Азиль все равно было, сколько добра в сокровищнице, она бегом протащила принцессу к выходу, отворила двери и вытолкнула ту наружу.
— Что с тобою? — удивилась Лилиана.
— Идите, ваше высочество, — спокойно ответила Азиль. — Вон, видите мачты? Туда и отправляйтесь. Прощайте.
— А как же ты?!
— А я теперь замужем, — ответила Азиль и тяжелая драконья дверь с грохотом захлопнулась. — Авось доковыляешь, с бриллиантами-то в узле…
* * *
Дариану было не хуже и не лучше, и не стал он ругать жену за сокровища, подумаешь, камушки, их сколько угодно насобирать можно, а драконы вообще драгоценностей не носят. Избавилась от принцессы, и хорошо!
Только Лилиана, похоже, была крепче, чем казалась, и сумела спуститься туда, откуда могла докричаться до кораблей. После долгой паузы снова ударили пушки.
— Пусть стреляют, — сказал он, гладя Азиль по голове: она убрала волосы, как подобает замужней женщине. — Пусть. Не достанут. Не бойся. И внутрь никто не войдет, это ведь еще добраться нужно!
— Там большие корабли, очень большие, — сказала она. — Им и близко нет нужды подходить, и так ядро долетит…
— Нет. Слишком далеко, не бойся… — повторил он и снова впал в забытье.
Азиль потрогала его лоб — жара больше обычного не почувствовала, — и побежала на башню. Посмотрела и ахнула: к мысу подходил громадный корабль, гордость королевского флота. И вот он-то как раз мог достать до замка, который некому было защищать. И он развернулся левым бортом, готовясь стрелять.
«Я сказала, что умру без тебя, — мысленно произнесла Азиль. — Мне без тебя не жизнь. А тебя убьют ради проклятых камешков и золота, которые унесла принцесса, а меня, может, выдадут замуж, а может, отдадут матросам, я же предательница… Не бывать тому! Пусть не будет у нас сына, рыжего, золотого, отмеченного Великим Солнцем, но прости, любимый мой, я не могу… Если придется, я полечу без тебя…»
Она встала на зубце башни, раскинув руки — глядите, нет никакого оружия, не стреляйте! Нет, стрельба продолжалась.
Выбирать Азиль было не из чего: или перерезать горло Дариану, чтобы не достался врагам беспомощным, а потом себе, либо…
«Если придется, я полечу без тебя», — повторила она. Порыв ветра ударил ее в спину, Азиль ахнула и сорвалась вниз.
И поняла, что летит.
Это был удивительный дракон: совсем бескрылый, он не летел, он будто струился в воздухе, и длинное тело его, черное с опаловым переливом, извивалось. И он не дышал огнем, не сыпал искрами, все, что было ему под силу, так это схватить корабли за верхушки мачт, сорвать паруса, перепутать снасти…
«Я не могу больше, — в отчаянье подумала Азиль. В замке лежал раненый Дариан, и некому было позаботиться о нем! — Не могу, я слишком слабая, всех мне не потопить! Умела бы я дышать огнем, вот это дело, но я другая, я умею только хранить очаг…»
Наверху, за облаками, тяжело громыхнуло.
Азиль ринулась туда, подумав, что может укрыться в грозовых тучах, она была темной, ее не увидели бы, и едва не столкнулась с громадным золотым драконом — это его крылья так грохотали на ветру. Она в панике ушла в сторону: флот вспыхнул, будто соломенный, когда этот новый дракон — да это же прабабушка, Дариан рассказывал о ней, вспомнила Азиль! — дохнул огнем. Второй дракон, поменьше, темной масти, держался выше и покамест не вмешивался.
Золотой дракон расправил крылья, поймав ветер, темный последовал за супругой. Азиль могла только лететь за ними.
— Ну что за безобразие! — первым делом сказала красивая женщина с густой золотистой косой, отряхнув одежду. — Ничего нельзя детям доверить! Так вот улетишь на десять лет, а в доме полный беспорядок!
— Это как сказать… — произнес высокий худой мужчина с яркими светлыми глазами и указал на Азиль.
— Кто ты такая, девочка? — произнесла женщина, а Азиль, не выдержав, расплакалась, закрыв лицо руками. — Ох, ну что ты… перестань, мы же тебя не ругаем…
— Да… Дариан умирает… — всхлипнула она. — Их так много, я одна не поспеваю, не могу дышать огнем, как вы, а он совсем плох… Вдруг гнилая горячка, а я не умею лечить!
— Бриан, — сказала та. — Ты займись кораблями и прочей ерундой, а я уж тут догляжу.
— Что ж, надо и мне размяться, — улыбнулся он, протянул руку и погладил девушку по щеке. — Не бойся, мы живучие. Эдну спроси, как она меня вытаскивала… Все-все, молчу! Уже улетел!
— Уже правнуки на крыле, а он как мальчишка, — буркнула Эдна и привлекла к себе Азиль. — Ты не бойся. Они правда живучие. Что случилось?
— К-картечью крыло разорвало, — выдохнула та, уткнувшись в крепкое плечо. — Едва сумел на башню сесть… Помогите, госпожа, прошу, он же умрет!
— Не умрет, — спокойно ответила Эдна, обняв плачущую навзрыд Азиль. — Пойдем, где он там? Да не реви ты, от такого драконы не помирают! Ах вот ты где, внучек…
— Только не это, — выговорил Дариан, увидев ее. — Лучше было умереть сразу…
— Дурак, — сказала та, проверяя повязку. — Не прибедняйся, милая, лечить ты умеешь, гноя нет, рана чистая, заживет помаленьку. Пойдем. А этот дурень пускай полежит, скоро оклемается… Идем, идем, ничего ему не сделается, будто я не знаю, как это бывает! Ох, ну ладно, я отвернулась!
— Я приду, как только смогу, — шепнула Азиль, склонившись к Дариану.
— Я буду тебя ждать. Но ты не торопись, у прабабушки поди вырвись…
Азиль спустилась вслед за Эдной в гостиную.
— Надо же, и ты служанка, — весело сказала та, разжигая огонь в камине. — Да не бойся, нечего бояться. Ты давно тут? С самой зимы? И чем вы развлекались?
— Мы летали, — тихо сказала Азиль.
— Ты очень красивая, — серьезно сказала Эдна. — Никогда не видела таких драконов, но ты прекрасна. И не давай Дариану забыть об этом! Он у нас тот еще растяпа, но добрый…
— Я знаю, госпожа. А вы… надолго домой?
— Да как получится, — ответила та. — Откуда я знаю, что завтра Бриану в голову взбредет? Дети-внуки-правнуки давно на крыле, что ж дома сидеть, нужно мир посмотреть, пока мы еще можем лететь далеко! А что?
. — Скоро зацветут маки в степи. Как думаете, Дариан успеет поправиться? — Азиль всхлипнула. — Я так хотела… Но не дело бросать дом без присмотра, а тут вы вернулись, и я подумала…
— Не беспокойся, я его пинком с башни выкину, если что, полетите вместе, — фыркнула Эдна. — Да и не глупи, ты летать можешь, в крайнем уж случае сядет он тебе на загривок, вот потеха будет! Погоди-ка минутку…
— Как они меня утомили, — сказал вошедший Бриан. — С этими их пушками и прочим! Эдна, а почему девочка плачет?
— За мужа переживает, — улыбнулась та. — Садись, перекуси, с утра голодный ведь.
— Непременно, — ответил ей супруг. — Эдна, у нас тут было две девушки, ты в курсе?