– Кажется, господа, я начинаю злоупотреблять вашим терпением и нам с вами пора ненадолго прерваться, – заметив нашу неловкость, предложил Тамбурини, чем позволил нам выйти из этой деликатной ситуации с честью. – Продолжим нашу беседу вечером, снаружи станции. Не подумайте, что я вас прогоняю, вовсе нет! Но ваше болезненное состояние можно прекратить лишь одним способом: поскорее вернуться в естественную среду. Жар и расстройство желудка – явные признаки того, что вашу первую экскурсию по эпохе Чистого Пламени пора завершать. Всего доброго, господа, и до скорой встречи, на которой нам с господином Пронырой придется обсудить еще кое-что крайне важное…
Рассказывая мне полмесяца назад о своем восемнадцатилетнем сыне Дарио, перед тем как нас с ним познакомить, гранд-селадор описал его характер достаточно правдиво. Тамбурини-старший не преувеличил достоинств Тамбурини-младшего и не преуменьшил его недостатки, что для отца было бы простительно. Но нет, глава ордена отзывался о своем отпрыске без прикрас, с прямотой истинного табуита, чем поначалу слегка меня обескуражил. Впрочем, когда выяснилось, зачем он вообще завел об этом речь, его внезапное откровение перестало выглядеть странным и неуместным.
И вот по прошествии двух недель я стоял на мостике и глядел, как сын гранд-селадора и пятеро других монахов стаскивают с «Гольфстрима» разрезанные на части двадцать девять пустых иностальных контейнеров. Не знай я доподлинно, кто из этой шестерки Дарио Тамбурини, сроду не догадался бы, что он здесь присутствует. И не потому, что он работал наравне со всеми рука об руку. Даже внешне этот парень не походил на коротышку-отца. Худой и высокий, с большим орлиным носом, коротко остриженными темно-русыми волосами и синими глазами, Дарио явно весь пошел в мать (если, конечно, гранд-селадор нам не солгал и это был его родной сын). О которой мне было сообщено лишь то, что она скончалась во время его трудных родов.
Братьев и сестер у него не имелось. И поскольку мальчик родился под куполом «Инфинито», по закону ордена этому ребенку предстояло посвятить свою жизнь служению в храме Чистого Пламени. Против чего Тамбурини-старший, разумеется, не возражал. Наоборот, делал все возможное, чтобы в будущем Дарио оправдал оказанную ему по праву рождения честь. Воспитание из сына высокообразованного жреца науки превратилось для его отца в дело чести, с чем он, на мой взгляд, в целом справился.
Парень и впрямь был умен не по годам и впитывал новые знания как губка. Что доказал практически сразу же, как только очутился на «Гольфстриме» согласно распоряжению отца.
– Прошу меня простить, если моя просьба противоречит вашему уставу, шкипер, – обратился ко мне Тамбурини-младший после того, как он и пять других селадоров взошли на палубу и доложили о своем прибытии, – но пока мы не отправились в путь, мне очень хотелось бы изучить ваш Атлас. – После чего счел нужным пояснить, зачем ему это понадобилось: – Видите ли, все те шкиперские карты, какие имеются в Гексатурме, устарели как минимум лет на пятнадцать. А вы наверняка располагаете сегодня самым последним изданием Атласа, ведь, по вашим словам, переоснащение этого бронеката велось по приказу самого дона Риего-и-Ордаса.
– Не вижу, в чем проблема, – ответил я, протягивая Дарио интересующую его книгу. Его просьба не нарушала никаких запретов, поскольку в уставе шкипера Проныры Третьего таковых не существовало. За всю историю моего хождения по Атлантике еще никто из моей команды не выказывал любопытства к такому скучнейшему чтиву, как навигационные карты. – Однако имей в виду: мы отправляемся сразу после обеда, и к тому времени Атлас должен уже лежать у меня в рубке.
– Не беспокойтесь, я верну его за полчаса до отправления, – пообещал табуит, бережно взяв у меня Атлас, как будто он мог рассыпаться в прах от одного неловкого движения. – Сами карты меня не интересуют, потому что я читал их уже несчетное количество раз. Мне нужно всего лишь изучить те изменения и дополнения, какие отсутствуют в наших Атласах.
«Давай-давай, дерзай! – мысленно напутствовал я его. – Сколько, думаешь, там поправок за последние годы накопилось? Пять? Десять? Да только в последнем издании тридцать с лишним ключевых – маршрутных – поправок. А есть ведь еще десятки мелких технических исправлений: справочные, координатные, временные…»
Тамбурини-младший сдержал свое слово и принес Атлас на мостик, как мы и договаривались, минута в минуту. Само собой, я не отказал себе в удовольствии проэкзаменовать самоуверенного «картографа», задав ему проверочные вопросы. Не сложные, а из разряда базовых знаний. На такие вопросы знаток шкиперской документации должен отвечать без запинки в любое время дня и ночи.
Именно так – без запинки – Дарио на них и отвечал. И прежде чем допустил первую ошибку, расщелкал не менее двадцати моих задачек. Но даже когда оказался не прав, взялся спорить со мной, убеждая меня в обратном.
– А вот это ты зря, – ехидно заметил я, листая Атлас, дабы доказать спорщику свою правоту. – Таких-то вещей, братец, шкиперу стыдно не знать. Еще мой отец учил меня, что, когда пересекаешь Срединный хребет с востока на запад, быстрее всего добраться до Щедрого Столпа по каньону Вима, а не Зеленого Мыса. И в Атласе нет поправки, которая бы это опровергала.
– Есть такая поправка, – не согласился новобранец. – Раздел «Примечания», ссылка сорок четыре. В ней сказано, что максимальная скорость, которую может развить в каньоне Зеленого Мыса бронекат вашего класса при нынешнем состоянии каньонного дна, примерно в одну целую две десятых раза выше, чем та скорость, какую вы разовьете в «сквозняке» Вима. Из чего следует, что, имея на борту груз весом в сто тонн, вышедший из Аркис-Грандбоула «Гольфстрим» прибудет к Щедрому Столпу на полтора часа раньше, если он предпочтет первый маршрут второму.
– Полтора часа! – рассмеялся я. – Ты шутишь?! Да ни один шкипер не будет гнать на предельной скорости три тысячи километров, когда он может ехать вдвое медленнее и прибыть к цели лишь на полтора часа позднее, чем в первом варианте. Каким бы гладким ни было сегодня дно каньона Зеленого Мыса, каньон Вима был и остается единственно правильным выбором при расчете подобного маршрута.
– Но в вашем вопросе ничего не говорилось о нежелании шкиперов ехать на Запад с максимальной скоростью, разве нет? – продолжал стоять на своем Дарио. – А значит, по условиям задачи я дал вам абсолютно правильный ответ, и вы не можете этого отрицать.
– Ну, допустим, счетовод из тебя и впрямь лучший, чем из меня, – пошел я на попятную, но счел нужным добавить: – Однако ты ведь уже взрослый и отлично понимаешь: в нашем деле на одной лишь картографии и математических способностях далеко не уедешь. И если бы я ориентировался в первую очередь на указания Атласа, а не на собственное чутье, вряд ли вообще дожил бы до сегодняшнего дня.
– Вы говорите про пересечение вами коралловой «терки»? – осведомился Тамбурини-младший. Перед тем как влиться в мой экипаж, он, похоже, изучил не только Атлас, но и историю наших недавних злоключений.
– Совершенно верно, – подтвердил я и признался: – Хотя вряд ли я по собственной воле рискну когда-нибудь повторить этот подвиг. Может, я и впрямь сумасшедший, но не до такой же степени…