– Что ж, теперь, когда мы здесь застряли, думаю, лучше подождать, пока Медведь не приедет нас спасать.
– Ты хочешь сказать, это моя вина, что мы застряли? Я не контролирую погоду.
Подруга повернулась ко мне:
– Я просто сказала «мы застряли», а ты сразу раздуваешь из мухи слона. Даже если я и в самом деле имела в виду, что Wrangler не приспособлен для такой погоды. Это же правда, скажешь, нет? Ты просто бесишься оттого, что я права.
Мое дыхание чуть ускорилось.
– Хочешь посмотреть, как Wrangler заберется на эту гору?
Она сделала приглашающий жест в сторону лобового стекла.
– Поверю, когда увижу.
– Ладно.
– Так вперед. Газуй.
Я сдула с лица лезущие в глаза волосы и стиснула руль – аж костяшки побелели. Мне не хотелось этого делать. Не хотелось проверять, сможет ли джип плыть вверх по реке, а именно этим нам и предстояло заняться.
– Все это пустые разговоры, – подзуживала Корби. – Ничего ты не сможешь.
Выбора не осталось.
Собравшись с духом, я завела мотор и нерешительно вывернула в поток воды, стремительно катившийся по дороге. Было так страшно, что я почувствовала, как по спине стекает капля пота. Еще не добрались до Айдлвайлда, а уже столкнулись с трудностями. Если сейчас напортачу, Корби никогда не простит мне, что я потащила ее сюда. Хуже того: расскажет своему братцу, который начнет бесконечные разглагольствования о том, что нечего и думать о сложном горном походе в суровых условиях, если я даже машину не могу вести по плохой погоде. Я должна пробиться сквозь этот дождь!
Задние шины задергались и забуксовали, но, наконец, «схватили» дорогу, и мы начали подъем.
– Видишь? – гордо сказала я, но мою грудь по-прежнему сдавливал страх. Нога «примерзла» к педали газа: я боялась, что стоит мне чуть-чуть сдвинуть ее, и джип забуксует или покатится назад, или вообще нас занесет и бросит с обрыва.
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.
На лобовое стекло упали огромные снежинки, и я переключила скорость почти бесполезных дворников еще на пункт выше. Дальше нескольких метров перед носом я ничего не различала. Включила дальний свет, но особо лучше не стало.
Мы ползли, как улитки, еще час. Полотна дороги я даже не видела: только мимолетные проблески черного асфальта сквозь ослепительно-белое покрывало. Через каждые несколько метров шины вязли и буксовали. Я еще сильнее выжимала газ, но понимала, что долго так ехать не смогу. Одно дело спасать лицо перед Корби, но совсем другое – погубить нас обеих.
Мотор заглох. Я снова завела машину и стала давить на педаль газа чуточку полегче. Давай, поехали. Я уже не понимала, кого уговаривала: Wrangler или себя. Мотор завизжал и снова умолк. По крутому склону да по обледеневшей дороге ехать дальше было невозможно.
Определить, где именно я остановилась, было невозможно, и это пугало. Мы могли зависнуть на краю пропасти. Я включила аварийные огни, но валил такой густой снег, что никто бы их все равно не увидел, пока не стало бы слишком поздно.
Вытащив карту Келвина, я попыталась сориентироваться, но без толку: какие уж там ориентиры в такой белой мгле…
Несколько минут мы молча наблюдали, как от нашего дыхания запотевают стекла. Я была рада, что Корби, наконец-то, воздержалась от комментариев – спорить с нею сейчас было выше моих сил. Сама же я продолжала прокручивать в голове наши возможности.
Еды не было – она вся в доме. Миссис Верстеег попросила свою помощницу завезти провизию еще в прошлые выходные, чтобы избавить нас от хлопот. Мобильники не ловили. У нас с собой спальные мешки, но нельзя же, в самом деле, ночевать вот так вот, посреди дороги? А что, если в нас сзади врежется грузовик?
– Черт возьми! – буркнула Корби, протирая запотевшее стекло и вглядываясь в метель за окном. – Я в жизни не видела такого густого снегопада.
Снег покрывал всю дорогу, становясь все толще.
– Возможно, нам сейчас стоит развернуться, – предложила я. Хотя теперь и это был уже не вариант: съезжать вниз по льду еще опаснее, чем взбираться по нему вверх. К тому же я совершенно вымоталась – дорога сюда потребовала предельного напряжения. Тупая головная боль царапала череп.
– Мы не будем разворачиваться. Мы будем стоять здесь, – решительно заявила Корби. – Медведь, наверное, в часе или двух позади. Он нас вытянет.
– Корби, нельзя стоять посреди дороги, – это слишком опасно. Где-то выше должен быть «карман». Выходи и толкай.
– Что, прости?
– Здесь нельзя оставаться. Мы посередине дороги. – Честно говоря, я не знала, так ли это. Земля, деревья и небо слились в одну белую массу, было невозможно определить, где кончалось одно и начиналось другое. И хотя я на самом деле не думала, что нам стоит пытаться сдвинуть машину, – не тогда, когда мы ничего не видели, – я уже устала от глупых, бездумных предложений Корби и хотела проверить ее в деле. – Вылезай и толкай.
Глаза Корби расширились, потом прищурились.
– Ты что, серьезно? Там же, типа, снег идет.
– Хорошо, ты рули, а я буду толкать.
– Я не умею водить машину с механической коробкой.
Это я знала, но выжатое из нее признание не улучшило моего настроения, хотя я на это надеялась. Мы застряли, и я понятия не имела, как выбираться. Странное чувство подступило к горлу. Я внезапно испугалась, что мы в большей опасности, чем осознавали сами. Похолодев от ужаса, я отбросила навязчивые мысли и заставила себя вылезти из машины.
Ветер и снег тут же впились мне в кожу. Я нащупала в кармане куртки шерстяную лыжную шапочку. Пять минут на таком снегопаде – и она превратится в мокрую тряпку. У меня была запасная – бейсболка, Келвин подарил прошлым летом, закопанная где-то на дне рюкзака, но та промокла бы еще быстрее. Единственное, зачем я захватила ее в поездку, – ради удовольствия вернуть «бывшему» подарок, тем самым недвусмысленно показав, что между нами все кончено.
Обернув шею красным шарфом, я понадеялась, что он справится со своим делом лучше, чем шапка.
– Куда ты идешь?! – прокричала Корби в открытую дверь.
– Здесь спать нельзя. Если мотор будет работать всю ночь, у нас кончится бензин. Если не будет работать, мы замерзнем. – Я не отводила от Корби глаз, надеясь, что она понимает то, что я пытаюсь сказать. Хотя я и сама с трудом это понимала. Мысль о том, что мы можем оказаться в опасности, все еще не доходила до моего сознания. Еще я думала о папе. Знал ли он, что в горах идет снег? Может, он уже едет к нам на своем траке. Да нет, мы не в опасности – папа выручит… Вот только как он найдет нас?
– Но снега не обещали! – В голосе Корби послышались истерические нотки.
Если бы папа знал, что надвигается снегопад, он бы не отпустил меня. Сейчас я была бы дома, в безопасности. Нет, думать об этом сейчас – только время тратить. Я здесь, идет снег, и нам нужно найти укрытие.