– Простите, мадам, – пролепетала Натали. – Это не повторится.

– Этого вообще не должно было случиться! – ледяным тоном ответила директриса.

– Натали не виновата, – вступилась за кухарку Кит. – Я сама к ней пришла.

Мадам резко перевела взгляд на девушку, и Кит почувствовала, будто ее ударило током.

– Уверена, тебе сегодня много задали, Кит, – сказала мадам. Голос ее по-прежнему был холоднее, чем осенняя ночь за окном. – Думаю, тебе лучше будет вернуться в комнату и сесть за уроки. Натали сама должна отвечать за свои действия. Она не нуждается в твоих оправданиях.

– Но она только… – начала было Кит, однако под пристальным взглядом мадам Дюре слова застряли у нее в горле. Она попыталась посмотреть на Натали, но не могла оторвать глаз от директрисы. Затем, словно повинуясь чужой воле, Кит отошла от раковины и, не чувствуя ног, покинула кухню и пересекла столовую.

Потом вышла в холл.

Поднялась по лестнице.

И очутилась во мраке коридора.

Стоило Кит закрыть глаза, как музыка снова начинала звучать в ее голове. Она уже не ждала, когда девушка уснет, – Кит достаточно было опустить веки и погрузиться во внутреннюю темноту. Музыка с нарастающей силой захватывала ее разум и без устали пыталась выбраться на поверхность.

«Я сплю», – твердила Кит, хотя сама уже себе не верила. Она чувствовала мягкость подушки под щекой и тяжесть одеяла на плечах. Она знала, что ей холодно.

«Когда я открою глаза, музыка утихнет», – думала Кит.

«Ты уверена?..» – шептал внутренний голос.

Глава одиннадцатая

Дорогая Трейси.

Боюсь, прочитав это письмо, ты решишь, что я сошла с ума. Как бы я хотела, чтобы ты была рядом и мы с тобой могли поговорить! Мне так не хватает твоего здравомыслия. Не сомневаюсь, у тебя бы нашлись ответы, хотя, если подумать, я даже не знаю, в чем заключается вопрос.

Я знаю только, что здесь что-то не так. Иногда я смотрю на себя в зеркало – и не понимаю, кто передо мной. Нет, внешне я не изменилась, может, похудела немного, но мы все тут похудели, и взгляд стал не такой, как прежде. А еще появились круги под глазами.

Но не в этом дело. Точнее, не только в этом. Мы меняемся. Линда… Линда перестала появляться на занятиях, она все время сидит в своей комнате и зачастую не выходит даже поесть. Мадам Дюре посылает кого-нибудь к ней с подносом, но я вижу, что она почти не притрагивается к еде. Когда Линда все-таки спускается вниз, то напоминает призрака. От нее остались кожа да кости. И глаза. Она смотрит так, будто не видит нас, но видит что-то, нам недоступное.

Если мы пытаемся с ней заговорить, Линда отвечает, но часто невпопад, словно мысли ее витают где-то далеко. В остальное время она и вовсе нас не замечает. Это начинает пугать. Вчера Рут пошла к мадам Дюре и сказала, что Линде нужен доктор.

Директриса ответила, что с ней все в порядке, просто она наконец открыла в себе талант и с головой ушла в работу. Неудивительно, что она устала, но это хорошая усталость. Во всяком случае, так утверждает мадам Дюре. Но я не понимаю, что хорошего в том состоянии, до которого довела себя Линда.

И Сэнди. Сэнди тоже меняется. Ей постоянно снятся сны о женщине, которая стоит рядом с ее кроватью. Сначала они ее пугали, но потом перестали. Сэнди сказала, что женщину зовут Эллис, и она говорит о ней как о живом человеке.

Трейси, может, я схожу с ума? Потому что мне тоже снятся сны. В них я играю на фортепиано – не мучительно подыскивая нужную клавишу, но так, будто мои пальцы сами знают, что делать. И пюпитр для нот всегда пустует. Поначалу я играла тихую красивую музыку и сны были приятными, но теперь все изменилось. Музыка рвется из меня с такой силой, что причиняет боль. Я просыпаюсь без сил; руки ломит, будто я играла всю ночь.

Кстати, мне удалось разузнать кое-что о Блэквуде. И мне это не понравилось. Трейси, я не хочу больше здесь оставаться. Мне все равно, напридумывала я себе всякого или нет, но я хочу уехать. Я спросила маму, могу ли я пожить у тебя до их возвращения из Европы. Надеюсь, твои родители не будут возражать.

И я очень жду твоих писем. Я так давно ничего не получала! Ты не отвечаешь на мои вопросы, никак не реагируешь на то, что я тебе рассказываю. Неужели сложно написать? Или почта теряет мои письма? Иногда мне кажется, что их вообще не отправляют. Профессор Фарли каждый день ездит в город на почту. Ну, то есть он говорит, что на почту. Но я уже ни в чем не уверена.

Напиши мне, Трейси. Пожалуйста, напиши.

– Я написала еще одно стихотворение, – сказала Сэнди.

– Что? – Кит старалась не встречаться взглядом с подругой и почувствовала, как желудок нервно сжался.

– Точнее, написала вместе с Эллис. Она настоящий мастер слова, – сказала Сэнди. – Издательство даже напечатало ее роман.

– Сэнди, пожалуйста, перестань говорить о ней так, будто она существует на самом деле, – устало ответила Кит.

– Ты только послушай:

Среди ветров, что царствуют в ночи,

Пленяя звезды невесомой сетью,

Ищу я мира, дружного со смертью.

Лежат на топях лунные лучи,

И свет в свету затерян; эхо вздоха

Блуждает между дремлющих болот.

Во тьме остановило время ход.

Лишь миг без снов! Но и такая кроха

Мне не дана… [4]

– Хватит! – не выдержала Кит и предупреждающе вскинула руку. – Не хочу слышать, что там дальше. Это ужасно. Звучит так, будто ты уже мертва.

– Я думала, тебе понравится, – слова Кит явно задели Сэнди.

– А мне не понравилось. Сэнди, что с тобой происходит? Нам раньше было так весело вместе. Помнишь, как мы смеялись и хотели разыграть Рут? Даже собирались опустошить холодильник и устроить полуночную вечеринку у меня в комнате.

– Ты по-прежнему хочешь заниматься такими вещами? – с искренним удивлением посмотрела на нее Сэнди.

– Нет, – признала Кит. То, что по приезде в Блэквуд казалось забавным и интересным, теперь выглядело глупым ребячеством. Сэнди снова посмотрела на исписанный строчками лист, который держала в руках.

– Эллис говорит, над ним еще надо поработать, – сказала она. – Не хочет, чтобы я посылала его в издательство или куда-нибудь еще. Она думает, что мы можем сделать лучше.

– Опять ты за свое! – раздраженно перебила ее Кит. – Почему ты говоришь о женщине, которая всего лишь тебе снится, так, будто она существует на самом деле?

– Но разве она мне всего лишь снится? – медленно произнесла Сэнди. – Помнишь, Рут сказала, что у нас у всех есть экстрасенсорные способности?