А, ну да, я уже говорил это.
Мне почти удалось добраться до выхода, когда на пути возникли лакированные туфли.
– Тесла, ты меня удивил, – проговорил аякаши. – Такое упорство. Но что оно тебе дало? Небольшую отсрочку? – он медленно поднял правую руку. Из темноты, лязгая звеньями, вытянулась длинная цепь. – Нет, серьёзно, ты меня удивил.
– Скоро ещё больше удивишься, – я потянулся к рюкзаку и пощупал боковой карман, куда клал «Ремиссию». Чтобы просто убедиться.
Шкатулки там не было.
Цепь несколько раз обернулась вокруг меня и, не давая шевельнуться, потащила за собой, в кромешную темноту. Там – наедине с пустотой, где не было ничего, где нечем было дышать, я осклабился и прошептал:
– Попался!
Никогда не думал, что вспоминать может быть так тяжело.
Я появился на свет в пригороде Эдо, в семье богатого и влиятельного чиновника. Говорили, что зима в тот год выдалась необычайно долгой и холодной для этих мест. А ещё говорили, будто всему виной было явившееся в наш мир зло. Якобы многие видели, как в снегопадах кружатся злые духи, стонущие от разрывающих их мук. Но то были лишь слухи, призванные объяснить холод, голод и болезни.
С самого рождения родительская любовь и забота окружали меня. Возможно потому, что я рос слабым и болезненным ребёнком. Из-за этого другие дети обижали меня, и старшему брату часто приходилось вставать на мою защиту. Шинджи всё время повторял: «Мы – братья. Если один из нас попадёт в беду, на кого нам рассчитывать, как не друг на друга?» Так и было. Я восхищался Шинджи, и хотел быть похожим на него.
А когда мне исполнилось шесть, за мной пришёл дед. Я никогда раньше не видел его, и знал только, что он живёт в каком-то полузабытом святилище далеко на севере. По легенде, оно было построено в честь ками, якобы спасшего одного из наших предков. Тот поклялся, что мужчины его рода будут вечно служить этому духу, а последний, в свою очередь, даровал нашей семье удачу и богатство.
Отец сказал, что это всё ради общего блага, и дед увёз меня.
Нет, я не злился ни на того, ни на другого, ни на опрометчивого предка, пожелавшего когда-то благополучия. Мне просто не хотелось расставаться с родителями и братом.
Храм, действительно, оказался полузабытым. Он стоял на окраине леса у подножия гор, на месте заброшенного поселения. Это было одинокое, хотя и очень живописное место. Приходилось вставать засветло, и я часто мог видеть, как величественно восходящее солнце. Сначала тёмно-синее небо на востоке слегка светлело, а затем тонкие нити облаков, ползущих с горы, становились нежно-персиковыми. Наконец, лучи солнца – теплые, живые лучи – золотыми лентами вырывались из-за горизонта и ложились на молчаливые горы, обматывали верхушки вековых деревьев, растягивались по крышам храма.
Так же неспешно и прекрасно наступала ночь: небо желтело, с каждой минутой этот цвет становился всё насыщенней и насыщенней, пока наконец не начинал плавно перетекать в сумерки. Тени растягивались и тускнели, бежали от зажжённых фонарей и прятались по углам. Стихал щебет птиц, но всё громче пели сверчки в траве. Тысячи светлячков, похожих на заблудшие души, летали в ночи. Зелёными пятнами они кружились вокруг тории – храмовых ворот, будто бы отмечая собою их невидимую границу.
Ближайшее село располагалось с другой стороны небольшого леса, через реку. Селяне недолюбливали лес, считая его проклятым, так что паломники к нам заходили не часто. Правда, иногда ещё забредали потерявшие дорогу путники, но в остальное время мы с дедом были единственными людьми в святилище. И я быстро привык к одиночеству. Меня больше не волновало, что мне суждено состариться и умереть здесь.
Сложись всё хоть чуть-чуть иначе, я, наверное, мог бы посвятить себя поэзии. А если б всё оставалось как есть – прожить размеренную, одинокую, скучную жизнь.
Но однажды я повстречал оборотня.
Это было поздней осенью, в промозглый, слякотный день. Дождь застал меня в лесу. Он лил с такой силой, будто кто-то поднял море в небо и перевернул его. Широкие, бурные ручьи потекли по лесным тропам, неся в себе сучья, опавшую листву и мелкие камни. Решив переждать непогоду, я устроился под деревом и не заметил, как задремал.
Меня разбудило ощущение чьего-то присутствия. Некоторое время я просто прислушивался, а когда открыл глаза, обнаружил сидящую рядом молодую женщину. На ней был роскошный наряд, явно не подходящий для прогулок по лесу. Однако больше меня поразило другое – её волосы. Мне никогда не доводилось видеть людей с такими волосами. Они были похожи на пылающий костёр – яркие, почти сияющие…
– Здравствуй, дитя, – сказала вдруг женщина, добродушно улыбаясь.
Я глазел на неё как заворожённый, не в силах выговорить ни слова, позабыв даже поклониться. Моё тело будто что-то сковывало.
Заметив это, она улыбнулась ещё шире и добавила:
– Не бойся меня, дитя, я не причиню тебе вреда. Просто жду, когда закончится этот ливень.
С большим трудом мне удалось заставить себя выговорить:
– А я и не боюсь.
– Правда? – несколько удивилась она.
Я кивнул и наконец осмелел.
– Прежде я вас здесь не видел, госпожа. Вы не из местных?
Женщина почему-то рассмеялась.
– Ты так думаешь? Нет. Я живу здесь очень давно. Просто раньше ты не замечал меня.
Смутные подозрения начали закрадываться в мою душу. Медленно приподнявшись, я осторожно спросил:
– Кто вы, госпожа? Вы… не человек?
– Меня зовут Кумико, – представилась она. – И ты не ошибся, дитя.
– Значит, это ваше святилище?
– Нет, что ты! – женщина снова засмеялась. – Ни к чему мне святилища.
Я собирался ещё раз спросить, кто она, но из-за спины этой женщины вдруг выскочили шесть огромных хвостов, таких же ярких, как и её волосы.
– Оборотень, – пробормотал я, пытаясь отползти назад. Широкий ствол дерева упёрся мне в спину.
– Сказала же, не бойся. К тому же на тебя не подействовало моё заклятие молчания. Ты очень интересное дитя. Скажи-ка, ты хочешь научиться чарам?
– Чарам? – её слова прозвучали так неожиданно и странно, что даже казались оговоркой. – А что взамен?
– Ничего, – беззаботно ответила Кумико. – Мне просто интересно, что из этого выйдет.
Долго раздумывать не пришлось, слишком уж заманчивым было предложение. С тех пор, как дед привёз меня в храм, прошло уже девять лет. Он был самоотверженным, почти фанатичным служителем божества, якобы живущего в старом колодце. Мне же повседневная работа в храме казалась чересчур однообразной. В кои-то веки в моей жизни наметились изменения, упускать такую возможность было бы глупостью. И я согласился.
Шло время, сезоны сменяли друг друга, я рос и учился. Кумико показала, как управлять животными и научила видеть мир духов. С её помощью я смог влиять на людей, одним своим желанием двигать предметы, менять облик или вовсе становиться незаметным. Неведомая прежде сила росла во мне с каждым днём. Однако судьбой была уготована ещё одна встреча – та, что изменила всю мою жизнь.