Лео пожал плечами:

– Что еще?

Марго хотелось поспорить еще, но она была такой уставшей.

– Я буду сама заботиться о ребенке. Никаких нянь и кормилиц.

Он кивнул, соглашаясь:

– Здесь я не стану возражать. Я же сказал, что хочу видеть тебя постоянно с ребенком.

– Даже несмотря на то, что ты меня не уважаешь и не доверяешь мне? – не удержалась от ехидства Марго.

Лео сжал губы, а затем отрывисто сказал:

– Я доверяю тебе нашего ребенка и полагаю, что ты станешь хорошей матерью.

И в этот миг сердце Марго смягчилось, несмотря на все его колкости, – она сама не ожидала от себя, что станет хорошей матерью. Видит бог, ей не с кого было брать пример. Когда речь заходила о материнской любви, Марго ощущала лишь сожаление.

– Что еще? – спросил Лео.

– Все решения относительно судьбы ребенка мы будем принимать вместе.

– Что ж, это вполне разумно – все обсуждать, – наконец признал Лео.

– Тогда у меня нет больше условий… пока.

– Я рад, что мы пришли к соглашению, – ответил Лео, склонив голову. – Сегодня днем поедем в Афины.

– Мне понадобится как-нибудь вернуться во Францию, – предупредила Марго. – Нужно оформить отпуск и решить вопрос с квартирой.

Внезапно Марго настигло горькое понимание того, что она оставляет позади – свою карьеру, которой она так гордилась, немногочисленных друзей, дом, что она создала своими руками…

Но ведь ее ребенок того стоит.

– Когда ты будешь в надлежащем состоянии для полета.

– Кем ты себя возомнил? – спросила Марго. – Чтобы приказывать мне таким тоном? Я сама решила приехать сюда, Лео…

– Я тебе скажу, кто я, – оборвал ее Лео тихо и с угрозой. – Я твой муж.

– Пока нет, – тихо и язвительно ответила она. – И еще неизвестно, станешь ли им.

Он шагнул к ней, глаза его превратились в серебристые щелочки.

– Уж не думаешь ли ты, – спросил он, – что я отпущу тебя сейчас, когда ты носишь моего ребенка? Если, конечно, он мой.

– Ах, довольно, Лео.

– Узнаем правду завтра, – ответил он. – И сразу же поженимся.

Глава 5

Во время трехчасовой поездки в Афины они оба молчали. Лео сжимал руль и бросал косые взгляды на Марго, сидевшую неподвижно, ее бледное лицо было сосредоточено.

Сейчас она выглядела лучше, чем вчера, но все равно следы усталости были заметны. Алое облегающее шерстяное платье подчеркивало ее болезненную худобу – хотя нежно-округлый выступ живота был заметен.

Конечно, Лео все равно настоял на этом тесте, но в глубине души уже был уверен, что ребенок и впрямь его. Марго бы не согласилась на это с такой готовностью, будь у нее сомнения.

– Этот другой мужчина, – начал он, – ты до сих пор с ним?

Маргарита повернулась с печальной улыбкой на губах:

– Думаешь, я бы сюда приехала, будь это так?

– Понятия не имею.

Она легонько вздохнула:

– Нет, Лео. Мы не вместе.

– Когда у вас все закончилось?

Она не ответила, и Лео сжал руль так, что костяшки пальцев побелели.

– Ну так что, Марго? Неужели так трудно ответить? Мне нужно знать, появится ли этот парень в нашей жизни, потому что я уверяю тебя…

– Ах, это уже становится смешным, – сказала Маргарита и закрыла глаза. – Лео, нет никакого второго мужчины. И никогда не было.

Он резко повернулся к ней. Глаза ее были закрыты, и она откинулась на спинку сиденья.

– Зачем тогда ты мне солгала? – требовательно спросил он.

Марго вновь промолчала, и Лео показалось, что она отчаянно подыскивает хоть какую-нибудь отговорку.

– Потому что, – наконец тихо ответила она, все еще не открывая глаз, – я знала: это единственное, что может заставить тебя оставить меня навсегда в покое.

Лео моргнул в растерянности, уязвленный этим признанием не меньше, чем той новостью о ее неверности.

– Ты что, хочешь сказать, что мое предложение показалось тебе таким ужасным, что ты решила солгать, лишь бы избавиться от меня? Если уж тогда, четыре месяца назад, сама мысль о браке со мной была так ужасна для тебя, зачем ты приехала сейчас? Множество детей живет с разведенными родителями, и ты бы справилась. Мы бы пришли к соглашению о частичной опеке.

– Ты этого хочешь?

– Я не знаю. – Лео покачал головой, пытаясь унять водоворот мыслей.

Признание Марго сильно ударило по его самолюбию, но… все же она вернулась. Она выбрала жизнь здесь. Они могут заключить союз ради ребенка.

«А еще ты до сих пор хочешь быть с ней», – прозвучало в голове.

– Лео… мы ведь можем оставаться друзьями, верно?

Маргарита положила ладонь на его руку, длинными и изящными пальцами провела по ней – прикосновение, нежное, точно крылья бабочки, казалось, перевернуло всю его душу.

Интересно, как это они смогут стать друзьями, подумал Лео, после того как она ему изменила – или солгала о том, что изменила, лишь бы не выходить за него замуж? После того как она дала ему понять, что брак с ним станет для нее жертвой, которую она готова принести?

Лео отдернул руку.

– Не думаю, – холодно ответил он. – Полагаю, будет лучше, если мы отнесемся к этому как к сделке.

Маргарита отвернулась к окну:

– А в постели мы тоже будем деловыми партнерами?

– У нас раньше никогда не возникало проблем с сексом, – ответил Лео, решив, что сумеет отделить физическое влечение от эмоций. – Так что, когда мы поженимся, ничего не изменится.

Они уже были в пригороде Афин, и вдалеке виднелся на возвышении Акрополь. Остальную часть пути до квартиры Лео в Колонаки они провели в молчании.

Маргарита впервые была в родном городе Лео и сейчас осматривала элегантные комнаты на верхнем этаже таунхауса, выполненного в стиле девятнадцатого века. Гостиная и столовая были совмещены, и повсюду стояли черные и белые кожаные диваны и столики из стекла и металла.

Единственным ярким пятном в комнате было огромное полотно с волнистыми зелеными линиями и белыми кляксами, и Марго остановилась перед картиной, размышляя, было ли это примером того, что нравится Лео в современном искусстве. Наверное, полотно стоило целое состояние, но выглядело так, будто его нарисовал пятилетний ребенок.

– Шедевр моего племянника Тимона, – произнес Лео, подходя к ней.

– Не знала, что у тебя есть племянник.

И тут Маргарита поняла, что еще многого о нем не знала. Она лишь была в курсе тех блюд, что он обычно заказывал, помнила, что он предпочитает классику джазу, и точно знала о всех его предпочтениях в постели. Что он бреется по старинке станком и пользуется бальзамом после бритья с ноткой цитруса, предпочитая его туалетной воде. Как о любовнике она знала о нем все, но он не был близким ей человеком. А теперь Лео станет ее мужем.