– Наверное, ты не заметила: я уже не среди тех, кто решает судьбу корабля. Не хотят меня нагружать тяжелым делом командования. Они, знаешь ли, добрые.
Он накачан лекарствами до такой степени, что балансирует на грани беспамятства. Светлана подумала – они и в самом деле добрые. И понадеялась, что в ее лице не отразились ни жалость, ни ужас.
– Мне нужно кое с кем переговорить, – сказала она. – Может, они и не заметили наших неприятностей.
– Белле не понравится, если ты покинешь медицинский отсек.
Светлана улыбнулась умирающему:
– В конец концов она скажет мне «спасибо» за это.
В медицинском центре на дежурстве никого не оказалось. Ноги Светланы неслышно ступали по галерее. Чем больше бывший глава реакторщиков думала об изменении тяги, тем меньше ее причиной казалась неисправность. Реактор либо работает, либо нет. Промежуточного режима попросту не существует. А поскольку топливо закончиться еще не могло, остается одна возможность: уменьшить тягу приказала Белла.
Наверняка она засомневалась.
Светлана шла по коридорам, довольная тем, что на ночной вахте светили лишь тусклые красные лампы. На всем пути навстречу попалась только Бренда Гэммел, из группы наружных работ – группы Перри. Бренда глубоко задумалась и лишь рассеянно кивнула. Хорошо, что не попался никто из ее собственного отдела. Слишком много было бы неприятных вопросов: где была, что делала, и так далее. Но по мере продвижения уверенность Светланы колебалась все больше. Если Белла начала сомневаться, может, подождать, пока сомнения не усугубятся и ситуация не дозреет сама?
Она нашла комнату Перри и тихонько постучала. Он приоткрыл дверь, удивленно заморгал, а затем тревожно нахмурился:
– Света, ты чего…
– Ш-ш-ш! Впусти меня! Нужно поговорить.
Он отодвинул дверь настолько, чтобы позволить женщине протиснуться внутрь.
– Мне твой визит грозит чем-нибудь?
– Нам столько всего грозит, что прибавка с моей стороны уже не весит ровно ничего.
– Белла разрешила тебе покинуть медицинский отсек?
– Не важно. Что с кораблем? Линд приказала замедлиться?
– Да, – признался Перри.
Она позволила себе чуть обрадоваться. Сомнения Беллы будут разрастаться, как горный обвал: сперва один мелкий камушек, потом другой, а за ними…
– Она написала что-нибудь об этом в «Шипнете»?
– Если ничего не изменится, капитан объявит о текущем положении на следующей смене.
– Перри, она ведь понимает ситуацию. Наша беда никуда не денется. И подонки, что наверху, никак не спасут нас.
– Мне кажется, мы говорим о разном. Ситуация изменилась. Пока об изменении известно лишь старшим офицерам.
Ее возбуждение исчезло без следа.
– Что за изменение? – уныло спросила Света.
– Похоже, топлива нам хватит в любом случае.
– Нет, – выговорила она с усилием. – Я точно права. Даже если я и не могу доказать это так, чтобы убедить Беллу. Господи, Перри, ну ты же знаешь – я права!
– Я верю тебе – но это сейчас не важно.
– Черт, да как же не важно?! – рявкнула она и тут же пожалела.
Уж с кем с кем, а с Перри Бойсом ей точно не хотелось ссориться.
– Почему? Что же изменилось? – спросила она уже спокойнее.
– Янус.
– Надо же. И в чем дело?
– Последние три дня мы светили на него лазером – низкоэнергетическим, оптическим. Чтоб только там это не приняли за угрозу.
– А, знаю, – отозвалась она, вспомнив, как обсуждали проблему сканирования Януса в группе Саула Региса. – Отчасти – чтобы просканировать поверхность, отчасти – чтобы точно промерить расстояние до Януса и уточнить маневр. И что случилось?
– Янус… в общем, он не совсем замедляется, но уменьшает ускорение. Будто понял, что мы догоняем, и решил помочь нам.
Светлану новости в равной степени заинтриговали и встревожили:
– Зачем Янусу столько убегать и тормозить сейчас? Не может быть, чтобы он не замечал нас раньше!
– А вдруг именно это и случилось?
– Я на такое не куплюсь. Тут подвох. Всегда бывает подвох.
– Не вижу тут повода для него. Допустим, ему нужно покинуть систему по той либо иной причине: приказ со Спики или вроде того. Янус не должен останавливаться, но может по крайней мере замедлиться, чтобы позволить нам хорошенько его рассмотреть. Шанс сказать «до свидания».
Перри замолчал. Света подумала, что на ее лице наверняка слишком уж явно проявилось недоверие.
– Слушай, если Янус замедляется – то и нам логично. Каждый грамм топлива, сэкономленного во время обследования, – это лишний грамм для возвращения.
– Эти ублюдки не могли знать, что выйдет именно так! – прошипела она свирепо. – И все равно же топлива в обрез!
– Увы, вряд ли тебя обрадуют возможностью доказать свою правоту. По крайней мере, до тех пор, пока не вернемся домой. Но пусть это не омрачает нашей общей радости. Янус не атаковал нас, не стал рвать заряды перед нашим носом, чтобы напугать, не попытался удрать. Он хочет встретиться с нами, разве не видно?
– Мне-то видно, но вот что именно, не понимаю пока.
С минуту они молчали, потом Света придвинулась, и Перри обнял ее – такой большой, спокойный, крепкий. Они поцеловались – и тут кто-то постучал в пластиковую дверь. Три решительных властных удара, словно полиция.
Из-за двери донесся приглушенный голос:
– Перри, это Белла. Думаю, ты знаешь, почему я пришла.
Светлана отодвинула дверь:
– Перри не виноват в том, что я здесь. Он не укрывал меня.
– И зачем ты осложняешь нам жизнь? – спросила Белла.
Она была перед дверью одна – растрепанная, помятая, только что из постели.
– Потому что ты убиваешь нас.
– Перри рассказал тебе о переменах в движении Януса? – тихо спросила Белла.
– Все равно тебе нужно разворачивать корабль.
– Нет, – отрезала капитан. – Через день мы узнаем, позволит ли Янус нам рассмотреть его поближе. Если да, мы закончим миссию, как запланировали.
– А если он ускорится и нам придется усиленно жечь топливо, чтобы удержаться вблизи?
Белла помедлила с ответом чуть дольше обычного. Света распознала трещину в прежде непрошибаемом панцире ее уверенности. И эту трещину можно расширить. Что бы ни произошло с Янусом – сомнения должны лишь расти.
– Тогда мы пересмотрим наши планы.
– Ты же почти поверила мне, ведь так? Белла, что тебя останавливает? Крэйг Шроуп?
Послышался топот. Светлана пролезла на полкорпуса наружу из комнатушки, высунула ноги в коридор. Приближающийся мужчина наклонился вперед, уцепившись за поручень. На Шроупе был синий комбинезон с мягким подбоем у суставов.