Большинство женщин на ее месте были бы счастливы жить в роскоши, и большинство женщин захотело бы оказаться в его постели. Но Дио не мог не признать, что Люси могла мечтать о большем, чем жизнь с карьеристом, который был заодно с ее отцом.
Дио открыл входную дверь, и в дом вошел невысокий энергичный мужчина. Он поспешно поднялся наверх к Люси, по пути разбрасываясь фактами о микробах, вирусах и других неприятных вещах, которые могут быть даже на таком маленьком острове, как у них.
У него не заняло много времени, чтобы поставить диагноз. Еще один длинный латинский термин, и Дио нетерпеливо потребовал разъяснений.
– Что-то похожее на лихорадку денге, – объявил доктор. – Не так серьезно, но достаточно неприятно. Придется неделю полежать в постели. В антибиотиках нет нужды. Просто побольше питья и побольше отдыха. Обычные обезболивающие справятся с высокой температурой и мышечной болью. Как только организм вашей жены очистится, она станет неуязвимой для этого вируса.
Люси пришла в ужас, услышав диагноз. Вскоре она провалилась в сон, а когда открыла глаза, то увидела Дио, который принес в спальню компьютер и работал, одновременно присматривая за ней. Люси печально посмотрела на мужа. Он наверняка злился на нее, но умудрился не подать виду, когда поймал ее взгляд, за что она была ему очень благодарна.
– Ты сейчас опять начнешь просить прощения, – буркнул он. – Люси, ты подхватила какую-то инфекцию через укус комара, и твои извинения вряд ли с ней справятся. Как ты себя чувствуешь? Тебе нужно попить и что-нибудь съесть.
Он поднялся, подошел к кровати и присел рядом с Люси.
– По крайней мере, ты уже не такая горячая, так что я смогу что-нибудь приготовить для тебя.
– Это очень мило с твоей стороны.
– Что бы ты хотела?
– Дио, тебе не нужно этого делать. Быть милым.
– С твоего позволения мне разрешается быть таким, каким ты считаешь меня? – натянуто спросил Дио.
– Предполагалось, что это будет наш запоздалый медовый месяц, – горестно вздохнула Люси. – А в медовый месяц не принято болеть.
– Я пойду принесу тебе что-нибудь поесть. Мне приказано напоить тебя, накормить и проследить за тем, чтобы ты отдыхала.
Дио зашел на кухню и со всей силы ударил кулаком по гранитной столешнице.
Какого же низкого Люси мнения о нем! Он думал, что эти несколько дней будут для него несложными, и ему удастся выбросить ее из головы единственным известным ему способом. И вот пожалуйста – его приводят в отчаяние ее невысказанные намеки, что, хоть Люси и считает его сексуально привлекательным, но что касается всего остального, она ни за что бы не стала иметь с ним дело.
Она извинялась за то, что заболела, и сказала, что это не было частью их сделки.
Неужели его жена боялась, что он все равно будет предъявлять свои права, потому что, по сути, заплатил за них?
Через четверть часа он вернулся обратно в спальню с подносом еды. Люси широко открыла глаза, увидев тарелку с тостами и яйцами и стакан фруктового сока.
– Ты сам приготовил это?
– Вижу, тебе намного лучше, – проворчал он, поставив поднос рядом с ней и притянув свое кресло ближе к кровати. – Твой острый язычок бездействовал, пока ты металась в горячке. Голова не болит? И, да, я приготовил это сам. Я бы похвалил себя, если бы блюдо представляло собой что-то более сложное, чем хлеб и яичница. Может, ты собираешься без конца благодарить меня и скажешь, что завтрак не является частью нашей сделки?
Забавно, но именно эта мысль вертелась у нее в голове. Люси покраснела и принялась за еду. Съев несколько кусочков, она потеряла аппетит.
За несколько часов до этого она приняла обезболивающее и чувствовала, что боль на некоторое время утихла.
– Может быть… нам следует обсудить детали развода, – нерешительно заявила Люси.
В объятиях Дио она теряла способность рассуждать здраво. Но теперь она была вне зоны его доступа и подумала, что лучше обсудить этот щепетильный вопрос, не дожидаясь возвращения в Лондон, где между ними снова вырастут стены. Как ни странно, но ей не хотелось, чтобы их отношения превратились в холодную войну, на протяжении которой им придется общаться при помощи адвокатов. Если они обсудят все здесь и сейчас, им будет не так горько расставаться.
Дио застыл. Неужели Люси собирается получить какие-то гарантии до того, как их близкие отношения подойдут к концу? Она и вправду считает, что он может исчезнуть, не выполнив своих обязательств? Скорее всего, она думала, что болезнь делает ее уязвимой для него и он может изменить условия их краткосрочной любовной интрижки.
– Чувствуешь себя достаточно хорошо для этого?
– В теле нет такой слабости, как раньше. У меня есть час, прежде чем обезболивающее перестанет действовать.
– И почему бы не использовать это время с пользой? – Дио убрал тарелку с наполовину съеденной яичницей и поставил поднос на прикроватную тумбочку. Потом вернулся обратно в кресло и сел, скрестив руки на груди. – Я вижу тебя насквозь.
Люси облегченно вздохнула. Нужно ли ему объяснять, что будет лучше, если они сейчас разберутся с этой неловкой ситуацией, чтобы хорошо провести оставшиеся дни?
Или такое признание сделает ее в глазах Дио глупой? Неудачницей? Слишком сентиментальной?
Но почему она должна чувствовать себя сентиментальной? Может быть, это побочный эффект того, что ее воспитали с верой в святость брачных уз, и она в некоторой степени рассматривает развод как личную неудачу?
Люси задумалась, сможет ли она победить эту глупую болезнь в два раза быстрее, если проведет в постели следующие двадцать четыре часа. Тогда им останется хотя бы немного времени, чтобы побыть вдвоем…
Возможно, это потакание своим желаниям не самая лучшая идея, но почему нет? По крайней мере, если они обсудят детали развода, это не будет висеть над их головами как дамоклов меч…
Она могла сделать вид, что проблемы не существует, так же как делала вид, что их медовый месяц настоящий.
– Если хочешь, я могу взять бумагу и ручку и где-нибудь поставить свою подпись, чтобы ты не думала, что я собираюсь обмануть тебя…
– Я… я просто хотела узнать, когда мне придется съезжать.
– Этот разговор просто отвратительный.
– Почему?
– Ты нездорова, и даже если бы это было не так, мы бы никогда не начали обсуждать детали нашего развода. Можешь назвать меня безумцем, но я всегда считал, что нет ничего более губительного для атмосферы медового месяца, чем разговоры о разводе.
– Просто я подумала…
– Тот факт, что тебя укусил москит и ты заболела, никак не скажется на твоем финансировании. – Дио знал, что его слова прозвучали грубо, но не собирался отступать.
Все, что они делали на этом острове, было ненастоящим, но, черт побери, это доставляло ему удовольствие, и меньше всего Дио хотел, чтобы ему напоминали, каким образом Люси оказалась в его постели.