— Стой, где стоишь, — живой останешься.
— Это ты мне? — ощерился долговязый.
Он пошёл на Андрея, и, когда до розыскника осталось четыре-пять шагов, Андрей вскинул пистолет и выстрелил долговязому в грудь.
Грохот выстрела оглушил. В деревне залаяли собаки. Долговязый рухнул на спину и даже не дёрнулся.
В сумерках было видно, как улыбка исчезла с лица молодого парня, он побледнел.
— Дяденька, не убивайте!
Трусливый оказался. Был смел, когда вдвоём на одного, да в тёмном месте, да с кистенём. А как смерть дружка-подельника увидел, так сразу в штаны и наделал.
— Стой, где стоишь, — не трону.
Послышался быстро приближающийся стук копыт. К месту стычки подскакал Павел, держа в поводу лошадь Андрея.
— Стреляли? Чего случилось?
И тут он увидел убитого.
— Это что?
— А сам не догадываешься? Вор и грабитель убитый. И меня хотели ограбить, видишь, кистень у левой руки. Только я шустрее оказался, а он теперь с апостолом Петром разговаривает. Но в рай он точно не попадёт, его черти в смоле варить будут. Исправник в деревне есть у вас?
— В соседней есть — Емельяновке.
— Скачи за ним. И вот ещё что — верёвка у тебя есть?
— Нетути.
— Тогда поторопись.
Андрей подошёл к парню.
— Руки подними.
Парень вздёрнул руки. Его била крупная дрожь — даже зубы стучали.
Обыскав его, Андрей вытащил из кармана нож, свинцовый кастет и бросил рядом с трупом.
— Снимай ремень!
Парень послушно снял брючный ремень. Андрей завёл ему руки назад, стянул ремнём запястья.
— Садись и не вздумай рыпаться, а то башку прострелю.
Сам же обыскал убитого.
Кроме кистеня, выпавшего из левой руки и лежащего рядом, на поясе убитого был длинный и широкий тесак в ножнах, и в кармане — кастет, истинное оружие грабителей. А ещё к поясу был приторочен кожаный мешочек с монетами. Андрей развязал тесёмки, высыпал немного на ладонь — сплошь медяки. Не те ли это монеты, что отобраны у управляющего?
— Тебя как звать-то?
— Меня?
— Как меня звать, я знаю. Не задавай дурацких вопросов. Если не ответишь, буду бить.
Андрей бить не собирался, только припугнуть хотел. А вот исправник наверняка бить будет, вымещая на задержанном злость за собственную неумелость в поимке грабителей.
— Лёня.
— А фамилия у тебя есть?
— Дурново.
— О! В самую точку фамилия. Был бы умным, в пособниках у этого не ходил бы. — Андрей кивнул головой в сторону убитого.
— А я что? Я ничего, — заканючил парень. — Это всё он. Он меня заставлял.
— Он тебя разве на цепи держал? Захотел бы — сбежал от него.
— Так убить грозился.
— Ты знаешь, что по закону за грабёж и воровство у тебя на лбу и щеках выжгут калёным железом «ВОР», вырвут ноздри и сошлют на каторгу? Ты этого хочешь?
— Дяденька, отпусти, я к себе в деревню уйду и больше никого грабить не буду, — заныл Лёня.
— Какой я тебе дяденька? Мы одного возраста. Ты откуда родом?
— Из Калачёвки, тут вёрстов пятьдесят всего.
— А подельник твой откуда?
— Из Ярославля — он сам говорил.
— Как его имя и фамилия, знаешь?
— Афоня. Афанасий, а фамилию не знаю. Он нам не говорил.
— Кому это «нам»? — сразу ухватился Андрей.
— Так нас четверо было.
— А остальные двое где?
— Известно где — в избе.
Андрей подошёл к парню и отвесил затрещину.
— Ты можешь по-человечески объяснить, о какой избе речь и где она?
— Конечно. В избе мы живём. В лесу она, на заимке, — зачастил Лёня.
— Они тоже с вами вместе грабили?
— Бывало.
— А овец да свиней зачем воровали?
— Жрать-то охота, вот и брали.
А Андрей думал — для продажи скот брали.
— Покажешь, где изба?
— Так темно же!
— Ну ладно, живи до утра.
Через некоторое время послышался стук копыт, и вскоре рядом с Андреем остановил коня Павел. С другого коня слез тощий исправник.
— По какому такому поводу смеете людей беспокоить? — грозно осведомился он.
— Я — коллежский секретарь розыскной экспедиции юстиц-коллегии Андрей Михайлович Путилов. А вы кто?
Тощий исправник сдёрнул фуражку.
— Я исправник местный, Иван Тимофеевич Дыхно. Извинения прошу, не знал.
— У тебя чужой человек в селе появился — я то есть, а ты и не знал. Грабежи да кражи в сёлах, а ты и в ус не дуешь. Вот, ограбить, а может, и убить меня хотели, — показал он на лежащий на земле труп грабителя. — Напали сзади с кистенём. Одного я убил из пистолета, второго задержал. Задержанного с собой заберу, пусть взаперти посидит. Ты с трупом разберись, бумаги составь, как положено. А завтра утром в Сологубовку отправляйся, двое недобитков из их шайки остались. Надо их взять, потому с оружием будь.
— Так у меня шашка только и есть.
— Вот её и возьми и будь конно.
— Слушаюсь! — исправник вытянулся в струнку.
Андрей поднялся в седло.
— Лёня, а тебе особое приглашение надобно? Вставай, сейчас ноги разомнёшь, а то затекли небось сидючи.
Павел ехал впереди, за ним неуклюже бежал задержанный, а замыкал маленькую колонну Андрей. За час добрались до Сологубовки.
— Паш, куда этого можно посадить под замок? — кивнул он в сторону Лёни.
— Так в холодную же!
Лёню посадили под замок в ледник.
— Всё на сегодня, Павел. Лошадей расседлай, а завтра с утра готов будь.
Сологубов встретил Андрея неприветливо.
— Мне сказали, что ты — лучший. А ты целый день по трактирам ездил да пиво с водкой пил.
— Кто же сказал сию глупость?
— Видели люди. У нас не Питер, все на виду.
— А если и был в трактирах, так для дела, и не пьянствовал я.
— Я на тебя сильно надеялся, да видно — зря. Не надобен мне такой помощник. Только себя и меня опозоришь. Езжай-ка ты завтра домой.
Не ожидал Андрей такого поворота событий, но спорить не стал. Дом-то Кузьмы Антоновича, да и пригласил его именно он. Не пришёлся ко двору, так тому и быть. Главаря Андрей убил, одного подельщика повязал да в холодной запер. А двое оставшихся, глядишь, и сами разбегутся.