– Вот какие у тебя волосы! Как огонь. Или как весеннее солнышко. Поэтому у тебя прозвище такое – «Ярило»? Ты же крящен, не стыдно поганое прозвище носить? Ярило – у язычников бог.
Потеребила за рукав:
– Ну, хватит молчать! Ты – блаженный, а не немой!
Димка, наконец, осознал, что вот так стоять пнём – верх идиотизма. Подумаешь, девчонка. Что он – девчонок не видел? И видел, и трогал, и… Неважно. Кашлянул и сказал:
– Моё имя – Дмитрий. А Ярилов – фамилия.
– Как? – не поняла девушка и удивлённо прикусила губку.
«У них же фамилий ещё нет», – вспомнил Димка. И объяснил:
– Ну, это как бы второе имя, родовое.
– А! – сообразила собеседница. – Древнее поэтому, да? Когда вы ещё некрещёными ходили?
Димка неопределённо промычал и кивнул.
– А я всё про вашу веру знаю, – похвасталась девушка, – меня поп учил. Это сейчас меня зовут Юлдуз, а скоро по-другому будут звать, окрестят. А вон батя идёт!
Тугорбек приближался, как всегда, неспешно, как и положено беку. Хмуро что-то сказал Юлдуз по-кыпчакски.
Та надула губки и капризно протянула:
– Ну, ата-а! Мне надоело в кибитке сидеть, уже и ноги затекли. Почему мне нельзя в седле, как всем, ехать?
– Сколько раз тебе говорить, Юлдуз! Тебя не должны видеть чужие люди. Никто ничего не должен знать, пока мы не приедем в Шарукань.
– И кто тут чужой? – спросила девушка. – Твой русский холоп?
– Не о нём речь, – терпеливо сказал Тугорбек, – вдруг кто появится?
– Да откуда, в зимней степи? Ха-ха-ха, – рассмеялась Юлдуз.
Пыхтя, подбежал Хорь. Протянул руку, показывая:
– Бек! Там, на холме, чужой. Воин. Стоит, на нас смотрит. Похоже, засада.
Тугорбек быстро развернулся и пошагал к холму, на ходу говоря Хорю:
– Дурак ты, бродник. Была бы засада – он бы прятался.
Юлдуз скороговоркой шепнула Диме:
– Ладно, потом поболтаем. Спасибо, что двоюродного братишку вылечил.
Поднялась на цыпочки, поцеловала в щёку и мышкой юркнула в кибитку.
Только качнулись витые из золочёной проволоки височные кольца да звякнули браслеты на тонких руках.
Город Согдея. Год 620-й Хиджры,
16-й день месяца мухаррама
Чистым ручьём почтения омывая свои ничтожные мысли, обращаюсь к тебе, мой Учитель, да продлит Всевышний твои годы.
Вновь злой червь волнения просверлил дыру в моей душе, как и три года назад, ибо я почувствовал повреждение ткани времени. Исполнив предписанные ритуалы, я обнаружил проникновение Чужака в кыпчакскую степь возле того самого языческого идола, что и в прошлый раз.
Возблагодарив Пророка (мир ему) и смиренно приняв все предназначенные моему недостойному телу испытания, увидел я, что Чужака зовут именем «Димитрий», и он, да разорвут его тысячи ифритов, следует сейчас в город кыпчакских ханов Шарукань.
Хваля Пророка (мир ему) за неоценимую помощь, не медля и промежутка времени, проносящегося между ударами сердца, я тут же направил свои стопы на север, следуя предначертанному.
Исполненный праведного гнева, я выполню свой долг Защитника Времени, найду и убью Чужака, да укусит скорпион его в печень.
Верный тебе, мой Учитель, да обрушится водопадом на тебя вся благодать небес.
Бадр, Защитник Времени.
* * *
Тугорбек шагал неспешно, как и подобает хозяину положения. За его спиной двигались пешие половцы с луками наготове и Дмитрий, сжимающий топор. Хорь и ещё несколько верховых ускакали на фланги, прикрывая товарищей.
Воин на холме стоял, не шелохнувшись. Голову его украшал европейского вида шлем с узкими прорезями для глаз. Когда расстояние сократилось до двадцати шагов, незнакомец движением плеч сбросил черный длинный плащ, и все увидели белую накидку с красным крестом на груди и руки в кольчужных рукавицах, опирающиеся на гарду меча.
«Тамплиер! – удивился Дмитрий. – Откуда здесь?»
Тугорбек крякнул, остановился. Спросил:
– Ты кто такой, чужак?
Потом повторил вопрос по-кыпчакски.
Рыцарь покачал головой и ответил на языке, отдалённо напоминающий французский.
– Чего он бормочет там? – разозлился Тугорбек, – или его стрелой пощекотать, чтобы говорил по-человечески?
Азамат хмыкнул и поднял лук. Дмитрий решился, шагнул вперёд:
– Бек, разреши мне попробовать?
И, мучительно вспоминая слова, спросил на латыни:
– Tu quis es, militem?
Рыцарь удивлённо и радостно ответил:
– О, как необычно в столь диких местах услышать священную латынь! Я – шевалье Анри де ля Тур, скромный брат из Ордена Храма.
– И что же ты делаешь в столь диких местах, рыцарь?
– Исполняю свой долг и следую с поручением великого магистра Пьера де Монтегю в дальнюю землю. Однако местные дикари попытались мне помешать в этом, и теперь я нуждаюсь в вашей помощи, незнакомец.
Димка мысленно поблагодарил дедушку-профессора, который заставлял его ещё мальчишкой зубрить трудный древний язык. Латинские слова стремительно всплывали в памяти, как стайка серебристых рыбок всплывает к поверхности пруда. Дмитрий успевал бойко говорить и переводить сказанное Тугорбеку, поражённому способностями своего раба.
– Я направляюсь в Киев, ко двору гранд-дюка Мстислава, с важной миссией. Срочность заставила меня присоединиться к небольшому каравану персидских купцов, следовавших через Шарукань, ибо неразумно было бы с моей стороны попытаться пересечь степь в одиночку…
Франкский рыцарь рассказал, как караван, в котором были лишь несколько верблюдов, навьюченных грузом драгоценных благовоний, охраняемый полудюжиной аланских наёмников, быстро и без происшествий двигался через кипчакскую степь. И вот, когда до промежуточной цели пути остался лишь один переход, на них внезапно напали кочевники, перебили охрану, а верблюдов с товарами и оставшихся в живых угнали.
Тамплиер в знак доверия давно снял шлем. Чёрные волосы, внушительный нос, строгие синие глаза, дубленная солнцем и ветром красноватая кожа лица.
– Нападение произошло примерно два часа назад. Разбойников было три дюжины и даже более! Правда, теперь их стало меньше. Мне удалось отбиться и бежать, ибо не стыдно воину оставить поле боя значительно превосходящим силам врага, дабы спасти свою жизнь и выполнить поручение магистра. Но конь мой убит, и я смею попросить достославного бека дать мне возможность следовать вместе с вами в Шарукань. А там я надеюсь найти попутчиков для дальнейшего пути в Киев.