— Эти послания, Франклин, вам прислал не Боз, а тот, кто прикрывается его именем! Может, это какой-нибудь кретин, у которого был доступ к материалам нашего двенадцатилетнего расследования! Так что я тут больше ни при чем. Мне нет никакого смысла рисковать.
— Смысл может появиться сразу же, как только удастся раздобыть эту публикацию в Квантико.
— Сожалею, но я сейчас скована по рукам и ногам. Да и вам лучше забыть обо всем этом, Франклин.
— То есть вы мне не поможете?
— Нет.
Фрэнка охватило отчаяние.
— Позвоните мне, если разузнаете что-нибудь новенькое в этой истории с фотографией, — попросила Патриция. — Ну а я займусь своими третьесортными расследованиями.
— Подождите, не кладите трубку!
Фрэнк решил пустить в ход свой последний аргумент, по сути дела единственный имеющийся у него козырь.
— Если я не ошибаюсь, до вас Беном Бозом занимались и другие бригады ФБР?
— Да. Таких бригад было четыре.
— И все они были расформированы по приказу вышестоящего начальства в связи с подозрениями относительно того, что у Боза в структуре ФБР есть свой человек. Ваша бригада — «Последнее слово» — создавалась с учетом данных подозрений.
— Ну и что? Теперь это уже в прошлом.
— А вам не кажется странным, что мертвый Боз своим посланием намекает нам на полицейскую академию и на какое-то конкретное досье, имеющееся в фэбээровском «муравейнике» в Квантико?
Меланктон молчала.
Фрэнк решил надавить еще сильнее.
— Если вы съездите в штаб-квартиру ФБР и поговорите там об этом обстоятельстве со своими новыми начальничками, то я гарантирую, что они к вам прислушаются.
Фрэнк ждал ответа Патриции. Ему казалось, что она не устоит перед возникшей возможностью раскрыть «шпиона» Боза в ФБР. Однако после довольно продолжительной паузы Патриция сказала:
— Франклин, я не стану ничего говорить своим «новым начальничкам», как вы их называете. Боюсь, что вы недооцениваете тот удар, которому подверглось ФБР в ходе скандала, разразившегося в результате всей этой истории. Пройдут многие годы, прежде чем мы сумеем от него оправиться. Поэтому я не собираюсь, как последняя дура, морочить голову своему руководству этими анонимными посланиями! Я знаю, что мы никогда не сможем выяснить, от кого они пришли! А если вы будете продолжать разыгрывать бурю в стакане, Франклин, то имейте в виду, вам недолго и самому попасть под подозрение!
— В общем, вы ничего не станете делать…
— Именно так — ничего. Я не хочу никуда выезжать из Небраски. Но… — Меланктон помедлила. — Я могу кое-кому позвонить. И посмотреть, что из этого выйдет. Мне нужен где-то час. Я вам перезвоню.
Она положила трубку.
Фрэнк глубоко вздохнул, а затем, победоносно воскликнув «Наша взяла!», театральным жестом повесил телефонную трубку.
* * *
Вернувшись домой, Франклин вдруг осознал, что он сейчас — единственный человек, все еще продолжающий расследование, касающееся преступлений Бена Боза, прах которого разбросан по прибрежному песку где-то на островах Мадлен.
На автоответчике его ждало сообщение от Мэри. Судя по ее словам, она чувствовала себя очень уставшей, а потому просила его приехать к ней. Просила уже второй раз. Фрэнк решил, что свяжется с ней сразу после того, как ему позвонит Меланктон.
Он снова стал размышлять о полицейской академии и фотографии сорокалетнего Боза. В апреле 1987 года Боз уже начал похищать для себя «подопытных кроликов». Именно в то время он повсюду искал материал для своих будущих книг. Почему бы ему не обратиться за этим в полицейскую академию?
По-прежнему подозревая, что у него дома все еще стоят жучки, Фрэнк не стал дожидаться звонка Меланктон, а сам позвонил ей из замка.
— Слушайте меня внимательно, Франклин, — сказала ему Патриция. — Вам нужно будет съездить в академию в Квантико. У меня там есть один знакомый человек, который сможет организовать вам доступ в библиотеку для учащихся академии.
Фрэнк понял, что ему снова предстояло вступить в борьбу одному.
— Если вдруг вас там задержат, то ни о каких сообщниках не может быть и речи. Ясно? Вы располагаете временем, чтобы приехать туда в следующий понедельник?
Фрэнк в нерешительности молчал.
— Имейте в виду, что вынести оттуда документ у вас не получится, — предупредила Патриция. — Вы только посмотрите его, а затем уйдете. Вот и все, что сейчас можно сделать. Другого выбора у вас нет.
— Хорошо, — согласился Фрэнк. — Я буду там в понедельник. А как мне встретиться с вашим человеком?
* * *
В тот же вечер Фрэнк приехал к Мэри в Нью-Йорк. Он рассказал ей о своей предстоящей поездке в Вирджинию.
В течение двух часов, которые он провел с Мэри, девушка несколько раз пыталась отговорить его от этой затеи.
— Займись лучше своим романом, — настойчиво советовала она. — У тебя накопилось слишком много работы. А что касается этой истории с Бозом, так ты никому ничего не должен. Они сами вовлекли тебя в этот кошмар!
Фрэнк поделился с Мэри своими воспоминаниями о первой встрече с Патрицией Меланктон, когда спецагент объяснила ему, что ФБР, потерявшее из-за Боза семерых своих сотрудников, воспринимает это расследование как своего рода сведение личных счетов с убийцей.
— А ведь я тоже из-за него кое-что потерял… — глухо произнес Фрэнк и с тоской в глазах посмотрел на Мэри. — Четырех студентов. Их убили, и теперь уже никто не станет пытаться найти убийцу. А я не могу делать вид, что мне ничего не известно, если на самом деле знаю, что этим убийцей был Боз. Пойми, Мэри, теперь и у меня есть личные счеты с этим подонком.
Фрэнк говорил искренне. Его реакция на трагические события, разыгравшиеся в «Деррисдире», не могла ограничиться написанием романа, который утопит реальные факты в вымысле и вряд ли утешит родственников погибших. Нужно было сделать нечто большее.
В понедельник утром Фрэнк прилетел в вашингтонский аэропорт имени Рональда Рейгана, взял напрокат автомобиль и вскоре оставил за собой пятьдесят километров, которые отделяли город Квантико, расположенный в округе Принс-Уильям в штате Вирджиния, от столицы.
Меланктон попросила Франклина явиться в бар отеля «Рамада» ровно в час дня. Именно там с ним должен был встретиться ее человек. Патриция предупредила, что он будет знать, как выглядит Франклин, и сам к нему подойдет.
Однако в действительности этим человеком оказался не «он», а «она». У этой высокой женщины, одетой в строгий темный костюм — как того требовал этикет ФБР, — отлично сидевший на ее стройной фигуре, были очень длинные золотисто-каштановые волосы и суровое лицо. Внешне она чем-то походила на Патрицию.