– …Ты, курица безмозглая! Тебе что, переходов нет? – заорал он, кипя от ярости. – Лазишь где не положено! Ты глянь, чего наделала, кошелка тупорылая?! Что там у тебя в сумке лежит? Ты видишь, краска поцарапана? Чтобы ее восстановить, надо тридцать штук, самое малое. Бабло гони, а то ща на месте пришибу!..
Его раскаленный спич прервал отрывистый, резкий свист. Хозяин «Форда» оглянулся и увидел направляющегося к нему рослого, плечистого гражданина с изучающим, уверенным взглядом.
– Чего разоряешься? – подняв женщину, сурово поинтересовался тот. – Сам виноват, да еще на кого-то грузить берется. Я же видел, как ты тут гнал почти под сотню, шумахер хренов! Это не она тебе, а ты ей должен заплатить. Понял? За то, что сбил, и за моральный ущерб – какое ты имел право ее оскорблять!
– Чего?! – совсем осатанел долговязый. – Ты, лошара долбаный! Да я тебя самого сейчас размажу по асфальту!
Он ринулся на непрошеного защитника, намереваясь смять его своим напором, но всего мгновение спустя эта атака бесславно захлебнулась. Рука, сжатый кулак которой должен был ударить «лошаре» в переносицу, по каким-то неведомым причинам вдруг попала в крепчайший живой капкан чужих, крепких и безжалостных рук. Еще через мгновение, подчиняясь дикой боли в плече, вывернутом на сто восемьдесят градусов, хозяин «американца» согнулся в три погибели, а потом и вовсе был вынужден рухнуть на колени, утыкаясь носом в асфальт.
– Стоп! Стоп! Аут! – уже совсем другим голосом заорал он, явственно осознавая – стоит этому невесть откуда взявшемуся крутяку еще на миллиметр сместить свой нажим, и его руке придет гарантированный кирдык. – Братан! Все! Извини! Извини, братан! Признаю свою ошибку! Это… Слушай! Я приношу извинения гражданке, выплачиваю ей компенсацию, и мы разбегаемся! Лады?
– Лады, лады!.. – согласился Гуров, отпуская его руку.
– Мадам, – выпрямляясь и отряхивая коленки, кисловато зачастил долговязый, с явной неохотой произнося слова, – миллион извинений за то, что вас задел своей тачкой и использовал хамскую лексику. Вот, примите в качестве компенсации за травму и грубости…
Он торопливо, не считая, достал из роскошного бумажника несколько тысячных купюр и протянул женщине. Но та отрицательно покачала головой и устало отмахнулась.
– Достаточно извинений. Деньги оставьте себе. Вот на них царапину и уберете…
Мигом сориентировавшийся хозяин «Форда», буркнув:
– Пока! – запрыгнул в кабину и, дав газу, помчался прочь.
– Ой, спасибо вам огромное! Не знаю, что бы со мной и было, если бы не вы… – Приняв из рук Льва поднятую им увесистую сумку, женщина посмотрела вслед лимузину, скрывшемуся за углом. – Не знаю, как вас и благодарить…
– Не стоит благодарностей, – Гуров оценивающе взглянул на сумку, в которой лежало что-то угловатое. – Вам, может быть, помочь донести вашу ношу? А то, гляжу, она не такая уж и легкая. Тем более после полученной травмы…
– Да я живу вот, прямо тут, в девятом доме… А давайте и в самом деле поможете донести эту железяку? А я вас чаем угощу! Ой, морока с этой кладью! Внучка навязала электрическую мясорубку. Себе они новую купили, а мне всучили эту… Ну, чтобы их не обижать, взяла, хотя она мне и близко не нужна. Вроде и не очень тяжелая, а идти мешает.
– Ну, на чай так на чай!.. – Лев снова забрал сумку, и они направились к калитке с электронным кодовым замком.
Войдя следом за своей спутницей, назвавшейся Ольгой Петровной, в просторный холл подъезда, Гуров увидел консьержа – крупнотелого уроженца Средней Азии лет сорока. Увидев незнакомца, тот сразу же насторожился, но Ольга Петровна на ходу уведомила:
– Рашид, этот мужчина со мной.
Лев, проходя мимо консьержа, краем глаза заметил его недоумевающий взгляд. На лице Рашида читалось: «Ай да бабуля! Каких мужиков завлекает!..»
Когда они с Ольгой Петровной, размышляющей вслух о сложностях человеческих судеб, подошли к лифту, на некотором отдалении справа от себя Гуров увидел бронедверь квартиры с цифрой шесть. Уловив паузу в сентенциях своей спутницы, он, тоже как бы в раздумье, произнес:
– Знаете, у меня такое ощущение, что здесь я однажды уже был. Вот в той, шестой квартире, насколько я помню, живет известный архитектор Михеев. Или… Или нет?..
Негромко рассмеявшись, Ольга Петровна шагнула в открывшуюся кабину лифта и согласно кивнула.
– У меня тоже такое бывает. Во многих домах интерьер похожий, вот и появляется, как бы это назвать, дежавю. Нет-нет, в шестой живет вовсе не архитектор, а… Я даже не знаю, как его назвать. В общем, этот тип работает в какой-то крупной компании, а зовут его Штуляк Алексей. Ему уже за сорок, но живет он один. Вечный холостяк.
Они вышли из лифта на пятом этаже и направились к квартире Ольги Петровны. За чаем их разговор о жильцах девятого дома был продолжен.
– …Я не знаю, почему, но человек он очень угрюмый, нелюдимый, – доверительно повествовала собеседница Льва. – Ходят слухи, что он занимается черной магией. Да, да, да! Тамара Эдуардовна со второго этажа уже давно об этом говорит. Знаете, у нее есть кошка какой-то особой породы. Так она таких людей чувствует на расстоянии. Поверите ли, как-то Тамара Эдуардовна выносила свою Зинку прогуляться, а тут – Штуляк навстречу. Кошка при виде его словно осатанела. Начала шипеть, вырываться… Шерсть на ней дыбом, хвост трубой! А вышли во двор – тут же успокоилась, хотя людей там было, в общем-то, немало.
Пожав плечами, Гуров высказался в том смысле, что он, конечно, уважает мнение жильцов дома, но ни в какую черную магию сроду не верил и не верит.
– Лев Иванович!.. – снова наливая чаю, Ольга Петровна грустно улыбнулась. – Года три назад у нас был случай… Один мужчина со Штуляком крепко повздорил. Алексей всегда ставит свою машину где придется. Ну, вот из-за этого между ними и произошел конфликт. Штуляк, помнится, ему заорал: «Через неделю подохнешь!» И что бы вы думали? Ровно через неделю тот у себя в ванной поскользнулся и виском ударился о радиатор отопления. Все, похоронили еще молодого мужчину. Теперь Штуляка у нас здорово побаиваются. Кто-то даже говорил, что он вдобавок ко всему состоит в подпольной секте сатанистов. Вот такой у нас сосед!..
Поговорив еще о том о сем, Гуров откланялся и попросил его не провожать. У него созрел хитрый план, который он решил реализовать немедленно. Спустившись на первый этаж и пользуясь тем, что, кроме консьержа, там больше никого не было, он подошел к нему «деловой», характерной для «крутых» походкой и, облокотившись о конторку, негромко поинтересовался:
– Так, значит, Кастет в этом клоповнике куш сорвал? Чего баки таращишь? Мне уже растолдыкали, что работал он тут и что у него на стреме был какой-то Рашид. Рашид ему и наколку дал на эту хазу. Значит, это ты с ним в доле был? Колись, колись, вертухай домофонный! Не ссы, мы с Кастетом кореша были. Меня зовут Коля-Терминатор. Я только-только с зоны откинулся. Ты в курсах, что Кастета на днях какие-то падлы замочили? Пером по глотке чикнули…