– А если все-таки был?
– Все равно вернулся. Тачка уже здесь.
– Давно?
– Нет, минут пятнадцать назад.
– Больше не материли?
– Нет.
– А ты, значит, стучишь на Горохова? – насмешливо спросил Архаров.
– Я?!. – вскинулся парень.
– Правильно, не стучишь, даже не сотрудничаешь. Просто помогаешь родной полиции. Честь тебе за это, Витя, и хвала. Продолжай в том же духе. На добровольных началах. Или лучше подписку с тебя взять?
– Зачем подписку? – разволновался охранник.
– Вот и я говорю, что лучше по зову сердца.
Архаров должен был держать Горохова под присмотром, и Витя Боков поможет ему в этом. А куда он денется с подводной лодки?
Удар, еще удар, справа, слева, прямой в голову, боковой в печень. Горохов старался, но получалось как-то вяло. Серьезный у него противник. Он же не грушу молотит, а само похмелье. Тяжелое, жесткое, поэтому победа дается нелегко.
В спортзал зашел Тюлень и отвлек Горохова от дела. Это было не трудно, потому что он сам уже хотел закончить.
Но Паша, снимая перчатки, все-таки недовольно выкатил нижнюю губу и спросил:
– Что такое?
– Есть новости!
– Горячие?
– Уже остывают. – Тюлень усмехнулся. – Как тот жмур.
– Какой? – хмуро осведомился Горохов.
– Тот, которого менты из-под карловского моста выловили.
– Все-таки нашли?
– Ага. Как бы до тебя, Иваныч, не дотянулись.
– Кишка тонка.
– Кто знает. Вопрос решать надо.
– Да…
В зал вдруг вломился Филат, весь встревоженный, озадаченный, и с ходу выпалил:
– Менты!
Горохов невольно дернулся. Он знал, как работает ментовский спецназ. Еще свежи были в памяти удары по почкам. А грех за ним есть, поэтому и напугался страшно. Навалится сейчас ОМОН, и начнется!..
– Менты нарисовались, – куда более спокойно проговорил Филат. – Тебя, Павел Иванович, спрашивают.
– Что делают?! – Горохов посмотрел на него страшными глазами.
Если менты спрашивают, значит, маски-шоу отпадают. Зачем же тогда Филат шухер поднял? Грохнуть его или вместо груши поставить?
– Кто спрашивает?
– Архаров со своими операми.
– Скажи, что меня нет.
– Они знают, что ты здесь.
– Откуда?
– Может, Поршень слил. Или Абзац.
Горохов скривился, как от зубной боли.
«Наворотил я дел в последнее время, теперь вот подпрыгивай, бойся каждого шороха. Вдруг Абзац или Поршень сольется? Тогда менты на Жилкина выйдут да за хобот возьмут. Надо же было мне связываться с Замятовым! А с ментами нужно повежливей быть».
С этой мыслью он и вышел к ментам, которые поджидали его в беседке возле дома. Архаров сидел, а два его опера стояли как стражники возле своего падишаха. Крепкие на вид ребята, взгляды жесткие. Архаров выглядел как глыба – не надавишь, не нажмешь.
Майор поднялся ему навстречу, неторопливо подошел.
– Гражданин Горохов? – спросил он и замолчал.
А Паша вдруг повелся.
– Я арестован? – вроде как в шутку, но с серьезным опасением спросил он.
Архаров ничего не сказал, но глянул на него со сдержанной, настоянной на ехидстве усмешкой. Он достал и предъявил Горохову фотографию, на которой был изображен утопленник.
– Снимок посмертный, но вдруг узнаете…
– А я должен узнать? – спросил Паша.
Он подготавливал себя к тому, чтобы изобразить трагическое удивление.
– А вдруг!
– Неужели Костя?!
– Узнали? – заинтригованно спросил Архаров.
– Хотелось бы обознаться, но ваш покойник очень похож на Костю Дробова.
– Кто такой Костя Дробов?
– Да друг мой с детства.
– Когда вы видели его в последний раз?
– В смысле живым? Недавно.
– Где? Когда именно?
– Да приходил ко мне.
– Зачем?
– А вы что, меня в чем-то подозреваете?
– Скажем так, у нас есть к вам вопросы.
– Я, конечно, законопослушный гражданин, все такое, – ощерился Горохов. – Но у меня две ходки, я вашу ментовскую масть как облупленную знаю. Так что не надо мне здесь крапленые карты сдавать, начальник. Я вижу, вы меня подозреваете.
– Вы, конечно, знаете, что ваши люди задержаны и находятся в изоляторе временного содержания.
Горохов усмехнулся, изображая удивление:
– Кто такие?
– Надымов и Порошин. – Архаров с насмешкой посмотрел на него.
– Да, знаю таких. Они состоят в штате компании «Строймен».
– Это ваша фирма?
– В какой-то степени. Основной процент акций принадлежит моему шурину.
– Жилкину Михаилу Витальевичу.
– О чем с вами говорить, если вы все знаете?.. – Горохов хмыкнул. – Вы обо мне, а я о вас. Вы ведете против меня какую-то игру. То Замятова мне предъявить пытались, теперь вот Дробова подсовываете. Еще раз вам говорю, Надымов и Порошин на Жилкина работают.
– Тогда почему Надымов на вас показывает?
– Ну вот, началось! – Горохов всплеснул руками. – Запутать меня пытаетесь!
– Боитесь запутаться?
– Боюсь! Вы ж менты, вам только сунь палец в глотку, руку откусите. Короче, я без адвоката с вами разговаривать не буду. Знаю, вам такой вариант не понравится, но вы сами во всем виноваты. Пугать меня начали. – Горохов говорил спокойно.
Архаров кивал, будто соглашаясь с ним, но не собирался сворачивать разговор.
– Значит, Константин Дробов – ваш друг детства?
– У вас есть постановление на обыск? – обрезал его Горохов.
Архаров многозначительно промолчал в ответ.
Паша с ухмылкой глянул на Тюленя:
– Слава, проводи товарищей!
Архаров не хотел уходить, но Горохов повернулся к нему спиной и направился к дому. Опера не стали его останавливать.
Неправильно повел себя Горохов. Майор Архаров очень хотел ему это объяснить, причем в рабочей обстановке. Но как взять за жабры этого налима?
– Олег, тебе не показалось, что от Горохова перегаром несет?
– Да еще как! – заявил Бойков.
– Это совесть в нем горит, – сказал Пирожников. – Он ее заливает.