Тихон вдруг решил, что конкурскому десанту следует навестить каждую из колоний, тогда люди скорее поймут, что такое подлинные ценности.
А что это, интересно, за ценности? Жизнь? Вот, глупость. Здесь давно все ясно: если душа бессмертна, то за тело трястись ни к чему, если же никакой души нет, то и сама жизнь смысла не имеет. Как ни крути, выходит одно: умирать не жалко. Он это делал уже много раз: из человека – в танк, из танка – в человека.
– Извиняюсь, что прерываю, – подал голос Зенон, и Тихон с ужасом осознал, что всю эту галиматью он обдумывал не в одиночку, а на пару с водителем. Кстати, не слишком ли скоро Зенон оказался в лейтенантах?
– Просто повезло, – ответил тот. – Пятнадцать часов, и новое звание. Если хочешь, расскажу. Потом, когда вернемся. А сейчас глянь-ка.
Тихон совместил изображения и обозлился: план города в память сунули устаревший. Карта показывала обычные кварталы еще на несколько километров, локатор же чуял, что невдалеке начинается относительно ровная местность.
– Возможно, тут недавно парк соорудили, – предположил Зенон.
– Ага. Целый район снесли быстрее, чем исправили схему. Нет, что-то не то. Всем, кто находится в секторе «три – двенадцать»! Ничего странного не видите?
– Ошибка в карте…
– Дома куда-то пропали…
– У меня, кажется, локатор брешет… – Вразнобой полетели ответы.
Тихон впервые заметил, как много в городе танков. Они двигались десятью пунктирами из небольших групп, а лифты продолжали поднимать на поверхность все новые и новые машины. Может, Пост находится здесь, на Глори? Тьфу, это же танки из-под земли выползают. Экипажи-то в другом месте.
– Смотрите как следует, – распорядился командир. – Карта нормальная, на «три – двенадцать» парков нет.
– Говорит двести второй, транслирую картинку.
– Да у тебя радар неисправен, двести второй, – послышалось после короткой паузы.
– Какой радар? При чем тут радар? – завопили отовсюду. – У всех одно и то же показывает.
– Разбирайтесь сами, – отрезал командир.
Тихон отчетливо представил, как сердитый дядька с золотыми эполетами машет рукой, – вас послали, вы и соображайте. По большому счету плевать ему, этому дядьке, и на них, и на всю Глори. А может, так и надо.
Тихон велел Зенону остановиться, и тройка, следовавшая за ними от самого подъемника, встала рядом.
– Стрелки, представьтесь, – распорядился Тихон.
– Дарья, триста пятая.
– Филипп, сто тринадцатый.
– Вильгельм, семьсот семьдесят седьмой.
– Все сержанты? Это хорошо. Так, вот ты, три семерки, пошел вперед. Будь готов ко всяким там…
– Не учи, ладно? – резко ответил Вильгельм.
Одна из машин просела назад, высекла из мостовой три плотных пучка искр и рванулась вдоль улицы. Миновав несколько перекрестков, она лихо повернула и исчезла за углом.
– Ну, говори! Что видишь?
– Ого, да здесь… – начал стрелок и вдруг захлебнулся. Бортовые микрофоны зафиксировали взрыв, через секунду между домами поплыл жидкий дымок.
– Накрылись три семерочки, – произнес Тихон. – Наверно, сильно опытный был экипаж.
– Это наше боевое крещение, – призналась Дарья.
– Тогда вопросов нет. Дуй за ним.
Первым желанием было проявить галантность и оставить даму в живых, но тогда пришлось бы послать Филиппа, а ему Тихон не доверял. И дело не в том, тот ли это был Филипп, которого он знал по Школе, или другой. Так уж получилось, что ни одного приличного человека с этим именем он не встречал.
– Передай изображение в эфир, посмотрим, что там творится.
– А я… не умею.
– Вот, черт! Свяжешься с бабой… Тогда смотри сама. И поосторожней.
Дарья поехала за тремя семерками, но маршрут слегка изменила, благо улицы делили город на равные прямоугольники, и заблудиться в нем было трудно даже для женщины.
Со стороны неопознанного пустыря прогрохотали взрывы – к самонадеянному Вильгельму присоединились еще двое. Централизованное управление по-прежнему отсутствовало. Максимум, на что был способен их полководец, это наблюдать за происходящим через мониторы и раздавать мудрые советы типа «никого не жалей». Каждая четверка действовала сама по себе, а некоторые и вовсе распались, разбрелись и теперь вяло мотались внутри сектора.
– Дарья, не молчи, – напомнил Тихон.
– Я уже близко, в двух кварталах.
– Торопиться не надо. Вряд ли ты уцелеешь, но постарайся продержаться подольше и попробуй все-таки понять, что там такое.
– Город… – зачарованно молвила она.
– Как город? А пустырь? Дарья, проверь локатор!
– Город… не человеческий.
– Чего?!
– Они создают свой. Как в энциклопедии.
Тихон судорожно вызвал необходимую ячейку памяти и нашел в ней собственный отчет с Тарма. На миг почувствовал гордость – ведь если б не он… Ладно, не до этого сейчас.
– Дарья, ты уверена? Конкуры строят то же, что было на Тарме?
– Не совсем, но сходство большое.
– Да, Тихон, это транспортная система, – озабоченно сказал Зенон. – Гады копируют нашу тактику. Как только они закончат свой лабиринт, с колонией можно будет проститься.
– Командир, меня пригвоздили, – воскликнула женщина. – Хочу подобраться вплотную и само…
Небо за домами полыхнуло багровым и вновь стало голубым и безмятежным. Где-то в километре поднялся столб копоти, но красоты умеренного лета он не испортил.
Нужно было действовать сейчас, сию секунду, пока сооружение конкуров не заработало. Они соединят свою транспортную систему со всеми военными заводами и нагонят сюда столько техники, что яблоку станет негде упасть. Мы можем ответить тем же, но нам все-таки желательно, чтобы после сражения на материке хоть что-нибудь осталось.
Из того, как быстро конкуры уничтожали танки, следовало, что строительную площадку они охраняют на совесть. Мы сами им показали, насколько важен транспорт, и чего можно добиться, имея на чужой планете одну-единственную станцию. Одаренные ученики, гори они огнем.
– А легкой жизни нам никто и не обещал, – заметил Зенон.
Это правда.
– Сектору «три – двенадцать»! – объявил Тихон. – Никаких засад и позиционной дребедени. Вперед! Курс – пробел в схеме.
Траки взвыли, выскребли в дорожном покрытии щербатые канавки и понесли машину к неотвратимой гибели. Метки «свой» на радаре синхронно тронулись и начали стягиваться вокруг пропавшего района. Зенон миновал несколько перекрестков и вырулил на прямую, обрывавшуюся в пустоту. Второй танк ехал сбоку и чуть сзади. Водитель в точности повторял маневры лейтенанта – похоже, это все, на что Филипп был способен.