Эцио молча поклонился, но в душе он отдавал должное мудрости Юлия и целиком соглашался с суждениями папы.

– Кстати, я предпочитаю закрывать глаза на сердечного дружка Леонардо… как того зовут? Кажется, Салаи? Мне он видится очень скользким. Жаль, что художник ему доверяет. Если не обращать внимания на маленькую слабость синьора да Винчи, он – просто гений. А вы знаете, что он создал для меня особые доспехи? Легкие, но такие, что пуля их не пробивает. Даже не знаю, откуда он черпает свои замыслы.

Эцио сразу подумал об оружии, воссозданном Леонардо по чертежам из Кодекса, и мысленно улыбнулся. Создав наруч, да Винчи без труда мог создать и доспехи с такими же свойствами. Теперь понятно, откуда папа узнал о существовании Яблока. Юлий не просто так заговорил о Леонардо. К счастью, Салаи был в большей степени глупцом, нежели мошенником. Но Эцио решил, что обязательно установит слежку за любимцем Леонардо, а в случае необходимости уберет Салаи.

Эцио хорошо помнил значение странного имени любовника Леонардо – «маленький сатана».

53

Вскоре после аудиенции у папы Эцио оказался в мастерской Леонардо. Салаи там не было. Да Винчи о своем сердечном друге говорил крайне неохотно, сообщив лишь, что отправил Салаи с поручением в провинцию. Куда – этого было не вытянуть из Леонардо никакими расспросами и уговорами. Ничего, воры Ла Вольпе сумеют разыскать «маленького сатану». Чувствовалось, что художник сам ошеломлен и обескуражен. Возможно, теперь научится держать язык за зубами и не рассказывать всего даже своему любовнику. Он понимал: для ассасина секреты братства важнее дружбы. К счастью для Леонардо, Эцио по-прежнему считал его своим другом и ценил его помощь, о чем не преминул сказать. Но если важные сведения снова станут достоянием чужих ушей… незаменимых не существует.

Леонардо попытался загладить свою оплошность.

– Я тут опять думал о Чезаре, – с присущей ему эмоциональностью произнес он.

– Да?

– Я очень рад, что ты пришел. Я нашел человека, с которым тебе стоит встретиться.

– Он знает, где находится Чезаре?

«Если знает, тогда надобность в Микелетто отпадает, – подумал Эцио. – Если нет…» Ассасин был готов даже на такой отчаянный шаг, как организация побега из тюрьмы для Корельи. Сбежавший Микелетто наверняка приведет его к своему хозяину Эцио понимал, что в таком случае сильно рискует, но снова прибегать к помощи Яблока не хотел. Хранение Частицы Эдема доставляло ему все больше хлопот. Эцио начал видеть странные сны. Ему чудились неведомые страны, диковинные здания и механизмы… Затем он вспомнил виденный им замок в чужой стране. Сам замок был вполне обычным. Вот только где он стоит и имел ли вообще этот сон хоть какой-то смысл?

Слова Леонардо вывели Эцио из раздумий.

– Насчет того, известно ли ему местонахождение Чезаре, сказать не могу. Но человек этот был личным врачом Чезаре. Его зовут Гаспар Торелла. Некоторые его рассуждения показались мне интересными. Может, навестим его?

– Хороша любая зацепка.

Доктор Торелла жил на Аппиевой дороге. Эцио и Леонардо он принял в своем просторном кабинете, где с потолка свешивались пучки лекарственных трав, а также странные существа вроде сушеных летучих мышей и сушеных жаб. Был даже небольшой крокодильчик. Торелла был сухощав и немного сутул, однако выглядел моложе своих лет. Двигался он проворно, с юркостью ящерицы. В глазах за стеклами очков светился живой ум. Он тоже был выходцем из Испании, но отличался безупречной репутацией, благодаря которой папа Юлий его не тронул. Тореллу интересовала только медицина. К политике он был равнодушен.

В данный момент его интересовала «новая болезнь», о которой он мог говорить часами.

– Ею страдали оба Борджиа: мой бывший хозяин и его отец Родриго. Болезнь и впрямь препротивная, особенно на последних стадиях. Я считаю, что она поражает не только тело, но и мозг. Возможно, она повлияла на разум Чезаре и нашего бывшего папы. Оба не знали чувства меры. Думаю, Чезаре и сейчас этим отличается… там, куда его поместили.

– У вас есть какие-либо догадки насчет того, куда его могли поместить?

– Полагаю, что как можно дальше от Рима и в такое место, откуда он вовек не сумеет бежать.

Эцио вздохнул. Эти банальности он знал и до встречи с Тореллой.

– Я назвал эту болезнь morbus gallicus – «французской болезнью», – вновь вскочил на любимого конька врач. – Даже нынешний папа страдает ею на ранних стадиях, и я его лечу. Разумеется, болезнь эта заразная. Мы полагаем, что к нам ее завезли моряки Колумба. Возможно, и моряки Веспуччи тоже. Началась она лет семь или восемь назад, когда их корабли вернулись из Нового Света.

– В таком случае почему ее назвали «французской болезнью»? – спросил Леонардо.

– Я ни в коем случае не хотел оскорбить итальянцев. Португальцы и испанцы – наши друзья. У меня были основания для такого названия, поскольку впервые болезнь обнаружили среди французских солдат в Неаполе. Начинается она с язв и гнойников на гениталиях, но по мере развития способна обезобразить руки, спину, лицо и вообще всю голову. Я лечу ее ртутью: растворами для приема внутрь и ртутными мазями. Однако вряд ли я нашел действенное лекарство…

– Это все, конечно, очень интересно, – перебил Тореллу Аудиторе. – Но убьет ли она Чезаре?

– Этого я не знаю.

– В таком случае я должен его найти.

– Потрясающе! – воскликнул Леонардо, все мысли которого были поглощены новым открытием.

– Я параллельно работаю и над другой задачей, – сообщил Торелла. – Она еще интереснее.

– Над какой, если не секрет? – загорелся Леонардо, почувствовав родственную душу.

– Я пытаюсь исследовать сохранение и передачу человеческой памяти. Она передается по наследству, из поколения в поколение, как болезнь. Мне хочется думать, что я найду лекарство от morbus gallicus, однако эта гостья явно задержится у нас на несколько веков.

– Что заставляет вас так думать? – спросил Эцио.

Его почему-то взбудоражили слова врача о передаче памяти из поколения в поколение.

– Потому что я считаю: заражение происходит прежде всего через совокупление. Совсем отказаться от него невозможно, ибо тогда род человеческий вымрет.

– Спасибо, доктор, что согласились нас принять, – сказал Эцио, которому не терпелось поскорее уйти.

– Не стоит благодарности, – ответил Торелла. – Кстати, если вы всерьез вознамерились разыскать моего бывшего хозяина, думаю, вам было бы небесполезно обратить свои взоры на Испанию.

– На Испанию? Где именно в Испании?

Врач развел руками:

– Чезаре – испанец, как и я. Почему бы нашим властям не отправить его на родину? Конечно, это всего лишь догадка. Сожалею, что не могу сказать ничего определенного.

«Это все равно что искать иголку в стоге сена», – подумал ассасин. Но это определенно было начало.