За несколько минут о прошлом не расскажешь, жених остался лишь именем, но Макс хорошо чувствовал боль в ее взгляде и каждом слове. Их отношения с Саймоном не просто неудачные, ее сердце было изранено и до сих пор кровоточило. Пальцы невольно сжались в кулаки. Как мог кто-то позволить себе ее обидеть? Разрушить ее уверенность в себе?
– Я была горда тем, что смогла уйти от него, казалось, этого достаточно, ведь наконец я стала жить так, как хотела, в том месте, которое любила, и занималась тем, что мне нравилось. Я была счастлива, но внутренне все еще раздавлена. У меня не было друзей, я старалась не покидать зону личного комфорта, не позволяла себе мечтать и желать чего-то большего. Особенно в личной жизни. Боялась даже подумать о том, что влюблюсь. – Последнее слово она произнесла с запинкой.
Макс замер. О чем это она? Неужели в него влюбилась? Не может быть. После недели знакомства?
Нельзя не признать, что прошлая ночь была восхитительной, но разве это любовь? Или любовь? Нет, скорее всего, страсть и взаимное влечение. Совместимость. Да, ему нравится, как улыбка, озаряя лицо, превращает ее в красавицу, а при внешней сдержанности внутри бушует огонь. Она умеет отстаивать свою точку зрения, даже когда боится, все равно берет себя в руки и идет вперед.
Но ведь это не любовь, правда?
Любовь – это боль, грязь, крики и эгоизм. Любовь – это ад, в сравнении со всем остальным миром. Любить – значит стоять на своем и не обращать внимания на то, что ранишь других, мстить, когда все пошло не так, как ты желал.
Он не мог и не хотел впускать нечто подобное в свою жизнь, не имел права стать уязвимым. Существуют и другие, более легкие способы: расписание, список пожеланий, определенные рамки, как бы расчетливо это ни звучало, но это единственный путь к спокойной успешной жизни. Макс никогда не встречал человека, отношения с которым были для него чем-то большим, чем приятное времяпрепровождение, рядом с которым хотелось бы строить планы на несколько месяцев вперед. Он общался только с теми женщинами, с которыми мог расстаться, как только они начинали тяготить или что-то требовать. Похоже, он не лучше собственного отца, а возможно, просто трус.
Молчание затянулось, ему надо что-то сказать. Но что?
– А что ты чувствуешь теперь? – Он затаил дыхание.
Откроется ли она ему? Было бы приятно, хотя ему нужно совсем не это. Причина в адреналине, будоражащем кровь, гормонах, не успокоившихся с прошлой ночи. Кроме того, если Элли действительно жила затворницей последние три года и ни с кем не встречалась, неудивительно, что она в таком состоянии. От всего произошедшего у него самого голова идет кругом.
Надо проявить тактичность и с честью выпутаться из сложившейся ситуации.
Элли откинулась на сиденье, сложив руки на коленях.
– Я ощущаю готовность жить. С нетерпением жду начала работы над фестивалем. И больше не буду прятаться от мира, начну общаться с людьми, возможно, с кем-то встречаться. Вчерашняя ночь, прошедший день, вернее, вся последняя неделя заставили меня многое переосмыслить. Я думала о том, кем хочу стать в этой жизни, что сделать в профессии. Всем этим переменам я обязана тебе. Спасибо большое.
– Пожалуйста.
И никаких признаний? Ни слова о страсти? Значит, она в него не влюблена, раз способна мечтать о будущем без него. Что ж, это чудесно, так ведь?
Ну и отчего ему так обидно? Будто воздушный шарик вырвался из рук и улетел.
– Поверь мне, прошлая ночь была удивительной, я даже не представляла, что так бывает, может быть со мной. Я никогда…
Она внезапно рассмеялась. Эти звуки проникали в его тело, добирались до самых костей.
– Я не представляла, что могу быть такой раскованной, свободной. Ты показал мне, что это реально.
– Дело не только во мне. – Максу не очень нравилась роль профессора Хиггинса, да и Элли не очень-то походила на Элизу Дулитл. – Ты сама была готова к переменам. Я лишь предоставил шанс. Эта прическа, платье – все сделала ты сама.
В этот момент машина остановилась у отеля. Наконец-то. Он проводит ее в номер, сможет расстегнуть лиф платья и опять прикоснуться к ее телу. А завтра они вернутся в Корнуолл, и все закончится. Он вернется к своей жизни с проблемами компании и брака родителей. Останутся лишь приятные воспоминания. Элли начнет новую увлекательную жизнь, и помог ей в этом он. Не слишком ли альтруистично? Можно было и лучше все спланировать.
Впрочем, через неделю после возвращения в Штаты он может и не вспомнить ни Корнуолл, ни Лондон, ни Элли Скотт. Его жизнь прекрасна и насыщенна, в ней нет места отношениям с девушкой, живущей на краю света. Сейчас у него вообще нет времени на личную жизнь.
Неужели она сказала что-то лишнее? Макс обнимал ее за талию, пальцы касались шелковистой ткани платья, а их тепло проникало даже под кожу. Эйфория от победы, шампанское, последние двадцать минут, проведенные рядом с ним, и она закружилась в водовороте чувств.
Ничего, есть способ с этим справиться.
Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, жалея, что лифт не может двигаться быстрее. Скорее всего, они не скоро смогут уединиться каждый в своей спальне. Впрочем, Макс выглядит отстраненным и задумчивым. Таким он был почти весь вечер. Это связано с работой? Он планирует свои дальнейшие действия? Сегодня все в зале судачили о кризисе в «Ди-эл медиа», и это не может на него не давить.
Элли поймала себя на мысли, что будет по нему скучать. Они знакомы неделю, но он занял очень важное место в ее жизни. Ворвался в ее мир, словно метеорит, встряхнул, разрушил все, в чем она была уверена, в чем себя убеждала. Подтолкнул, бросил вызов, заставил проснуться.
Вполне естественно, что она благодарна ему и будет скучать. Но он человек из другого мира, далекого, словом, на другом берегу океана.
Обнявшись, они дошли до двери люкса, Макс открыл ее и пропустил Элли вперед.
Бархатные подушки, золоченая отделка, парчовые портьеры, благородные цвета. Роскошь номера по разила ее, как в первый раз. Она поняла, что уже успела полюбить этот люкс, ведь здесь она родилась заново. Всего за сорок восемь часов в ней произошли огромные перемены. Хочется верить, что и в собственном доме она не растеряет той уверенности, которую приобрела здесь.
– Еще раз поздравляю. Думаю, нам надо отметить.
Макс подошел к столу, в центре которого располагалась причудливая композиция из лилий, роз и орхидей, рядом в ведерке охлаждалось шампанское, с другой стороны лежала коробка конфет и небольшой пурпурного цвета пузырек.
– Шампанское?
Макс проследил за ее взглядом.
– Все для романтического вечера – подарок от отеля, – прошептал он, склонившись к самому ее уху. Тепло его дыхания пробежало по шее. – Шампанское, шоколад и масло для массажа. – Он многозначительно посмотрел ей в глаза. Протянув руку, взял масло. – Жасмин, нотки шоколада и сандала. Очень чувственный аромат, правда, Элли?