— Вот как? — с сарказмом спросил Сергей Владимирович. — Прояснилась? Ты, случаем, не отравился нитратами? Может, с головкой худо становится?

— Перестань, — поморщился Виктор Иванович, — сам не теряй головы, не надо паниковать. Котенева уже отправили из города, и никто его не отыщет, даже милиция. И вообще, надо рубить концы, кончать с ним возиться. Принимаем дело в наследство, на его бывших хозяевах ставим крест, а залетные бандюги теперь и так сломают себе шею. Все нормально.

И он с хлюпаньем начал жевать сочную мякоть арбуза, всем своим видом выражая небывалое наслаждение. Куров сгорбился в кресле и, опустив между колен руки с набухшими венами, глухо спросил:

— Ты готов поставить точку?

— Информация в милицию запущена, — откликнулся Полозов. — Залетные после открытого столкновения со стражами порядка обречены, поскольку такой наглости им просто не захотят простить. Котенева сопровождает Лука, а попозже я выдам нужный звонок. Только и делов. Больше волнуют наследственные вопросы.

— Их полностью беру на себя, — немедленно отреагировал Куров. — Кроме тех, которые связаны с отъездом Котенева. Помнишь его прогулку за город?

— А как же, — хищно оскалился Виктор Иванович. — Некоторые потери все равно неизбежны, но да что уж поделать? Езжай спокойно домой и отдыхай. Надо беречь нервную систему. Выбрось из головы Хомчика, Лушина и уехавшего Котенева.

— Их будут тягать, — откинув голову на спинку кресла, заметил Сергей Владимирович, — и дело посыплется, как карточный домик. Что мы тогда унаследуем, разбитое корыто?

— Все не рассыплется! — возразил Полозов. — И у нас есть голова на плечах. Все их связи приберем к рукам, но не сразу. Сначала поглядим, как будет поворачиваться. Давай, Сережа, поезжай, я хочу фильм досмотреть. Не переживай, я тебе обещаю полный хеппи-энд.

— Звони, — поднялся Куров.

— Обязательно. Не забудь включить телевизор, будь так любезен, — ядовито напомнил Полозов.

Сергей Владимирович послушно поднял с пола вилку и воткнул ее в розетку. Через пару секунд на экране вновь, как из тумана, появились сходившиеся все ближе и ближе галеры.

— Зря ты не смотришь такие фильмы, — в спину Курову сказал хозяин, — история имеет свойство повторяться.

Сергей Владимирович не ответил. Он прикрыл за собой дверь, оставив хитроумного консультанта наедине со страстями тысячелетней давности, умело изображаемыми голливудскими актерами.

Досмотрев фильм, Полозов взял телефон и набрал по автоматической междугородной связи номер знакомого человека, которого он за образ жизни и занимаемое положение частенько любил именовать «пришельцем из будущего». В наушнике щелкнуло, пропищало, потом пошли долгие гудки.

— Слушаю, — наконец ответили на том конце провода. Голос снявшего трубку был низким, гортанным, с заметным восточным акцентом.

— Привет, — не обращаясь по имени, поздоровался Виктор Иванович, видимо полностью уверенный, что снявший трубку должен его сразу узнать. Так и получилось.

— Рад слышать, уважаемый, — не замедлил откликнуться обладатель гортанного голоса. — Салам!

— Встретили? Разместили?

— Да, не беспокойся, пожалуйста.

— Я не хочу тебя торопить, но приготовь все, что может потребоваться в случае моего неожиданного визита. Договорились?

— Конечно, уважаемый. Только одна просьба: позвони, когда вылетишь, обещаешь? — ласково попросил гортанный голос. — А то я должен ненадолго отлучиться.

— Обещаю, — заверил Виктор Иванович и повесил трубку.

На кухне уже приготовили ужин, а в спальне постелена постель. Сейчас вымыть руки, поесть, немного поработать перед сном и отдыхать — полный хлопот день уже подходит к концу…

Глава 2

Сумка была страшно тяжелой и неудобной, поэтому Ленчик постоянно перебрасывал ее из одной руки в другую, заставляя сынишку метаться рядом с ним то туда, то сюда, чтобы сумка не стучала ему по голым ногам, обутым в стоптанные сандалии. И чего только Аня напихала в сумки? Весь дом, что ли, решила тащить с собой на дачу?

Приостановившись, Ленчик поставил сумку и, сняв очки, вытер мокрый лоб платком — жарко, день только-только начинается, а солнце уже немилосердно печет и духота. Запаришься, пока доберешься, а на даче придется срочно открывать окна и двери, поскольку их курятник наверняка так прокалило солнцем, что не продохнуть. Кстати, где Анна? Ага, вон, тянется, тащит в обеих руках по набитой сумке, за ручки которых держатся дочери — Света и Оля, — трехлетние баловницы, одетые в одинаковые китайские платьица, за которыми их мать выстояла сумасшедшую очередь в «Детском мире».

— Пап, а пап! Мы сегодня на речку пойдем? — дернул за руку Ленчика сынишка, от нетерпения приплясывавший на месте.

— Пойдем, пойдем, — рассеянно ответил отец и строго напомнил: — Не болтай бидон, молоко расплескаешь!

Подхватив сумку, он подождал, пока жена подойдет поближе, и спросил:

— Кастрюльку не забыла?

— Нет, — сдувая со лба прилипшую мокрую прядь волос, ответила она. — Света! Оля! Перестаньте баловаться! Наказание какое-то!

— Пап, а пап! Картошку вечером печь будем? — не унимался сынишка.

— Пойдем и картошку печь, — со вздохом согласился Ленчик, прикидывая, сколько раз ему еще придется поменять руку, пока он дотащит эту проклятую сумку до гаража, где стоит машина?

— А удочки? — напомнил наследник, ковыряя носком сандалии трещину в асфальте.

— Не ковыряй! — немедленно отреагировала Аня, а девчонки прыснули, одинаково сморщив веснушчатые носики.

Ленчик подбросил висевший на спине рюкзак, как норовистая лошадь подбрасывает неумелого седока, и, не ответив сынишке, заторопился к гаражу.

Войдя в тень подворотни, Ленчик остановился, опустил сумку на асфальт и, прислонившись рюкзаком к стене, чтобы меньше давила на спину тяжесть, достал сигареты.

— Потом покуришь! — прикрикнула на него Анна.

Послушно сунув сигарету обратно в пачку — не хватало еще сейчас, поддавшись раздражению, вступить в перепалку, — Ленчик поплелся к гаражу, доставая ключи.

В голове уже вертелись мысли о том, что надо бы вечерком пригласить на рыбалку соседа, дядьку Ефрема.

— Стойте тут, — обернувшись, велел он семейству. — Сейчас открою и выкачу. Сумки уложим и…

Стянув с плеч рюкзак, он открыл замок и распахнул створки ворот гаража. Что за чертовщина, почему разбита фара?!

Присев, Ленчик заглянул под машину. Пятна масла, колеса, любовно вымытые им, грязные, с налипшей землей, а капот покрыт пылью. Да что же это такое, а?

Бочком протиснувшись между стенкой и машиной, он заглянул через окно внутрь салона — там, уставив на него остекленевшие, остановившиеся глаза, жутко скалил зубы посиневший мертвец с запекшейся кровью на лице. Словно устроившись отдохнуть, он раскинул руки на спинке заднего сиденья.