Наличие двух кранов с красным и черным пятнами краски говорило о том, что в вагоне имеется горячая вода.
В темпе раздевшись, Федоров подошел к душу, на полу под которым лежал желтый резиновый коврик, и, протянув правую руку вперед, осторожно повернул левый кран на девяносто градусов.
Из душевой сетки ударила тугая струя ледяной воды, заставив Федорова сделать шаг назад.
«Должна быть обязательно какая-нибудь червоточина во всем этом благолепии! А то я губу раскатал: горячая и холодная вода! Душ в пути следования! Еще молодых девочек не мешало бы привести!» – высказал скептическую тираду про себя Федоров. Все-таки ледяные брызги даже для закаленного тела водолаза-разведчика были неприятны. Тем более что ноги Федорова стояли на полу, выложенном желтой керамической плиткой.
– Покрути второй кран! – посоветовал Купцов, снимая с себя форму.
Едва только Федоров крутанул второй кран, как вода заметно потеплела.
– Спасибо, товарищ лейтенант, – поблагодарил Федоров, вставая под горячую воду, заметив про себя, что с удовольствием употребляет второе офицерское звание не только по отношению к напарнику.
Быстро намылившись, Федоров с удовольствием помылся, потом, выйдя из-под душа, вытерся поданным Купцовым полотенцем и, сев на скамейку, не торопясь начал надевать синий спортивный шерстяной костюм.
– Куда нас занесет кап-два? Очень он странный! Наш майор намного проще, несмотря на то что он вообще-то целый полкан [3] .
«Тогда получается, что Соколов – генерал-майор!» – мысленно ответил Федоров, смотря на фыркающего под душем Купцова.
Поезд тем временем замедлил ход и остановился.
– На стоянке сливать воду на рельсы нельзя! – предупредил Федоров, беря со скамейки полотенце.
– Сам знаю! – огрызнулся Купцов, выключая воду.
– Злой ты чего-то сегодня, – оценил поведение напарника Федоров, подавая полотенце.
– Не люблю непонятки! То нам задачи ставил странный майор Иванов, то теперь свалился какой-то странный кап-два! – отозвался Купцов, быстро одеваясь.
Идя по коридору, Федоров бросил взгляд в единственное незашторенное окно и увидел Иванова, садящегося в стоящую на перроне черную «эмку».
Иванов, уже садясь на заднее сиденье легкового автомобиля, резко вскинул голову и бросил на вагон злой взгляд.
«Вот и заработал я еще одного врага! В чине полковника-энкавэдэшника! Да и Соколов – темная лошадка, хоть и во флотской форме», – оценил ситуацию Федоров, проходя мимо двух закрытых дверей купе.
– Ты давно знаешь этого кап-два? – напрямую спросил Купцов, останавливая Федорова.
– Видел разок во Владике, – не очень определенно ответил Федоров, смотря на абсолютно пустой перрон.
Совершенно кстати вагон дернулся и перрон поплыл назад.
Федоров осторожно открыл дверь своего купе и обнаружил Соколова в тренировочном костюме, сидящего за столом, на котором имелись три солдатские жестяные кружки, из которых вился дымок, и три рюмки, доверху наполненные прозрачной жидкостью.
– Давайте выпьем за ваши вторые звездочки, – предложил Соколов, испытующе смотря на Федорова.
«Кап-два придумал какую-то каверзу! Но какую? Надо в темпе просчитать ситуацию и дать ответ! Почему водка налита в три рюмки?» – задумался Федоров, смотря, как Купцов одним махом опрокинул стопку и, схватив кусочек сала, положил его на хлеб.
Федоров посмотрел на кап-два, который, продолжая держать рюмку, иронически улыбался.
Вагон резко затормозил, и непроизвольно Федоров дернул рукой. Часть водки выплеснулась на стол. Повинуясь какому-то неосознанному побуждению, Федоров выпустил рюмку из рук. Рюмка упала на стол, покатилась и полетела вниз, где у самого пола Федоров поднял ее, не дав коснуться ковровой дорожки.
И только напарник поднес руку с бутербродом к столу, как его голова упала на грудь и сам он начал заваливаться в правую сторону.
Соколов обнял Купцова за плечи и аккуратно положил напарника на койку.
Федоров подхватил ноги напарника и, одним движением сдернув с них тапочки, положил их на койку.
Соколов тем временем выскользнул из-за стола и переместился на противоположную койку.
– Что случилось с Купцовым? – задал вопрос Федоров, переставляя купцовскую рюмку к окну.
– Ничего страшного. Я подсыпал ему в рюмку снотворного, и теперь он спит и не будет мешать нам говорить. Ведь мы столько времени не виделись! – пояснил Соколов, на секунду опустив длинный ноготь мизинца в свою рюмку.
– И от такого легкого касания ногтя человек вырубается? – удивился Федоров, с опаской смотря на своего собеседника, обнаружившего такие странные познания.
– Это специальное снотворное, разработанное нашим НИИ. Мгновенно вырубает человека на двенадцать-двадцать часов, в зависимости от массы тела, – пояснил Соколов, снова наливая в рюмку Федорова водку из стоящей на столе бутылки.
– Прошу прощения, товарищ капитан второго ранга! Можно я рюмку вымою? – спросил Федоров, беря в руки полную рюмку с явным намерением выплеснуть водку на пол.
– Водка нормальная! Хочешь, поменяемся, старшина? – предложил Соколов, протягивая Федорову свою рюмку.
– Я лучше чайку, – покачал головой Федоров, который был сильно ошарашен всем увиденным.
– Надо все-таки немного выпить! Сначала за упокой твоей и купцовской души, а потом и за ваши лейтенантские звездочки! – предложил Соколов, снова протягивая Федорову рюмку.
Одним движением Федоров выпил водку и, подняв глаза на кап-два, с удивлением смотрел, как тот не торопясь потягивает ее содержимое.
– Начинай приучаться пить водку мелкими глотками, осторожно, представляя, что ты пьешь хороший коньяк или марочное виски.
– Да я никогда в жизни не пил коньяк, тем более виски, о котором только слышал, – развел руками Федоров.
– Первым делом ты должен помнить, что никогда нельзя пить, особенно в незнакомой компании, что я тебе и продемонстрировал на примере твоего товарища, который будет спать без задних ног до завтрашнего утра, – начал рассказывать Соколов, снова мелкими глотками выпивая водку.
– Прямо шпионские страсти! – мотнул головой Федоров, по примеру своего собеседника выпивая водку мелкими глотками.
– За эти две недели тебе предстоит много узнать. И самое главное, с этого момента ты больше не скажешь ни одного слова по-русски! – приказал Соколов, переходя на английский язык.
– О’кей, чиф! – тут же отозвался Федоров, переходя на английскую мову.
– Теперь, как настоящие англичане, переходим на настоящий английский виски! – громко объявил Соколов, вынимая из сумки поллитровую бутылку, на которой чернела большая надпись: «ARDBEG». Далее последовали две бутылки лимонада, бутылка минеральной воды и бумажный кулек, из которого Соколов высыпал прямо на стол небольшие орешки, покрытые белым налетом.