– Если будет еще убийство, сразу звони мне, – сказал Ной.
– Конечно.
Люси хотелось спросить его, что он сказал Гансу – если сказал, конечно – об их разговоре сегодня утром. Ей хотелось знать, внес ли Армстронг что-нибудь в ее характеристику. Но он ничего не сказал, а она не стала спрашивать.
– Доброй ночи.
Ной ушел, так и не сняв странного напряжения между ними. Но все же он зашел, хотя и не должен был, – возможно, так он давал ей понять, что все в порядке.
Кинкейд вошла в большую комнату. Шон стоял, на его виске пульсировала жилка.
– Что с ним нынче такое?
– Ты всегда это спрашиваешь.
– Но тут что-то еще.
– Я рассказала тебе, что наговорила ему сегодня утром. Я перешла границу.
– Вряд ли. Он тоже не ангел.
– Шон… – она замялась.
– Что?
– Со мной говорил Мэтт Слейтер, старший специальный агент. То, что я наделала вчера, действительно подняло волну, и Ною влетело из-за меня. Он отвечает за все мои промахи. Я не хочу сидеть дома оставшиеся три недели, но и не хочу, чтобы у него были проблемы, если я что-то провалю. Слейтер сказал, что у меня особые привилегии, и все это знают.
– Чушь собачья, – ответил Шон. – Ты заслужила свое место.
– Может быть, – сказала Люси.
– Никаких «может быть». ФБР – не богадельня; тебя не назначили бы аналитиком, если б ты не была квалифицированным специалистом и они не знали бы твоих способностей.
Люси села на диван.
– Я не хочу привилегий, Шон.
Он сел рядом с ней и прижал ее голову к груди.
– Ты не можешь заставить людей перестать думать так, как они хотят, правы они или нет. Но ты заслужила все, что у тебя есть.
Люси надеялась, что Шон прав. Последние семь лет были порой такими «американскими горками», что она не знала, что и думать о своих мечтах и целях. Это действительно ее мечты и цели? Кем бы она была, не подвергнись семь лет назад изнасилованию, переданному онлайн в Интернет?
– Люси? – Шон повернул ее голову так, чтобы можно было заглянуть ей в глаза.
Кинкейд проглотила слезы. Она не хотела жалости от Шона. От кого бы то ни было. Особенно от себя.
– Поговори со мной.
Она покачала головой.
– Мне жаль, что меня не было здесь прошлым вечером, – сказал Роган.
– Всё в порядке. – Это показалось почти правдой.
– Если тебе когда-нибудь будет нужно о чем угодно поговорить, знай – ты всегда можешь поговорить со мной. Да?
– Да. – Голос ее дрогнул. – Большую часть времени мой разум убеждает меня, что все это произошло с кем-то другим. Я просто наблюдатель, как та камера в те ужасные дни. А потом я вижу что-нибудь, и все возвращается. Разумом я понимаю, но тело не слушается, и я не могу преодолеть панику.
Шон покрепче обнял ее, и Люси припала к его плечу.
– У меня есть ты – и это решает все, – прошептала она.
– Я никуда не денусь, ты же знаешь.
– Когда Мэтт Слейтер сказал, что я в привилегированном положении, мне показалось, что это правда. А вдруг без этого я не попала бы в ФБР? А вдруг я потеряю контроль во время такого приступа паники? Меня уже раз турнули из академии… Вдруг мне просто надо оставить мечты? Есть еще много о чем мечтать…
Говоря это, Кинкейд верила собственным словам, – вот только никакой другой карьеры она не хотела. Семь лет, посвященных стремлению попасть в ФБР и бороться с преступностью, не прошли для нее даром. Они необратимо изменили ее.
– Послушай меня.
Люси повернула голову, чтобы посмотреть на Шона. Его синие глаза были настолько пронзительными, что она не могла отвернуться.
– ФБР чертовски повезло с тобой, Люси Кинкейд. Этот Мэтт Слейтер – козел, если считает, что тебе дадут любое место по первому твоему желанию. Ты заслужила его. Ты чертовски хороший коп, пусть и без жетона. И ты будешь отличным агентом. Это знаю я, знаешь ты. Не сомневайся, принцесса. Ладно?
Она улыбнулась.
– Спасибо за то, что ты в меня так веришь.
– Это легко. – Роган наклонился и поцеловал ее. – К тому же я мог бы помочь.
Люси понимала, что Шон хочет помочь. Он любил загадки, и его интеллекту нужен был вызов.
– Ты мог бы быстрее получать информацию, – сказала Люси, играя на его эго. – Но отдел компьютерных преступлений свое дело знает. ФБР нанимает лучших компьютерщиков.
Шон склонил голову набок.
– Лучших? Я обижен!
Люси усмехнулась и покачала головой. Как же она любит Шона! Он умеет снять напряжение единственным нужным словом.
Она поцеловала его.
– Лучших после тебя.
– Ты должна загладить обиду. Моему эго нужны поглаживания. Может, даже массаж…
– Правда?
– Ничего не желаю так, как провести следующие три недели, купаясь в лучах твоего безраздельного внимания, – сказал Шон. – Но ты не бросишь свое дело.
– Да, но…
– Никаких «но». Ты любишь свою работу. Она тебе нужна. Ты спятишь, сидя дома целый день, а я хочу ублажать тебя круглые сутки, да и работы у меня сейчас нет. Мой брат и твой брат сожрут меня за сачкование, поскольку я не приношу им длинных баксов.
– Я просто… – Люси осеклась. Чего она хочет? Иногда она не знала сама.
Шон погладил ее по щеке и заглянул прямо в глаза.
– Кончай сомневаться в себе. Мне плевать на опыт других копов; у тебя чутье ничуть не хуже, чем у них.
– Спасибо.
– Думаю, что этот говнюк Стейн мне не понравится.
Ей пришлось прикусить щеку, чтобы не улыбнуться.
– Нет. Но свое дело он знает. И опыта у него больше, чем у меня.
– Он забрал твое дело.
– Это дело его и Ноя. Я – просто аналитик.
– Чертовски хороший аналитик.
Люси поджала губы.
– Ты очень ласкаешь мое эго.
Он притянул ее к себе и поцеловал.
– Я еще много что умею.
Об их ноги начал тереться кот.
– Тебе надо дать ему имя, – сказал Шон. – Чтобы, если он меня достанет, я знал, как его звать.
– Я не могу его оставить у себя.
– Почему? Он тебе нравится.
– Да, но я уеду в академию через три недели. Я не могу просить Кейт и Диллона заботиться о моем коте.
– Я позабочусь о нем.
– Не знала, что ты любишь котов.