Повиснув на двери, я слегка высунулась, чтобы оценить расклад сил. И тут же услышала характерный звук железа, звякнувшего о железо, в самой непосредственной близости от моей головы.
Высунув руку с револьвером, я выстрелила в ответ. Пользуясь несколькими секундами полученной в результате этого форы, я оттолкнулась ногой и поднялась на крышу.
Там все было пусто и мертво, будто и не пробегал здесь никогда ни один оголтелый бандит.
«Я его убила?» – в изумлении подумала я.
Но голос, почти непосредственно вслед за этой мыслью прозвучавший в ухе, рассеял иллюзии.
Железнодорожные пути, по которым шла электричка, в некоторых местах проходили практически рядом с автомобильной трассой, ведущей в Дудищево. Сейчас, проезжая как раз один из таких промежутков, я увидела мчавшуюся во весь дух «четырнадцатую» и услышала голос Бориса.
– Он через вагон от тебя в промежутке, где тамбур. Перезаряжает пистолет, будь осторожнее.
– Спасибо, я поняла, – уже мчась по крыше навстречу своему счастью, ответила я.
Счастье не заставило себя ждать. Не успела я пробежать и половину пути, как из-за кромки крыши показалась круглая башка и рука с пистолетом.
«Молодец, успел», – саркастически хмыкнула я, с размаху падая на негостеприимное железо.
Ожидая логического продолжения и думая, что амбал будет стрелять, я выставила руку и дала еще один предупреждающий в никуда. В ответ не послышалось никакой реакции, и, подождав немного, я подняла голову.
Окружающее пространство вновь было тихо и пустынно. Теперь я не могла даже поинтересоваться у Бориса, где находится мой враг, поскольку автомобильная трасса уже ушла в сторону.
Поднявшись на ноги, я на свой страх и риск выдвинулась дальше, в направлении последнего вагона. Прошла несколько крыш, но так и не обнаружила никаких следов пребывания здесь своего «друга».
Поняв, что он снова внутри поезда и может оказаться в любом из вагонов, я вернулась к началу, спустилась в первый вагон и снова начала методично проверять их все, с той только разницей, что направление моего движения сменилось на противоположное.
«А это уже становится интересно, – постепенно раздражаясь, думала я. – Это мы так долго можем упражняться. От хвоста к голове, от головы к хвосту…»
Но все хорошее когда-то кончается, и, входя в последний вагон, я услышала, что объявляют конечную остановку.
Одновременно с этим я увидела и своего «друга», уже выходящего из последнего вагона и на сей раз не заметившего моего появления.
Мгновенно метнувшись вперед, я притаилась за спинкой ближайшего сиденья. Обернувшись, чтобы бросить, по-видимому, прощальный взгляд на свое временное прибежище, бандит не заметил меня.
Подъезжая к станции, поезд начал тормозить, и, подождав несколько минут, амбал соскочил со ступенек и заспешил в сторону близлежащей посадки.
Быстрее лани я помчалась следом за ним. Пользуясь тем, что шум идущей электрички заглушал все прочие звуки, неслышно и незаметно пробежала разделявшее нас расстояние и, вложив в свой прыжок всю ярость, весь накал слишком долгого ожидания, пантерой кинулась к нему на спину.
Нападение было неожиданным, но амбал сориентировался быстро. Не пользуясь особо замысловатыми приемами, он просто энергично работал кулаками. Учитывая разницу в весе, ему удалось нанести мне несколько довольно чувствительных ударов в некоторые плохо защищенные места.
Но преимущества разума и профессиональной подготовки были на моей стороне, поэтому, улучив момент, я нанесла специальный удар в шею, результатом которого всегда оказывались ощутимые проблемы с дыханием. Для преодоления пациенту требовалось ровно столько времени, сколько хватало мне, чтобы надеть на него наручники.
К сожалению, наручников в данный момент у меня с собой не было. Пока амбал откашливался, отплевывался и хрипел, я старалась покруче заломить ему руку, чтобы нейтрализовать и обездвижить до того момента, когда на помощь подоспеет Борис.
Однако у него было преимущество большой массы, к которому я никогда не относилась особенно уважительно. Пока я возилась со здоровенной, как бревно, ручищей, сгибая ее и отводя за спину, парень успел прочухаться и второй рукой выхватил пистолет.
Почувствовав приятную металлическую прохладу непосредственно у своего виска и поняв, что жить осталось до обидного недолго, я как-то сразу погрустнела. Но, услышав выстрел, с удивлением обнаружила себя все еще на этом свете.
Зато бандит, отвалившись и застонав, схватился за свою руку, из которой уже выпал пистолет. Теперь мой противник сидел на земле, раскачиваясь, как китайский болванчик, и с причитаниями вперил взгляд в простреленное предплечье, из которого тоненькой струйкой текла кровь.
– Я вовремя? – поинтересовался Борис, подходя и поднимая с земли пистолет бандита.
– Как нельзя более, – со всей искренностью ответила я.
– Ну что, гражданин, пройдемте, – проговорил он, поднимая с земли продолжавшего причитать амбала. – Посидим, поговорим о делах наших скорбных.
«Четырнадцатая» была припаркована недалеко от вокзала. Усадив оказавшегося на удивление чувствительным к боли и чуть не плачущего мальчика на заднее сиденье, Борис оказывал ему первую помощь.
– Да чего ты хнычешь-то, убогий, – с презрением говорил он, накладывая бинты. – По касательной прошла, задела только слегка…
Уже занимался рассвет, и яркое солнце золотило верхушки деревьев в посадках недалеко от железнодорожного вокзала городка Дудищево.
Успокоившись от недавних треволнений, мы сидели в машине, а наш новый «друг», которого, как выяснилось, звали Юра, с готовностью рассказывал все, что знал об этом загадочном деле.
Поняв, что собранных нами материалов достаточно, чтобы засадить его лет на десять как минимум, и получив эксклюзивное право выбора – доверительный разговор или тюремная камера, он благоразумно предпочел первое. Сейчас, внимательно слушая и отмечая еще неизвестные мне подробности, я старалась вникнуть в суть рассказа, чтобы определиться наконец с тем, по каким же причинам чья-то длинная рука так старательно стремится достать безобидного пожилого дядю.
– … да я и не знаю ничего особенного-то, – говорил Юра. – С папой Диман общался, у них там старые связи.
– Какие связи? – не преминула уточнить я.
– Да он там по молодости сглупил. Залезли там в кассу какую-то, ломбард, что ли, хотели взять, а он возьми да стрельни. Не выдержали нервишки. Ну и попал. А там туз один по ходу дела проявился. Хочешь, говорит, вчистую отмажу, только и ты уж потом для меня. В общем, как бы должен он был ему. Ну и вот, с неделю назад тот звонит – пора, говорит, долг отдавать. Такой-то и такой-то, дескать, чересчур уж долго небо коптит, надо его поторопить.
– А в связи с чем, не говорил?
– Да не знаю я. Он в основном с Димой, вы лучше у него спросите.