— Да. Как только она появилась, Сашка общался только с ней. Она тоже бездельница и наркоманка. Два сапога пара, как говорится. Но другие люди бывать у Сашки перестали. Практически сразу.
— А кто эта Маринка? Я слышал, что у Александра бывали разные девушки…
— А вы больше слушайте, — презрительно фыркнула старушка. — Люди сами не знают, чего говорят. А я знаю. Все вижу, все замечаю… Я тут как старейшина. Весь дом на мне. Все за советом ходят. А куда еще им идти, как не к бабе Кате?.. Так вот я и говорю вам, как только Маринка Сашку захомутала, дорога всем остальным девицам в его дом закрылась. Ни одна больше не приходила. И все, что люди болтают, — это сплетни. Им лишь бы языком об забор чесать.
На плите закипел чайник. Хозяйка квартиры поднялась из-за стола и разлила кипяток в две невысокие фарфоровые чашечки. Добавила заварки. Поставила на стол вазочку с печеньем и розетку с абрикосовым вареньем. Рядом сахарницу.
— Угощайтесь, полковник, — сказала она Крячко, усаживаясь на прежнее место. — Попробуйте все-таки варенье. Очень вкусное. Вам понравится.
— Благодарю. — Крячко положил себе в чай две ложки сахара. — Екатерина… Простите, как вас по отчеству?
— Да какое отчество? — старушка махнула рукой. — Зовите меня бабой Катей. Как все. Я уже привыкла. А отчество… Оно мне и ни к чему.
— Хорошо. Скажите, баба Катя, а эта Маринка, о которой вы говорите… Она все-таки кто?
— Сожительница Сашкина. Блудница. Всю жизнь блудницей была.
— Вы ее давно знаете?
— А как мне ее не знать? — Баба Катя шумно, с причмоком, отхлебнула из чашки чай. — Она, почитай, последние пять лет на соседней улице в пивном ларьке работала. У Степаныча. Мужики туда не столько из-за пива ходить повадились, сколько на Маринку поглазеть. А она и рада. Наружу все вывалит… Нате — смотрите. Одно слово: блудница.
— Она до сих пор там работает?
— Нет, конечно. Она как с Сашкой связалась, так работу и бросила. А чего ей работать? У Сашки деньги водятся. Знай себе бездельничай…
— А у Сашки деньги откуда?
— Вот тут я вам не подскажу, — сокрушенно призналась баба Катя. — Чем он занимается, мне так узнать и не удалось. Ездит туда-сюда с чемоданчиком своим… А куда ездит? Зачем? Одному Богу ведомо. Но деньги у него есть. Это точно. Много денег…
Крячко уже не жалел, что заглянул к старушке на чай. Полученная от нее информация того стоила.
* * *
— Что стряслось-то, товарищ генерал?
— Сядь! — властно распорядился Орлов.
Гуров подчинился. Скромно примостился на стуле с дальнего края стола, в недоумении наблюдая за тем, как генерал нервно вышагивает по собственному кабинету то в одну, то в другую сторону. Как тигр в клетке. Наконец он остановился, хмуро глянул на Гурова и резко припечатал кулак к поверхности стола.
— Черт возьми! — выругался Орлов. — Хочешь знать, что стряслось, Лева?
— Ну… Честно говоря, хочу.
— Я скажу тебе. Только сначала ты мне ответь. — Генерал приблизился к подчиненному вплотную и коршуном навис над ним. — Ты сейчас каким делом занят?
— Убийство на загородной трассе.
— Александр Калашников?
— Вообще-то труп принадлежит не ему, а совсем другому человеку. Там такая история, товарищ генерал…
Но Орлов не дал Гурову рассказать подробности.
— Не важно! — обрубил он. — В общих чертах мне известно, что это за история. Мне позвонили и кое-что разъяснили.
— Кто позвонил?
— А сам не догадываешься? — Генерал еще раз стукнул кулаком по столу и только после этого тяжело плюхнулся в широкое кожаное кресло. — Ты ведь наверняка уже что-то накопал. Я прав?
— Совсем немного, товарищ генерал…
— Для тебя немного, Лева, а вот для службы внешней разведки этого оказалось вполне достаточно. Обеспокоены они твоей излишней ретивостью.
— Вам оттуда звонили? — Гуров слегка приподнял в изумлении брови.
— Оттуда, оттуда. И настойчиво попросили меня, чтобы наше ведомство не лезло в их архивы. Сказали, что в этом деле много засекреченной информации…
Гуров вздохнул.
— Мне об этом известно.
— А раз известно, так какого черта ты копаешь? Работа надоела? Или хочешь, чтобы меня досрочно на пенсию спровадили?
— Там не все так просто, товарищ генерал, — предпринял попытку оправдаться полковник. — В этом деле замешан целый наркокартель. В том числе и наши столичные дилеры. Имеется уже два трупа. Мы не можем не реагировать…
— Лева! — Орлов строго сдвинул к переносице брови. — Ты что, вчера родился? Мне тебя учить, как это делается? Ищи своих убийц, ищи своих наркодилеров, а во внешнюю политику не лезь. Не зарывайся, одним словом.
— Но, товарищ генерал…
— Никаких «но». Это приказ, полковник. Действуй на свое усмотрение, но осторожно. С оглядкой. Чтобы мне подобными звонками больше плешь не проедали. Это ясно?
— Товарищ генерал…
— Я спрашиваю: это ясно?
— Так точно, — упавшим голосом ответил Гуров. — Разрешите идти?
Полковник поднялся на ноги.
— Подожди, — остановил его Орлов. Тон его голоса заметно смягчился. Видно, понял, что слегка перегнул палку. — Где Крячко?
— Работает со свидетелями.
— Увидишься с ним, передай, чтобы тоже вел себя осторожно. Не наломайте дров.
— Так точно.
— Да, перестань, Лева, — совсем уже примирительно произнес Орлов. — Давай только без этих обид. Может, я и был слегка резок, но кому приятно, когда тебя отчитывают, как мальчишку? К тому же ты пойми, я не только за свое кресло беспокоюсь. Но и за твое тоже.
— Все нормально, товарищ генерал. Я понимаю. Мы будем осторожнее.
Гуров позволил себе улыбнуться.
— Ух ты, какая цыпа! — Сват даже прищелкнул языком от восхищения. — Тормозни-ка возле нее, Рябой.
Рыжеволосый широкоплечий детина с усыпанным веснушками лицом, сидевший за рулем черного как смоль «Рено», послушно направил автомобиль к обочине. Его передний бампер едва не уперся девушке в ногу.
— Осторожнее! — разозлился Сват. — Все-таки с дамой имеем дело.
К слову сказать, в отличие от Свата девушка в распахнутом красном плаще никак не отреагировала на угрозу со стороны «Рено». Равнодушно глядя в противоположную сторону, она жевала жвачку, время от времени надувая из нее огромные пузыри.
Сват медленно опустил боковое стекло. Свесил руку с зажатой между пальцами сигаретой.
— Работаешь? — деловито осведомился он у девушки.