– Это одежда: линии простые, цвета непременно разные. Юбка до середины колена, не выше. Если брюки – то не в обтяжку, до складок в интимных местах, а чуточку свободные, мягко обволакивающие божественные линии вашей физиологической индивидуальности. Иногда с ног до головы в черном, неожиданная смена образа – наш еще один флаг. Не надо дорого, надо просто. И ничего такого, что вносит сумятицу и беспорядок, не нужно пугать людей без толку. И не пейте столько шампанского, не надо водку хлестать чуть что или красное вино, про которое вам рассказали, что оно токсины выводит. Вы что, точно знаете, из чего это вино сделано?