– Продолжай. Я пока не могу увязать факты.
Сердце Мии сжалось. Все пошло плохо, и, возможно, будет еще хуже.
– Я попытаюсь объяснить. Когда ты встретил Анну, она переживала не самый лучший период в своей жизни. У нее был жених Эдвард, с которым она встречалась на протяжении двух лет. Они собирались пожениться тем летом, но он вдруг передумал и бросил ее. Не уверена, что она рассказывала тебе об этом той… той ночью.
Адам покачал головой.
– Нет, не рассказывала. Я только помню, что она казалась очень одинокой. Рано утром, сразу после открытия, я пришел в музей изобразительных искусств. Я нечасто там появляюсь. Она тоже там была, бродила по залам. Мы остановились у одной картины, и она что-то сказала о художнике, который ее написал. Ее замечание вызвало у меня интерес. Казалось, она знала толк в искусстве. Это нас объединяло. Мы разговорились и провели целый день в компании друг друга. Ты сказала, что она забеременела той ночью?
– По всей видимости, да.
– По всей видимости, – повторил Адам. – А конкретнее нельзя? Мия, ты пытаешься обмануть меня?
– Нет, черт побери! Я не обманываю тебя. Да, она забеременела той ночью.
– Почему же она не попыталась связаться со мной и рассказать о ребенке? – Адам поднялся с кресла и начал беспокойно мерить шагами ее маленькую кухню.
– Потому что она держала это в секрете от всех, даже Эдвард ничего не знал. Месяц спустя они помирились с ним и…
– Она сделала вид, что этот ребенок от него? – ощерился Адам.
Мия никогда бы не подумала, что его красивое лицо может быть таким неприятным. Она молча кивнула.
– Я сомневаюсь, что этот ребенок мой. Откуда у тебя такая уверенность?
– Адам, моя сестра, когда умирала, открыла правду.
– И?…
– Если этого недостаточно, у Розы твои глаза.
– О чем ты говоришь?
– У скольких детей ты видел серебристо-серые глаза?
– Мия, я видел не так много детей.
Теперь он казался непроходимо глупым. Но Мия могла понять Адама, его потрясение было слишком велико. К тому же она не ожидала, что он узнает обо всем… по чистой случайности. Было бы намного лучше, если бы она рассказала ему правду во время спокойного разговора по душам.
– Сколько месяцев ребенку?
– Четыре.
– Этому ребенку четыре месяца? Что за представление ты устроила? Там на диване ты пыталась смягчить удар? Мия, ты просто превосходная актриса. Я бы даже сказал, настоящий профессионал.
– Адам, попрошу без оскорблений, – разозлилась Мия. – Меня такими вещами не запугаешь.
В школе у Мии было много кличек после того, как отец опозорил фамилию Бюркель. Это страшно ранило ее, и она казалась себе запачканной. Некоторые люди направили все свое негодование и брезгливость на их семью, хотя этого заслуживал только ее отец. Джеймс Бюркель один заслуживал такого отношения. Они сами оказались невинными жертвами.
С того времени Мия поклялась, что никому не позволит обидеть себя.
– Я ведь прав. – Адам вдруг остановился и взволнованно посмотрел на нее. – Ты подложила эту разбитую бутылку только для того, чтобы встретиться со мной?
– Не льсти себе. Да, я пыталась встретиться с тобой, это правда, но я бы не стала ради этого пускать себе кровь. Это был несчастный случай.
– Но ты добилась желаемой цели?
– Да, это так.
– Для чего? Чтобы использовать меня? И я сейчас говорю не о сексе, хотя, радость моя, после сегодняшнего вечера, тебе виднее.
Мию затрясло от ярости, и она занесла руку, чтобы отвесить ему пощечину. Адам смотрел на нее не отрывая глаз, и она опустила руку. Но не потому, что боялась его, а потому, что была противницей любого проявления физического насилия. Ее отец слишком часто хлестал свою жену по щекам.
Адам почувствовал ее гнев и сделал шаг назад.
– Прости. Но скажи мне, ради всего святого, почему ты ждала целых четыре месяца и почему ты не сообщила мне о ребенке, когда мы встретились в первый раз?
– Анна умерла, ничего не рассказав о тебе. Она всего лишь назвала твое имя и сказала, что ты архитектор. Ты знаешь, сколько в Америке живет Адамов Чейзов? Я включила логику и сузила круг поиска до нескольких человек. А потом я нашла твое фото… которое, между прочим, найти было очень нелегко. Ты ведь не любитель общаться с прессой, не так ли? Так вот, когда я увидела твое фото и тщательно изучила его, я решила, что нашла того, кого искала.
– Это все?
– Разве этого недостаточно? Я оказалась права. Ты был с моей сестрой.
– А как же Эдвард? Он все еще верит, что это его ребенок?
Мия обессиленно вздохнула. Денек выдался не из легких.
– Нет, Анна попросила меня рассказать ему правду. Сначала он не поверил мне, и я его понимаю. Эдвард успел привязаться к Розе, и когда пришел тест на отцовство, он был безутешен. Сначала он потерял Анну, а потом узнал, что ребенок не его… С тех пор я забочусь о Розе.
– И где она сейчас?
– У моей бабушки. – Мия посмотрела на часы. – Мне скоро забирать ее.
– Мия, я хочу увидеть ее. Завтра утром. – Впервые за все время Адам Чейз говорил с ней командным тоном.
– Мне придется внести изменения в расписание. Меня ждут на работе завтра, но мы приедем к тебе.
– Постарайся. Кто присматривает за ребенком, когда ты работаешь?
– С ребенком обычно сижу я. Бабушке было бы очень сложно присматривать за малышкой целый день. Я беру ее с собой в салон. Она может там поспать. Иногда я работаю только полдня или беру работу на дом. Роза – мой маленький талисман.
– Ты так и не сказала, почему так долго хранила эту тайну.
Взгляд Адама пронизывал ее насквозь. Мия могла бы сказать ему, что он вскружил ей голову, но это только усложнило бы ситуацию.
– Тебе не понравится ответ.
– Мне не понравилось все, что произошло сегодня вечером, так что можешь продолжать.
Еще один резкий удар. До этой минуты Мии казалось, что ее симпатия к Адаму Чейзу не безответна.
– Роза для меня самое ценное, что есть в этой жизни. И она все, что осталось от моей сестры. Роза – удивительная, красивая и очень умная малышка. Адам, я готова умереть за нее и не смогла бы отдать ее какому-то незнакомцу. Мне нужно было узнать, что ты собой представляешь.
– Так вот в чем причина твоего неуемного любопытства.
– Но ты оказался очень немногословным. Все, что я узнала о тебе, это то, что ты талантливый архитектор и умеешь оказывать первую медицинскую помощь.
Мия поежилась, услышав в ответ грубый смех Адама.
– Ты, должно быть, шутишь? Ты решила протестировать меня? Если Роза действительно мой ребенок, как ты посмела так долго скрывать правду от меня?