«Показалось? А вдруг нет? Не помню я подобных сигналов… Были бы проблемы с самочувствием, но здесь – тук, тук, тук… Осторожно так, словно боятся кого-то спугнуть. Может, кто действительно войти хочет? Вряд ли, но надо все-таки проверить».
Незак натянул штаны, накинул куртку и поспешил к двери. Снаружи, кроме стоявшего на посту охранника, больше никого не было.
– Кто-то приходил? – поздоровавшись, спросил ризенец.
– Нет, – покачал головой стражник, – все спокойно.
Избранный духами вышел из домика и направился на вершину ближайшего холма. Постовой внимательно следил за шаманом, но с места не сдвинулся. Приказ Вилрадо предписывал не упускать подопечного из виду, а не следовать за ним по пятам. На вершине взгорка шаман остановился.
Оттуда открывался замечательный вид на красивое местечко, где стараниями беглецов выросли бесхитростные строения. Чуть поодаль был небольшой пруд. Шаман пару минут полюбовался окрестностями. Он словно впитывал утреннюю свежесть травы, кустарников, деревьев, черпал энергию из пения птиц и шелеста листьев, замечая в утренних сумерках мельчайшие детали полюбившегося ландшафта.
«Молодец Вилрадо! Его люди ежечасно охраняют селение, несмотря на кажущуюся безопасность. Да, расслабляться нам не стоит».
Ризенец и сам был воином, так что знал, насколько важно сохранять среди бойцов дисциплину и готовность в любой момент взяться за оружие. Надеяться на скрытность убежища не стоило. Недавний случай наглядно показал – успокаиваться рано.
Лагерь еще спал. Солнечные лучи уже слегка осветлили небо, заставив звезды померкнуть, лишь самые яркие еще едва просматривались на небосводе.
«Если стук шел не извне, а изнутри, это может быть предостережением». – Незак вернулся к мыслям о причине своего столь раннего пробуждения.
Шаман сел на землю и коснулся ладонями травы. Вполне возможно, к его сознанию решили пробиться духи. Что они хотели сказать?
В прошлый раз, когда племени грозила опасность, обратиться к ним Незак не успел, и вторжение врага едва не застало бойцов врасплох. В тот день их предупреждение запоздало, а может, он просто не расслышал его раньше. Погибло несколько воинов, которых в лагере и так было немного. Больше шаман не мог позволить себе подобный промах. Теперь он старался не упускать ни единой мелочи и отмечал любые странности в поведении окружающих, зная, что голоса духов проявляются по-разному: одни можно услышать сразу, другие – приложив максимум усилий. И он был обязан учитывать каждую попытку ушедших предупредить племя.
Незак считал атаку Гео более чем странной до тех пор, пока не обнаружил свежескошенную поляну, на которой не осталось ни одного желтого цветка. Вернее, они были полностью срезаны под корень и уже увядали. Уничтожение растений окончательно подтвердило подозрения избранного: для остроносого весьма безобидные с виду цветочки представляли реальную угрозу.
Шаман попытался расспросить духов, насколько эффективны растения в сушеном виде, но ответа получить не удалось. Либо вопрос не относился к безопасности скрывавшихся людей, либо избранный не сумел его правильно задать. Разрешить задачку помог внук той бабки, которая готовила зелье, успокаивающее буйных сумасшедших. Оказывается, травница для усиления эффекта двое суток выдерживала растения под открытым небом. Следуя ее рецепту, весь урожай отправили «загорать». Собрав высушенные лепестки, люди упаковали их в холщовые мешочки и сложили в жилище избранного.
Ризенец понимал – Гео не оставит в покое людей, прикоснувшихся к его тайне. Когда он явится снова, неизвестно, но чем дольше обитатели необычного островка оставались на месте, тем сильнее становилась угроза.
«Как остроносый узнал о поляне желтых цветов? Кто мог разведать, если письма шли только в адрес правителя? Или их тоже можно перехватывать? А ведь на письмо, в котором Вилрадо первый раз сообщал о диковинных растениях, ответа не последовало…»
Незак надеялся, что правитель Кардома прибудет в лагерь раньше мятежников, на остров Руххов с просьбой об этом отправили уже два послания. Однако его величие никак не мог выбраться, по-видимому, дела шли неважно и требовали присутствия Лео в других местах.
«Надо предложить Вилрадо более подробно написать правителю про цветы и их влияние на зомбированных. О случайности не может быть и речи – растения избавляют от чужого воздействия на сознание. А значит, реально способны уменьшить армию мятежников».
Утро по-хозяйски вступало в свои права. Вот погасли последние огоньки на небе, птицы запели веселее и заливистее, свежий ветер всколыхнул волосы Незака, однако тревога в душе и не думала покидать.
«Пора!» – решил избранный.
Очистив мозг от тяжелых мыслей, он окунулся в море духов. Сначала представил, что будет, если ничего не менять и люди останутся в уютном укрытии. Таковым оставаться укрытию суждено было недолго: в видениях на вторые сутки в окруженный скалами островок верхом на облаках налетали кровожадные гости. Шаман не стал просматривать картинки расправы, вернувшись в исходную точку времени. Второй вариант предполагал отбытие отряда на север, ближе к побережью. Страшная картинка повторилась с задержкой всего на несколько часов …
Ни одна другая попытка тоже ничего утешительного не показала. Куда бы ни отправлялись беглецы, их ожидала гибель или от приспешников Гео, или от клыков диких хищников. Избранный просмотрел все направления, пробовал менять время, разбивал отряд на группы… Духи так и не нашли спасительного выхода, ни одному из беглецов выжить не удавалось. Шаман опять возвращался на исходную временну́ю точку и снова начинал поиск.
– Незак, очнись! Ты так убьешь себя! – Голос Вилрадо и чьи-то сильные руки вытащили говорящего с духами из транса.
– Я не нашел!.. Зачем вы?.. Я должен…
Капитан тряс за плечи ризенца, у которого обильно шла носом кровь.
– Если ты сейчас умрешь, лучше не станет никому. Приляг, – предложил служивый.
Шаман подчинился. Он медленно опустился на расстеленный плащ. Одна из женщин обтерла лицо избранного влажной тканью и напоила пострадавшего настойкой из трав и ягод.
– Оставьте нас! – распорядился Вилрадо и, дождавшись, когда все покинули холм, негромко спросил. – Что ты увидел?
– Смерть. Жуткую и беспощадную, – еще тише произнес ризенец. – Духи не смогли найти выход. Куда бы мы ни пошли – конец один и тот же, рано или поздно, от клинков мятежников или от зубов и когтей хищников. Я не сумел отыскать способ уберечь людей. Нам осталось жить не больше двух суток. И это в лучшем случае.
– Да‑а‑а, – покачал головой тумал. Он сидел на траве рядом с Незаком, слова которого не внушали оптимизма, если учесть, что тот еще ни разу не ошибся. – Первый раз сожалею, что твои предсказания всегда сбываются.
– Это не мои. Так сказали духи.
– Могли бы найти для нас и лучшую судьбу.
– Они пытались вместе со мной. Куда бы мы ни отправились, лучшее – два дня жизни. Потом все.