– Как прошел девичник? – спросил Дионов, жестом отсылая официанта.
Сам он даже не праздновал свой мальчишник – они с Михой только приехали в бар, когда им позвонили и сообщили про Макса.
– Было весело, но… – Ника, злясь на саму себя, закусила губу.
– В чем дело? – прямо спросил Саша.
– Я должна сказать тебе кое-что, – посмотрела прямо ему в глаза Ника. – Не думаю, что ты простишь меня после этого, но я не хочу обманывать тебя. Ты мне дорог.
Александр нахмурился.
Ника глубоко вдохнула воздух, переполненный кофейными ароматами, собралась с духом и сказала под громкие удары собственного сердца:
– Саша, прости, но я не могу выйти за тебя.
Она ждала, что он что-то скажет в ответ, но Дионов молчал. Смотрел мимо Ники куда-то вперед и молчал.
– Мы отменим свадьбу, – продолжила девушка. – И я отдам тебе все деньги, которые ты на нее потратил. Знаю, что поступила подло, и мне, поверь, безумно стыдно, но я не могу быть с тобой. Прости меня. Но лучше сразу сказать правду, чем обманывать потом. – Она все же отвела в сторону глаза, но головы не опустила.
Черноволосый парень прикрыл глаза и несколько раз вдохнул и выдохнул, как это делала минуту назад Ника, только он не набирался сил, а успокаивался, потому как после первого же предложения своей невесты моментально вскипел. Нет, он, человек подозрительный и ревнивый по натуре, вполне допускал мысль, что на девичнике произошло что-то такое, что испугало Нику. Возможно, она напилась и с кем-то по ошибке провела ночь, не слыша телефона. Но почему она решила отменить свадьбу?
Злость и ревность буквально застилали Дионову глаза, но он все же пытался контролировать себя. Еще в машине, когда зеленоглазый брюнет ехал в кофейню, он обдумывал варианты того, что могло случиться с Никой, и никак не мог решить, как поступит, если узнает, что она ему с кем-то изменила.
Простит или нет?
– Что. Случилось, – его отрывистый голос был переполнен едва сдерживаемыми эмоциями. Чего ему только стоило не вскочить сейчас на ноги и не перевернуть этот чертов стол!
– Я хочу быть с другим, с тем, кого люблю, – решила быть до конца честной Ника. Кларский, сидевший неподалеку, едва заметно кивнул, словно сам себе.
Саша замер, и все мышцы у него в теле напряглись. Чего-чего, а этого он услышать никак не ожидал.
Случайная измена – да, глупости по пьяни – да, но чтобы она ушла к другому… Да как она только посмела ему это сказать перед свадьбой?! Какого черта это вообще происходит?
Дионов сильнее сжал ладони в кулаки – до боли. Его виски сдавливало темными обручами: он знал, еще немного, и его окутает желание все вокруг крушить и ломать.
– Почему ты молчишь? – нервно сказала Ника, глядя, как молодой человек сильнее сжимает побледневшие жесткие губы в тонкую полосу. Ей было больно говорить эти не самые добрые слова человеку, к которому она на самом деле относилась хорошо, как к брату или к другу, но которого не любила. – Саша? Саша, я знаю, что я совершила подлый поступок. Но я не могу тебя обманывать! Пойми, я…
– Заткнись, – жестко оборвал ее хриплым голосом Дионов, закрывая глаза и пытаясь успокоиться, чтобы ничего не сделать невесте – получается, уже бывшей невесте. – Молчи сейчас. Молчи.
Никита, который сидел позади, услышал это и, прищурившись, посмотрел на спину жениха Ники. Его лица он пока еще не видел, и мог оценивать лишь довольно крепкую фигуру, облаченную в черный дорогой костюм. Ник находился достаточно близко и знал, что если что-то пойдет не так, он успеет защитить свою – теперь уже свою – девушку. Безопаснее было бы, если бы он сидел рядом с ней, но, увы, она не согласилась. Ей, видите ли, было неудобно перед бывшим.
Ее выбор Никита уважал.
А Саша в это время и правда пытался успокоиться и дождаться, чтобы резкие мощные удары в солнечное сплетение, каждый из которых нес в себе новую порцию гнева, стали тише. Он с трудом переваривал полученную информацию. Получается, Ника, которую он искренне считал своей невестой, этакой нечаянно найденной дорожкой к счастливому прошлому, предала его и стала с кем-то встречаться за его спиной?
Карлова чувствовала состояние молодого человека и тревожно смотрела на него, непроизвольно сжав руки, лежащие на коленях, в замок.
– Когда? – через какое-то время спросил Дионов, чувствуя, что способен на диалог, хотя ярость все еще не отпустила его. Если честно, ему хотелось сделать этой голубоглазой чертовке больно, но он понимал, что это будет неправильно.
– Что когда? – испуганно переспросила Ника, чувствуя, что это не самые лучшие часы в ее жизни. Она поймала поддерживающий взгляд Никиты, а после вновь посмотрела на Сашу.
– Когда он у тебя появился? – спросил тот, почти не размыкая губ.
– Вчера, – честно сказала Карлова.
– Вчера? – не поверил своим ушам Саша. Он ожидал не такого ответа. – Ты сказала – вчера?
Ника кивнула.
– У вас что-то было? – пугающе спокойно спросил брюнет, старательно рассматривая молочного цвета салфетку.
– Было, – не стала и этого скрывать девушка. – Я люблю этого человека. Давно. Поэтому мы расстаемся. Это мое решение, пожалуйста, прими его.
– Принять? Да я тебя убить хочу, – очень медленно повернулся к ней молодой человек, и его по-кошачьи зеленые с коричневыми крапинками радужки казались почти черными из-за расширенных от гнева зрачков. Девушка глядела в эти потемневшие глаза с сожалением и долей страха, но взгляд отводить не стала. Ей в какой-то момент показалось, что лучше бы Саша ударил ее, а не смотрел, как на предательницу. А собственно, кем она была сейчас для него? Именно предательницей. Но, наверное, все же было бы хуже, если она стала женой Саши и прожила с ним много лет, не любя и думая о Никите. По крайней мере, она поступает честно.
«Око за око. Однажды он тебя тоже бросил. Написал сообщение о том, что нашел другую», – тут же верно подметил внутренний голос девушки. И хотя на самом деле Александр не делал ничего подобного, она, Ника, пережила много очень неприятных, острых, как цыганская игла, моментов, думая, что ее любимый нашел себе другую.
– Убирайся отсюда, – все так же медленно, словно с трудом, проговорил Саша. Он не хотел больше ничего слышать. – Уходи.
– Но… – Ника же, напротив, хотела все-все рассказать ему – Дионов все же был для нее достаточно близким человеком. И ей очень не хотелось, чтобы в кажущихся черными из-за расширенных зрачков глазах мелькнула затаенная боль. Девушка хотела оправдаться, сказать, как все так получилось, попросить прощения, все объяснить… Но вот Саше все это было не нужно. Он уже услышал достаточно.
– Иди, пока я отпускаю тебя. Иди, иди, Ника. Уходи, иначе я сделаю тебе что-нибудь, – эти слова Саша почти прошептал.
Девушка видела, что ему невероятно тяжело сдерживаться, но уйти вот так просто не могла – ей хотелось хотя бы ободряюще коснуться его руки или плеча. Но она понимала – Александру, напряженно смотрящему в одну точку, это будет не по душе.