В настоящее время «Книга Семизвездья» не значится ни в одном библиотечном каталоге мира.
Существует легенда о том, что ею интересовалось «Анненербе» и даже откуда-то получило в свое распоряжение неполный экземпляр, который хранился в замке, принадлежащем этому ордену, неподалеку от Зальцбурга, в коллекции оккультных и магических книг.
Завершалась справка упоминанием того многозначительного факта, что никто никогда не пытался подделать «Книгу Семизвездья», что случалось с более известными магическими трудами.
Отложив бумагу, Вадим пожал плечами: вряд ли неведомый профессор Аркин слишком много времени отдал ее сочинению, но вот информации дал почему-то куда больше, чем Стрельцов, когда они побывали у него с Варварой. Тот больше философствовал да о древних тайнах рассуждал.
Впрочем, одно дело – приятная беседа за чашечкой кофе, и совсем другое – когда ты отвечаешь на официальный запрос на бумаге с печатью.
Покончив с этим, Савельев взялся за акт экспертизы относительно находок в таинственной крипте гроссмановского дома. Все было сделано быстро – видно, Серебровский накрутил хвосты и подчиненным Каландарашвили.
Как следовало из бумаги, вещества, представленные вниманию специалистов, были «смесью растительных масел, растительных алкалоидов и ароматических веществ» и «ароматических веществ и пчелиного воска с некоторыми красителями». Наркотиков, по крайней мере, указанных в приложении к статье 134 УК РФ, не обнаружено.
Выводы экспертов были банальны: по их высокоумному мнению, «представленные на экспертизу предметы и вещества» могли использоваться «при совершении религиозных обрядов или с косметической целью в виде препаратов для приема ванн с целью омолаживающих процедур для кожи». (Вот наворотили-то, умники).
Ничего подозрительного…
Про зеркало, между прочим, ничего сказано не было.
Наверное, экспертам оно показалось совсем обычным: маленькое, в темной от времени оправе из серебра с полустершимся изображением мужчины-сеятеля.
Вадим посмотрел в окно и на миг задумался, потом плавно опустил взгляд на стол, где был еще один акт экспертизы – по поводу отпечатков, найденных в доме Гроссмана.
И вот тут весь напрягся, забыв и о книге, и о зеркале…
Большинство принадлежало «неустановленным лицам», какие-то – горничной и самому Гроссману.
Но вот на столе, за которым нашли труп, обнаружился очень четкий и хороший отпечаток, числящийся в картотеке. Принадлежал он некоему Расулову Али Али-оглы, 1966 года рождения, дважды судимому, с погонялом Конь. Причем, как гласила приписка, ныне Расулова разыскивали в его родном Азербайджане за убийство. Кличку свою он заработал за колючей проволокой, куда угодил за нанесение тяжких телесных повреждений сторожу колхозной фермы еще в 1989 и за кражу с фермы коня, впоследствии сданного на мясо (вот сволочь!)…
Но самая пикантная подробность состояла в том, что гражданин Али Расулов числился в картотеке как признанный умершим – пропал во время пожара в рязанском общежитии, где зачем-то поселился.
Вот это уже серьезно. Очень серьезно. Потому что при любых раскладах мелкий уголовник не появился бы в доме Гроссмана просто так.
Вариантов тут два: или покойный был не так уж чистоплотен в делах, как тут распинался Толстунов (а значит, вполне мог стать жертвой неразборчивости в связях), или же… Или же отпечаток оставил его убийца. Который, между прочим, сам воскрес, получается, из мертвых.
Но поразмыслить над этой дурно пахнущей историей не удалось – зазвонил телефон.
– Вадим Сергеевич, господин майор? – прозвучал в трубке знакомый голос – Это Толстунов.
(Легок на помине!!)
– Помогите, на меня наехали! – неестественным голосом проверещала трубка.
Майор невольно прищурился от удовольствия, догадавшись, что творится на другом конце провода с помощником убитого антиквара.
«Неужто хозяин вернулся с того света?» – почему-то подумал. Вадим.
– Понимаете, – буквально щелкнула зубами трубка. – Сегодня заявился ко мне какой-то «новый русский» с братвой и требует какой-то договор… Исполнения договора… Нет, не так… выполнение договора…
Пока трубка пыталась подобрать нужные слова, Савельев все еще как завороженный смотрел на фото зеркальца…
– Но я не знаю, что это за договор, клянусь! – выла трубка.
– Он назначил встречу? Или обещал сам прийти? – спросил майор командным тоном.
– Нет, он уже сидит у меня в приемной! – Похоже, Жан Демьянович был буквально убит.
– Хорошо, еду.
Стенания на другом конце провода мгновенно прекратились, и полушепот донесся до майора:
– Только не опоздайте, пожалуйста…
И раздались короткие гудки…
Прихватив с собой подвернувшегося под руку Стаса на служебном «форде», он направился в офис «Рижского антиквариата».
И в самом деле – в приемной сидел здоровенный субъект лет этак между тридцатью и сорока, с вполне «новорусским» выражением лица, правда, не в традиционном (и уже устаревшем) малиновом пиджаке, а в элегантном костюме, впрочем, сидевшем на нем как седло на буренке.
Появление милиционеров, один из которых ненавязчиво придерживал на плече вполне боевого вида АКСУ, его хотя и напрягло, но ничуть не напугало.
Уже в кабинете Жана Демьяновича Вадиму удалось выяснилось следующее: господин Семен Петрович Ереминский, председатель правления ЗАО «Кавилар-Трейдинг», действительно имел на руках договор с «Рижским антиквариатом» на поставку «оговоренных предметов антиквариата» на сумму, эквивалентную ста пятидесяти тысячам евро…
– Вот ведь жуки, гражданин начальник, – буркнул здоровяк. – Я за это барахло заплатил такие деньги, а они не отдают, на вас вот ссылаются. Небось зажать хотите? – зло бросил он Толстунову. – Ну и что ты с этими тряпками фашистскими будешь делать?
– Постойте? – встрепенулся Вадим, а Стас приподнял в удивлении брови. – Так та эсэсовская коллекция для вас предназначалась?
– А вроде для скинхеда слишком молоды, – добавил Стас.
– Обижаете, гражданин начальник, – бросил Ереминский и принялся объяснять происхождение заказа.
Архив СС-мана со всем прочим добром был приобретен «новым русским» в подарок своему прадеду. А прадедушка Ереминского С. П. – тоже С. П. Ереминский – в ту, уже далекую, войну был партизанским командиром в Южном Полесье, где-то между Украиной и Белоруссией.
И вот оный гауптштурмфюрер Ганс Хрюке командовал той самой ягткомандой, что гонялась за отрядом героического предка бизнесмена.
В конце концов партизаны заманили немцев в засаду, но Хрюке вместе с остатками своих людей все же удалось вырваться.
Дедушка не раз, вспоминая молодость, высказывал сожаление, что не успел-таки посчитаться с гитлеровцем. И вот правнук, благо средства позволяли, решил преподнести старику в дар имущество врага.