Ну да, ну да. Можно подумать, я не знаю, к чему ведут поцелуи…
— Да пребудет с вами благодать Светлых, господин. Пожертвуйте храму.
Стол для подношений сегодня укрыли ризами, и служитель с сухим, удивительно бледным для меотца лицом, низко кланяясь, обходил прихожан. Звенели о поднос монеты, шуршала подпоясанная вервью хламида, босые ноги неслышно скользили по мраморному полу.
— Пожертвуйте храму.
Леди Виктория опустошила кошель, благоговейно приняла благословение и снова прикрыла глаза, перебирая четки.
Арбалет Марио исчез в широком рукаве, и рау прислонился к колонне, слушая хорал. Мелодичные голоса то почти стихали, то, нарастая, отражаясь от стен, оглушали, вызывая оторопь и дрожь. Узорная деревянная решетка скрывала певчих, и, казалось, музыка льется из-под купола храма, сияющего благодатью Светлых даже в самый пасмурный день.
Все дело в акустике и расположении зеркал, объяснил когда-то восхищенному мальчишке молочный брат.
Служитель, как огромный блеклый мотылек, вынырнул из полумрака, склонился в поклоне.
— Пожертвуйте храму. — И зашептал: — Ваш друг в опасности, его околдовала лизарийская девка, которую он подобрал. Во имя Светлых, не позвольте ведьме окончательно свести его с ума, избавьтесь от нее! — Служитель перестал гнуть спину, расправил плечи, и Марио узнал его — последние два дня меотец бродил вокруг занимаемой отрядом таверны.
— Идите с богом, не лезьте не в свое дело. — Наемник покачал головой и отвернулся.
— Вы не понимаете, ваш друг одержим!
— Если мой друг чем и одержим, то хорошенькими женскими мордашками, — хмыкнул Марио.
Удивленный поначалу эскападой Арно, положившего глаз на нищенку, — это после придворных-то дам и Амелии! — он лишь повертел головой при виде отмытой девушки, спящей в постели приятеля.
— Как?..
— Нюх, — улыбнулся маг, разбирая пальцами ее локоны. — Слюни не распускай, делиться ею я не буду.
Глаза храмовника горели фанатичным огнем, и Марио поморщился.
— Если она ведьма, то почему разгуливала на свободе? Светлые с вами, отче, — обошел он служителя, пробираясь к леди Виктории.
Слова храмовника другу он все же передал. И вместе с ним посмеялся, вспомнив о безуспешных попытках приворота Арно соблазненными магом женщинами.
У «Лозы и Единорога» меотец больше не появлялся.
Сон, еда, лечение. Хмурый Бланкар, вливающий силу. Он старается скрыть плохое настроение, но его выдает складка меж бровей — как у Йарры.
— Что-то случилось?
— Нет, лисенок, все в порядке, — успокаивает он скорее себя. Потом не выдерживает: — Сколько времени женщина может проходить беременной?
— Э-э… Не знаю, господин…
Беременности и беременных я побаивалась с детства. Отекшие руки и ноги, вздувшиеся вены, огромные животы, вдруг растягиваемые маленькой рукой или пяткой, тошнота и красные пятна на лицах… И если находящиеся в интересном положении леди не показывали носа из своих покоев, то на островитянок, обрюхаченных солдатами гарнизона, я насмотрелась на всю жизнь вперед. А услышав крики рожающей двойню служанки, порадовалась, что Айвор напоил меня воробейником, — особенно в свете строгого внушения Йарры. Граф еще осенью предупредил меня даже не помышлять избавиться от его ребенка, иначе…
Осторожно расспрашивая мага, я узнала, что госпожа Виктория, дочь его нанимателя, перехаживает. Правда, с чего волноваться рау, так и не поняла — девушка беременна, и что? Целитель у отряда есть, маг в лице Бланкара имеется… Потом вспомнила количество наемников, богатый портшез, род занятий отца и умершего мужа Виктории и прикусила язык: я не я, если из Лизарии везут не только госпожу Боттичелли, но и драгоценности, доставшиеся ей в приданое и в наследство. А какого только сброда сейчас нет в Меоте…
— Роды могут начаться в любой момент, — присел рядом Бланкар. — И когда ребенок появится, мы с госпожой уйдем телепортом. Комната оплачена на месяц вперед, я вернусь за тобой, как только улажу дела в Рау. Дождешься меня? — Настроение мага чудесным образом изменилось, и он улыбнулся.
Я запыхтела, завозилась, отвела взгляд, поставленная в тупик неудобным вопросом. Вот что он хочет услышать? Да, дождусь? Но это же неправда, мы оба это понимаем. Нет, не дождусь?.. Сказать человеку, который тебя лечит, от которого ты полностью зависишь, что будешь рада от него избавиться?..
Бланкар посмеивался, наблюдая за моими потугами придумать ответ. Рау явно нравилось ставить меня в неловкое положение двусмысленными фразами, поздними астрами на коротких стеблях — они возникали в его руке будто из воздуха, и мелкими подарками, вроде гребня для волос или ленты. А я совершенно не знала, что со всем этим делать и как это принимать. Сначала пыталась благодарить, имитируя говорок лизарийских служанок и их резкие, как у пуганых зверьков, движения, а маг от хохота сполз со стула на пол. Тогда я обиделась, и следующее подношение — карамельную лису — встретила ледяным презрением.
— Не будь букой, — встряхнул волосами маг и водил конфетой перед моим носом до тех пор, пока я не сдалась и не улыбнулась.
Бланкар вел себя так, словно я была совершенно здорова, будто он подобрал меня не в канаве, а встретил на званом вечере. Или на балу — я часто наблюдала, как оруженосцы и рыцари протискивались в кружки моих фрейлин и развлекали девушек глупыми историями и, понизив голос, куплетами на грани приличий. Маг подшучивал, посмеивался, играл словами, как жонглер цветными мячиками, с ним было легко, как с Тимаром, и одновременно сложно и чуть жутковато, как с графом. Тим ведь никогда не смотрел на меня так, будто хочет съесть…
А еще меня жутко раздражало собственное косноязычие. С ума сойти — я, огрызавшаяся на Йарру, доводившая до слез леди и до белого каления лордов — с попущения и разрешения Его Сиятельства, само собой, — не знала, что ответить на подначивания, как принять комплимент и отобрать целуемую руку. Ну не в глаз же бить мага, в самом деле!.. Совсем дурочкой я не была, любовных романов прочитала гору и понимала, что происходящее называется флиртом и ухаживаниями. Но… За мной ведь никто никогда не ухаживал, Алан с его земляникой не в счет! — и эта сторона жизни юных леди обошла меня, хм, стороной. Я прекрасно знала, как себя вести себя в ситуации господин — слуга, бывала хозяйкой положения и сама подчинялась Йарре, но что делать, когда титул далеко, а мужчина, которому я нравлюсь, который желает меня и уверен, что получит, и притом не давит, не настаивает, рядом — я не представляла. Терялась и смешивалась, перехватывая темный взгляд, устремленный на мои губы, дрожала, когда ладони Бланкара скользили по ногам, расправляя криво сросшиеся мышцы, а потом жадно пила воду, потому что в горле пересыхало, и куталась в простыни — куцая сорочка открывала гораздо больше, чем прятала… Раньше меня это не беспокоило, но теперь, когда маг снял лубки с ног…
— Не бойся, — тихо сказал Бланкар, поддерживая меня под локти. — Всего два шага, Лира. Ты не упадешь, я рядом.