— Заколов, время закончилось. Выходи!
В ответ он услышал нечто нечленораздельно. Голос звучал из-за спины. Лакоба обернулся. В дверях стоял покачивающийся Давид Коста и недовольно бурчал. Даже не зная языка, нетрудно было догадаться, что испанец возмущен шумом. Это первое, что понял нахмурившийся Лакоба. Затем его брови поползли вверх, а челюсть под усами вниз. Капитан заметил, что перед ним настоящий актер без бороды и парика! Кто же тогда только что спустился с крыльца?
Подозревая недоброе, Лакоба отпихнул Косту и вбежал в его апартаменты. Там он увидел открытую дверь в смежную комнату, и стекла задрожали от потока ругательств. Капитан милиции, начальник отделения, только что упустил окруженного со всех сторон Заколова! И как позорно!
Грозный рык заставил подчиненных поспешить к начальнику. Лакоба устремился за исчезнувшим беглецом по темной дорожке. Последний раз он бегал в звании сержанта, когда весил на двадцать килограммов меньше. Пот застилал ему глаза. Вскоре капитан споткнулся о пустой графин и упал на брошенные элементы маскарада. Тут его нагнали милиционеры с собакой. Поднимаясь, Лакоба разорвал противный парик и обрушил ярость на подчиненных:
— Упустили, бездари! Бегать не умеете! Самый умный из вас он, и тот собака! — Лакоба указал на пса, сунул в нос Рейгану изнанку парика и приказал: — Ищи! Ищи!
Пес понял команду. Принюхался, повертелся и резко натянул поводок. Милиционеры не поспевали за сильной овчаркой.
— Отстегни поводок, придурок! — простонал запыхавшийся Лакоба.
Освобожденный пес шмыгнул в кусты и исчез.
Заколов за это время успел покинуть территорию пансионата уже опробованным способом — через дыру в заборе. Скрывшись в лесу, он успокоился и сменил бег на быстрый шаг. Толстому Лакобе за ним не поспеть. Физическая форма его подчиненных немногим лучше. Можно расслабиться. Однако благодушие Заколова длилось недолго.
Едва слышный шелест опавших листьев, похожий на скользящий по земле направленный вихрь, пронзил ближайшие кусты, и Тихон увидел блеск приближающихся глаз. Они стремительно летели в полуметре над землей. Его догоняла овчарка! Заколов рванул к высокому камню в три человеческих роста и успел вскарабкаться на вершину в самый последний момент. Клыки овчарки лишь скользнули по подошве его ботинка.
Но радоваться было рано. Пес не мог запрыгнуть на камень и занял выжидательную позицию. Более того, умная псина разразилась ухающим лаем, привлекая внимание милиционеров. Тихон осмотрелся. Вот дерьмо! Он оказался в ловушке. Спуститься и уйти невозможно, сильная собака перехватит его. Ждать тоже нельзя, скоро появятся милиционеры. Что же делать?
Тихону показалось, что овчарка ему знакома. Да это же Рейган! Он встретился с ним у моста смерти.
Заколов припомнил, что рассказал про собаку инструктор Углов. Рейгана дрессировал племянник Лакобы. Сейчас племянник в армии, и Лакоба решил задействовать скучающую собаку. Когда Тихон высунулся из двери коттеджа, Рейганом управлял Лакоба. А под окном его держал за поводок другой милиционер. Вывод очевиден — у овчарки нет одного хозяина! Пес слушает команды от разных людей. Рейгана учили подчиняться уверенному голосу молодого человека. Тихон уже угощал Рейгана леденцом. Пес принял сладость с благодарностью. А это значит, что есть шанс переподчинить собаку. Главное — действовать уверенно и не бояться.
— Рейган, голос! — приказал Тихон.
Пес залаял пуще прежнего.
— Рейган, сидеть!
Пес сел и замолк.
— Молодец, Рейган, молодец. — Леденцы у Тихона еще остались. Он развернул фантик и бросил собаке конфету.
Рейган немного подумал и проглотил сладость. Тихон спрыгнул с камня. Рейган грозно зарычал и подался вперед.
— Сидеть! — приказал Тихон. Пес сел. — Молодец. Получай еще конфету.
После второго леденца Рейган подобрел. Его глаза еще сохраняли грозный блеск, но клыки пес уже не скалил. Тихон пошел на риск. Он продемонстрировал следующую конфету, смело шагнул к собаке и приказал:
— Лапу! Дай лапу!
Рейган подумал, облизнулся и поднял правую лапу. Тихон пожал ее.
— Молодец, Рейган. Хороший, умный пес. Получай, что заслужил. — Заколов позволил псу слизнуть леденец с ладони и погладил пса. — Мы теперь друзья, Рейган Давай будем вместе? Ты и я.
Пес склонил голову, прикидывая, что этот парень больше всех похож на его прежнего молодого хозяина. С тем было интересно и нескучно. Прогулки, игры, дрессировки, а в качестве награды — сладкий леденец. Этот парень действует также. Прежнего хозяина нет с прошлой весны. Помахал рукой и уехал. А этот рядом, и предлагает дружбу. Эх, была не была! Надоело лежать во дворе, где даже за кошкой не разрешают погоняться.
Стало слышно, как через чащу ломятся милиционеры. Рейган навострил уши. Тихон почувствовал перемену в настроении овчарки и решил развить успех.
— Ко мне, Рейган! Ко мне!
Тихон стал пятиться, похлопывая себя по бедру. Овчарка пошла за ним. Тихон повернулся и ускорил шаг. Последовала новая команда:
— Рядом, Рейган! Рядом!
Собака подчинилась и пристроилась вплотную к нему у левой ноги. Он смело побежал вперед, уверенный, что теперь пес его не бросит. У него появилась идея, как использовать обученную собаку для своей главной цели.
С каждым днем архиепископ Пол Браун чувствовал нарастающее нервное возбуждение. Причина была двоякой. Как главный банкир Ватикана он прекрасно понимал значение многотонного золотого клада древних греков, который вот-вот может быть найден в тайнике Кавказских гор. Золото — это не только большие деньги, но и символ богатства и фундамент власти. И скоро, даст Господь, оно поступит в его распоряжение.
Второй причиной беспокойства являлось неожиданное охлаждение отношений с кардиналом Джорджо Морино. Если на этапе подготовки экспедиции на Кавказ кардинал требовал ежедневного доклада о состоянии дел, то, как только корабль со съемочной группой причалил к берегам Абхазии, Морино перестал вызывать банкира к себе. Кардинал намекнул, что получает информацию из первых рук.
Неизвестность тревожила банкира. Чьи руки контролирует кардинал? Какие приказы отдает? А вдруг, участие банка Ватикана больше не потребуется, всесильный кардинал изменил тайный план, и золоту предназначена другая участь.
Сегодня Пол Браун сам напросился на аудиенцию к Джорджо Морино. Кардинал принял банкира перед вечерней трапезой, время которой соблюдалось строго. Архиепископ с порога поклонился и говорил предельно вежливо:
— Да поможет Вам Бог, Ваше Высоко…
— Что у тебя? — небрежно бросил кардинал, прервав высокопарное приветствие архиепископа.
Морино поднялся из-за стола, однако отнюдь не для того, чтобы выйти навстречу гостю. Кардинал прошелся вдоль книжных полок, демонстрируя, что разминает засидевшиеся ноги. Старый кардинал выглядел бодрым и собранным. Он словно помолодел в предчувствии великого события.