– Дурочка, – мрачно пожурила она меня, – ты зачем столько выпила-то?
Я быстро сообразила, что к чему. Карло подавал шампанское в огромных бокалах размером с аквариум, а мы втихаря выливали все в ведерко со льдом или в цветочные горшки, как только наш клиент отходил от столика. Другая тактика состояла в том, чтобы убедить клиента пригласить за наш столик «подружку» и угостить ее. Все девушки ходили в закрытых туфлях на каблуке и никогда не надевали босоножек, потому что еще можно было поддразнить клиента и предложить ему испить вина прямо из туфельки. Вы даже не представляете себе, сколько шампанского входит в «лубутен» тридцать девятого размера. Если и этот номер не прокатывал, то мы просто проливали шампанское на пол.
Поначалу я вообще не понимала, как заведение держится на плаву. Тут все было выдержано в духе Эдвардианской эпохи: примитивный флирт с одной из нас по совершенно грабительским ценам. Зачем мужикам так заморачиваться, если в любой момент можно заказать себе проститутку на любой вкус, воспользовавшись специальным приложением для айфона? Это все выглядело чертовски старомодно, однако вскоре я поняла, почему все эти парни продолжали приходить в «Гштад». Секс как таковой их совершенно не интересовал, хотя бывало, что кто-то из клиентов мог начать распускать руки после энного количества «аквариумов» с шампанским. Эти мужчины не были игроками по натуре, они о таких приключениях даже не мечтали. Заурядные женатики среднего возраста просто хотели на несколько часов притвориться, будто у них настоящее свидание с симпатичной девушкой, которая к тому же хорошо одета и воспитанна, да еще и готова поговорить с ними. Мерседес, с ее накладными ногтями и наращенными волосами, выступала в амплуа плохой девчонки и работала с клиентами, которым хотелось чего-нибудь этакого, а вообще Олли предпочитал, чтобы мы одевались в простые, хорошо скроенные платья, умеренно пользовались косметикой, всегда были аккуратно причесаны и носили неброские украшения. Наши посетители не хотели рисковать, не хотели ни с кем из нас связываться, боялись, что обо всем узнает жена, а может, у них просто были проблемы с эрекцией. Как ни прискорбно, им нужно было лишь одно – почувствовать себя желанными хотя бы на один вечер.
Олли знал рынок этих услуг как свои пять пальцев и делал свое дело безукоризненно. В клубе был крошечный танцпол – бармен Карло выступал по совместительству диджеем, – и у наших парней складывалось ощущение, что они в любой момент могут закружить нас в танце, хотя нам запрещалось самим предлагать им нечто подобное. Меню было довольно приличным: вполне съедобные стейки, гребешки и мороженое с фруктами и орехами. Мужчины среднего возраста обожают смотреть, как девушки поглощают сладости, от которых можно растолстеть. Разумеется, стоило нам отлучиться в дамскую комнату, как мы тут же избавлялись от съеденных лакомств. Если девушка принимала наркотики или вела себя слишком развязно, ее вышибали из клуба на следующий же день. В правилах заведения было вежливо сказано, что посетителям строго запрещено предлагать юным леди встретиться за пределами клуба. Они должны были восхищаться нами на расстоянии.
Вскоре я заметила, что с нетерпением жду наступления вечера в четверг и пятницу. За исключением Лианны (я все никак не могла привыкнуть называть ее Мерседес), девушки не пытались набиваться мне в подруги, но и не отталкивали, вели себя мило, но особого любопытства не проявляли. Моя жизнь, судя по всему, их совершенно не интересовала, возможно, потому, что они и сами никогда не рассказывали правду о своей реальной жизни. В первый вечер, когда мы с Лианной слегка нетвердой походкой шли по Альбемарль-стрит, она заявила, что мне стоит выбрать сценическое имя для работы в клубе. Мое второе имя Лорен подходило просто идеально – нейтральное, ничего не говорящее, самое обычное имя.
В клубе все думали, что я изучаю историю искусства. Судя по всему, почти все девушки учились на программах MBA, возможно, кое-кто из них и не врал. Англичанок среди них не было, и похоже, что наши клиенты считали нас кем-то вроде Элизы Дулитл, которая отчаянно пытается наскрести денег на учебу, подрабатывая в баре, – эта история задевала струны их нежных мужских душ. Лианна старалась по возможности скрыть свой ливерпульский акцент, но иногда перегибала с этим палку. Я тоже поработала над своим произношением, выбрав вариант, которым пользовалась на работе и который в последнее время слышала даже в своих снах, но постаралась, чтобы мой голос звучал более естественно, – Олли был просто в восторге, говорил, что у меня шикарное произношение.
На моей дневной работе на Принс-стрит существовали миллионы мелочей, составлявших обязательный кодекс поведения, недоступный посторонним. Там люди с первого взгляда могли с точностью до миллиметра определить твое положение на социальной лестнице. Выучить эти правила оказалось куда сложнее, чем устанавливать авторство неизвестных шедевров, потому что если ты был своим, то должен был все понимать без слов. Я потратила кучу времени, чтобы научиться правильно говорить и ходить, и вполне могла произвести впечатление на неискушенного зрителя вроде Лианны, бывшей в восторге от моей поразительной трансформации. Однако где-то в недрах аукционного дома была спрятана связка ключей Алисы в Стране чудес, до которой мне никогда не добраться, – ключей, отпиравших двери даже в крошечные сады, обнесенные совершенно неприступными стенами, поскольку эти стены были невидимыми. Зато в «Гштаде» я считалась крутой, и девочки, если они вообще об этом задумывались, полагали, что быть женой известного футболиста или актрисой второго плана, сплетнями о которых пестрили страницы журнала «ОК!», – одно и то же. Разумеется, в каком-то смысле так оно и есть.
Разговоры в клубе велись в основном об одежде, о приобретении очередных дизайнерских туфель или сумочек, ну и конечно, о мужчинах. Некоторые утверждали, что у них есть постоянные бойфренды, многие из них оказывались женатыми, что давало девушкам возможность бесконечно жаловаться на свою судьбу. Другие просто с кем-то встречались, что давало им возможность бесконечно жаловаться на неудавшееся свидание с очередным идиотом. Наталии, Анастасии, Мартине и Каролине казалось само собой разумеющимся, что все мужики – козлы и терпеть их стоит только ради новых туфель, сумочек и субботних походов в японский ресторан в районе Найтсбридж. Они постоянно обсуждали, чтó их мужчины написали в эсэмэсках, как часто они им пишут и насколько страстно, но хоть какие-то эмоции у них вызывали лишь те случаи, когда оказывалось, что мужчина им с кем-то изменяет или дарит недостаточно много подарков. Они обсуждали возможные варианты развития событий, подтверждая свои версии красноречивыми цитатами из эсэмэсок, плели интриги и гордо заявляли, что у их мужчины есть яхта, а то и самолет. Но они никогда не говорили, что получают от этого удовольствие. Никому из нас и в голову не приходило задуматься о любви, мы вообще не употребляли этого слова. Нашей валютой стала ухоженная кожа и крепкие бедра, а такие вещи ценят только те, кто уже пожил на свете достаточно долго, чтобы принимать молодость как должное. Пожилые мужчины, по общему мнению девушек, были куда удобнее, хотя на них все время жаловались за их физические недостатки. Лысина, запах изо рта и прием виагры – жестокая реальность, которая тщательно скрывалась за кокетливым обращением с клиентами, и девушки лишь изредка позволяли себе прямо сказать об отвращении к этим старым пердунам и поплакаться в жилетку кому-нибудь из подруг.