Все сразу смешалось в невообразимой кутерьме, пчелы за секунду снялись и ушли на остров, Заны разом упали на землю и сшиблись со своим противником, а в голове людей раздался голос сверхразума термитов:
– Бегите люди, я их задержу.
Трое друзей сорвались с места и побежали к морю. За ними летели термиты, которые, как только люди скрылись из вида сразу же ушли от Терранов, охраняя путь людей. Десяток Архов-Краксов летели впереди, указывая кратчайший и безопасный путь. Они уже добегали до морского побережья, невдалеке уже виднелась их пещера плезиозавров, как вдруг вокруг них вспыхнуло яростное нефтяное пламя, на которое их, как глупых животных загнали Терраны.
Пламя отрезало их от входа в пещеру, но сбоку оставался узкий путь к скале, к которой и подталкивала их сложившаяся ситуация, которую и создали им муравьи. Вдруг Федька скинул сумку с плеча и бросил ее Грише.
– На, держи на память, крикнул он.
– Что ты надумал, давай лезь на скалу, – заорал Сергей, который уже начал карабкаться.
– Нет, попытаюсь пробиться к пещере, может путь домой открылся, – и с громким криком он бросился в жаркое пламя, накинув на голову пустой кожаный мешок. Проскочив огонь, он продолжил бежать к скале, а достигнув ее стал быстро подниматься вверх. Его одежда, и самодельная обувь тлела, но он продолжал движение вверх.
– Не уйдешь, учитель смерти, я предусмотрел и эту возможность – радостно захохотал Терран, и камни зашевелились под ногами у Федьки, и из-под камней полезли полчища муравьев.
Федька, весь покрытый с ног до головы шевелящимся ковром, продолжал движение вверх, стряхивая с себя муравьев и крича что-то невнятное.
Терран все свои силы бросил на поимку Федора, не обращая на двух людей, которые уже были загнаны в ловушку, ни малейшего внимания.
Муравьи бросились вдогонку своему главному врагу, обходя с боков горящее нефтяное пятно, а Сергей с Гришей начал подъем в противоположную сторону. И едва они добрались до гребня скалы, как земную твердь сотрясло мощнейшим подземным ударом.
– Это еще что такое, с изумление оглянулся Гриша. Неужели эти муравьи додумались до динамита?
– Нет, смотри, опять вулкан проснулся.
И правда, едва курящееся жерло вновь проснулось, прямо из-под воды начал подниматься в огне и паре черный конус вулкана, а в воздух взлетали тонны раскаленного камня – вулканические бомбы.
– Ну ничего себе начало дня, я даже боюсь себе представить чем он может закончиться! Я не удивлюсь, если к вечеру грохнется астероид и завтра начнется кайнозой.
– Смотри, смотри, что Федька вытворяет, – перебил его Гриша.
Федька уже спускался вниз с гребня и прыгнул в их пещеру. Вдруг скалы сильно затрясло, и тот участок скалы, вместе с их пещерой, их которой они пришли в этот мир начала медленно уходить под воду, ломаясь и рассыпаясь на отдельные валуны.
Весь большой участок скалы вместе с их пещерой ушел под воду, и на ее месте вверх вздыбилась огромная волна– цунами. Волна ударила об скалу и взметнувшись вверх перелетела через гребень скалы, сбив их и оторвав от скалы, завертела в соленом потоке и сбросила в море.
Их закружило в потоке грязной воды, мощные волны начали отгонять их от берега, мутный поток понес их прочь от берега. Невдалеке они увидели огромный ствол дерева с обломанными ветвями и поплыли к нему. Его тоже гнал водный поток и им стоило большого труда догнать его. Доплыв до него, они залезли на ствол, места для двоих на нем было предостаточно. С неба сыпал серый пепел, засыпая их с ног до головы.
Вот уже закончился этот сумасшедший день, наступили сумерки, а они все так же сидели на дереве, без еды, воды. Голодные животы завели протяжные песни, сильно хотелось пить, и чтобы хоть как-то отвлечься Гриша открыл сумку Федора. Там лежали раковины аммонитов, зубы тираннозавра и мешочек с его драгоценностями. Сергей, грустно взглянув на этот мешочек, сшитый из клочка шкуры ящера грубыми растительными нитями, грустно произнес:
– Вот она причина войны и страданий во все времена.
– Да, и ты еще больше подтолкнул его к этому решению, когда пытался отнять его, бери же теперь его весь, а то я вижу, что блеск его камней даже сейчас замутняет твой разум, – и не говоря больше ни слова он бросил мешочек в руки Сергея.
– Идет, но половина – твоя, в любой момент, когда понадобится я верну твою долю. Моя вина тут тоже есть, и мне тоже жалко Федора, царство ему небесное, но его не вернешь и если мы просто выбросим эти камушки, то все равно ничего не изменим.
– А, делай что хочешь, грустно сказал Гриша, завершив этот разговор.
– Слушай, а помнишь, Федор последнее время что-то писал, может прочтешь, а? – просящим тоном попросил Сергей.
– Да, кстати, вот и сверток. Достав, Гриша аккуратно развернул его. Сверток был влажный, многие буквы расплылись от морской воды, но там где нельзя было прочитать, можно было догадаться по смыслу. Да это же стихи, сейчас, и склонив голову к голове, они открыв рты, с удивлением смотрели на ЕГО творение. Конечно, этот стих не являлся шедевром, но в нем были заключены душевные переживания от предательства друга.
– А что, «друг и об стенку горохом», – рифмуется? – попытался пошутить Сергей, но получив подзатыльник, от серьезного Григория, больше не пытался критиковать стиль Федора.
Сказать тут больше было нечего, от Федора Шлепкова таких эмоций, а тем более стихов никто ожидать не мог.
– Ну, Федька, только и смог сказать Гриша, – чем больше я тебя узнаю, тем больше удивляюсь.
А ветер все усиливался, его порывистые удары гнали дерево в неизвестность, а на нем сидели двое и с удивлением смотрели на истрепанный клочок кожи, исписанной корявым, неровным почерком.
Сильный ветер раскачивал их неуютное пристанище из стороны в сторону. Бесконечное количество раз они взлетали на гребень волны и с грохотом рушились вниз, в черную морскую пучину, казалось все, конец, но их крепкий «корабль» стойко перенося все невзгоды каждый раз выносил их наверх, к животворному глотку воздуха. Во время одного из нырков Гриша вынырнул без сумки Федора, о чем в дальнейшем они не раз еще пожалели.
Всю ночь их болтало из стороны в сторону, непрерывно осыпало пеплом, гремел гром, сверкали молнии, но под утро небо стало очищаться, ветер потихоньку стал стихать и когда поднялось солнце, установился полный штиль с ясным, чистым небом.
Жарило жаркое тропическое солнце, ни ветерка. В прозрачной, изумрудной воде носились стайки рыбок, виднелись медузы и крупные раковины аммонитов, свесившие щупальца из своих перламутровых раковин и неподвижно парящих в толще воды, а под вечер огромная морская черепаха, в длину вдвое больше человека, подплыла под их дерево и стала чесать свой панцирь.
Она так сильно раскачала их ковчег, что дерево раскачивалось как во время шторма. Начесавшись вдоволь, она скрылась в темной глубине, оставив их двоих в полном оцепенении и ужасе.