Кэллахан кивнул Тиму:
– Сегодня у тебя ничего не случилось?
– Если не считать того, что какой-то урод стрелял в моего друга, – ответил тот.
«Теперь, когда Тим вступил в игру, он исполняет свою роль вполне естественно», – подумал Шон.
– Я не знал, – сказал Кэллахан. – Весь день я провел в Монреале и только что вернулся.
– Никто не пострадал, – продолжал Хендриксон, – но я думаю о том, что вы вчера сказали Адаму. Возможно, будет лучше, если мы отложим открытие. Я не знаю, кто сводит со мною счеты, но не могу взять на себя ответственность за безопасность гостей, когда рядом бегает безумец с винтовкой. Адам тоже очень обеспокоен.
– Да, он уже настроился на открытие, – согласился Кэллахан, – но это же не навсегда. Я уверен, что со временем все уладится. И в следующем году я с радостью помогу тебе решить все проблемы.
– Благодарю, Джон. Я это очень ценю.
Шону все еще не хватало большого куска головоломки. Он наблюдал за посетителями. Все смотрели на Джона и Бобби, словно ждали, что вот-вот что-то произойдет.
Роган решил подлить масла в огонь.
– Не думаю, что этот город нуждается в двух барменах. Регги хорош и все такое, но рыжая еще круче, – сказал он и подмигнул.
– Регги заслуживает отдых, – сказал Джон. – Я не знал, когда вернусь из Монреаля.
Детектив не ожидал такого ответа. Очевидно, для Джона появление Бобби в баре стало неожиданностью. Он отметил, как она следит за ними, поглядывая в зеркало за стойкой бара. Возможно, борьба за сферы влияния? За город, в котором проживает менее четырехсот человек?
Шон снова оглядел бар. Никто ничего не заказывал. Ни выпивки, ни еды. Трина стояла у стола в дальнем конце с двумя пожилыми мужчинами и совсем старой женщиной. Все разговоры практически прекратились. Оркестр продолжал отдыхать.
– Есть ли какие-нибудь новости о трупе, найденном на руднике? – неожиданно спросил Джон.
– Я ничего не слышал, – ответил Шон.
– А вы проверяли тех, кто пропал в нашей местности?
– Да, мы просмотрели данные. Никто не подошел.
– Я не знал, что вы видели тело, – сказал Джон. – Разве вы не говорили, что его нашла ваша подруга? Какой ужасный опыт для такой милой девушки…
Шон не стал его поправлять относительно того, что труп нашла Люси, причем о том, что она была одна, знали лишь помощник шерифа Уэддл и пожарные. Сработал инстинкт детектива. Быть может, Люси в опасности из-за того, что только она видела агента Шеффилд?
Стараясь не привлекать внимания, Роган отправил ей сообщение, чтобы убедиться, что с нею всё в порядке.
– Да, но у Люси крепкий характер, – одновременно ответил он. – Она работает в морге.
– И все же у нее наверняка был шок.
– Для нее куда большим потрясением стало исчезновение тела, – сказал Шон.
Он искоса наблюдал за Бобби. Она отвернулась от них и смотрела на своего телохранителя, но язык тела – положение ног, волосы, заправленные за ухо, и корпус, повернутый слишком сильно в его сторону – позволил Шону сделать вывод, что она слушает очень внимательно.
– И как долго вы намерены оставаться в Спрюс-Лейк? – небрежно спросил Кэллахан.
Слишком небрежно. Бобби совершенно определенно ждала его ответа.
Шон пожал плечами. Рыжая оглянулась через плечо, якобы проверить, есть ли еще пиво в их кружках, но не попыталась наполнить их снова.
Роган посмотрел на Тима.
– Отпуск получился не слишком удачным, как ты считаешь?
– Извини, я не предполагал, что так будет.
Шон покачал головой:
– Ничего страшного. Мы с Люси собирались провести здесь несколько дней. Попытаться расслабиться, дать моей ноге возможность зажить окончательно… И я обещал помощнику шерифа Уэддлу, что мы с Люси ответим на вопросы, когда приедет детектив, который занимается расследованием поджога. Никогда прежде не видел, чтобы полиция вела себя настолько равнодушно.
– Очень странно, – ответил Джон. – Обычно они действуют весьма оперативно.
К ним подошла Бобби.
– Парни, налить вам еще пива?
Она решила поговорить. Роган больше не хотел пива, но кивнул.
– Спасибо. Так вас Бобби зовут, верно?
Рыжая усмехнулась:
– Именно так, сладенький.
Она налила полные кружки ему и Тиму. Потом вопросительно посмотрела на Джона, и тот молча протянул свой стакан. Она схватила бутылку с полки и налила немного виски, не сводя с него мрачного взгляда.
Внезапно у Шона появилась идея. Они с Тимом могли навестить Генри Кэллахана, пока его племянник здесь. Детектив не знал, сколько у него времени, но если они уйдут прямо сейчас и сразу направятся к Генри, у них будет десять или пятнадцать минут.
Он осушил половину кружки. Тим бросил на него вопросительный взгляд, Шон жестом показал, что хочет уйти, и посмотрел на свой телефон. Люси ответила на его сообщение.
Я в порядке. Все спокойно. А ты?
Хорошо, она в безопасности. Но он написал ей, чтобы она была внимательной и что он вернется поздно. Затем незаметно – без вспышки – сфотографировал Бобби. Снимок получился не слишком удачным, но Шон не хотел рисковать и подходить ближе или ждать, когда она на него посмотрит.
Оркестр вернулся после отдыха и принялся настраивать инструменты. Шон воспользовался заминкой, чтобы встать, потянуться и положить двадцать долларов на стойку бара.
– Джон, рад был вас повидать. Нога снова меня беспокоит; думаю, сегодня мне лучше лечь пораньше.
– Заходите перед отъездом, я вас угощу ужином, – сказал Джон.
– Спасибо, мы так и сделаем. – Шон приподнял воображаемую шляпу и слегка поклонился Бобби.
Выйдя из бара, он сразу послал фотографию рыжей Дюку и Патрику и тут же начал набирать текст. Солнце село, и стало заметно холоднее.
Говорит, что ее зовут Бобби. Возможно, Роберта Суэйн. Пять футов шесть дюймов, 125 фунтов, темно-рыжие волосы, может быть, немного подкрашенные, но брови натурально-рыжие. Есть телохранитель или любовник. Примерно 180 фунтов, от пяти футов и десяти дюймов до шести футов, блондин, голубые глаза, вероятно, русские или скандинавские корни. Нужно уточнить личность Бобби через все базы данных.
– Что все это значит? – спросил Тим.
– Одну секунду, – сказал Шон, закончил письмо и отправил его. – Дополнительная работа для моего брата, – добавил он с усмешкой и отпер дверцу пикапа.
На сиденье водителя лежал оборванный листок бумаги. На этот раз послание было написано небольшими заглавными буквами, но Роган знал, что его писал тот же человек, который очень спешил.