Сгустившийся воздух своей прохладой уже вытеснил собравшееся за день над землею тепло. Ребята пошли по едва заметной дороге мимо раскинувших ветви дубов. Жук — впереди, раскачиваясь при каждом шаге, цепь на его куртке сурово бряцала, словно меч у рыцаря. Соня шла рядом с Алексом и время от времени смотрела на Тимпова. Мальчик, наверное, под воздействием ночи, посерьезнел, насупился и глядел прямо перед собой на серую ленту дороги. Небо было темное, безлунное, лишь две тусклые звездочки удивленно созерцали компанию.
Соне стало тревожно, она и не заметила, как ее рука — сама собой — робко взяла руку Алекса. Мальчик вздрогнул, но сразу понял, что это, и улыбнулся.
— Не бойся, — сказал он слегка дрогнувшим голосом, и — Соня могла поклясться — вдруг стал выше ростом.
Они пошли, держась за руки через темную ночь, однако девочке это казалось уже не совсем удобным и правильным, она жалела, что рука ее проявила такое самоуправство — что теперь о ней думает Алекс?
— Быстрей, — беспокойно сказал Жук, обернувшись. Даже за несколько шагов было заметно, как горят глаза на его бледном лице.
— Скорее, — крикнул он, видя, что они не реагируют. — Ну что вы тащитесь, как сонные черепахи.
— Жук прав, — сказала Соня со странной смесью сожаления и облегчения, отнимая у Алекса свою руку. — Надо спешить. Вам же еще назад возвращаться.
— Нет проблем, — храбро выпалил Тимпов.
— «Нет проблем!» — передразнил Жук. — Вот выскочит из-за того вон камня вурдалак, и мы на тебя посмотрим!
Алекс притих, глядя на лежащий у дороги огромный камень: а ну как и вправду за ним притаилось чудовище? Соня непроизвольно вновь схватила руку Тимпова и сжала ее. За валуном никакого вурдалака не оказалось, девочка отпустила руку Алекса и покраснела, досадуя на себя. Хорошо, что при свете всего двух звездочек этого не было видно.
Маячившая впереди долговязая фигура Жука вдруг исчезла.
— Жук, — крикнул Алекс в темноту. — Притормози. Уж больно ты разогнался.
Никто не ответил.
— Жук! — заорал Тимпов что было сил, представив, что ему придется топать обратно одному.
— Замолчи, — прошипел Жук, выныривая из темноты. Его глаза расширились от страха. — Кого ты собрался разбудить?
— Мы думали, что ты сбежал.
— С какой стати? — удивился Жук.
Алекс не нашел, что ответить.
— Ох, и достанется мне от отца, — проговорила Соня, но без всякого страха. Наоборот, больше всего на свете ей хотелось, чтобы все было как обычно: прийти домой, получить нагоняй и — спать.
— Он у тебя такой суровый, — бросил на ходу Алекс.
Соне почему-то стало обидно, хотя Тимпов сказал правду.
— Не суровей твоей матери, — ответила она с вызовом.
Мальчик покраснел и, как и Соня минутой ранее, поблагодарил небо за то, что на нем сегодня всего две звездочки. Кроме того, он вспомнил о матери, понимая, что дома его ждет буря, но отчего-то ни капли не пожалел, что вызвался провожать Соню.
Вот и граница владений Маршалов — невысокий шаткий забор. Отсюда уже был виден дом — черный, окна не светятся, словно нежилой. Сердце Сони тревожно защемило. Но вот в одном из окон на втором этаже промелькнул свет, как будто кто-то зажег и тут же потушил фонарь.
«Наверно, отрубили электричество», — подумала Соня, и ей стало легче — такое часто случалось.
Однако Жук не на шутку встревожился. Он сделал знак остановиться. В тишине, лишь изредка нарушаемой уханьем филина или резким завыванием налетавшего ветра, ребята напряженно наблюдали за домом. Но ничего не происходило: свет в окнах больше не мелькал.
— Ну что, мы идем или как? — нетерпеливо пробурчал Алекс.
— Торопишься к оборотню на званый ужин? — желчно спросил Жук, вглядываясь в темноту. Тем не менее он медленно двинулся к дому. Соня и Алекс последовали за ним.
Во дворе все было как обычно. Только «Фольксваген» зяб на улице, хотя ему положено стоять в гараже.
— Эй, — обернулся к Соне Жук. — Дверь заперта? Где ключи?
— Что за тон? — возмутился Тимпов. — Что это за «эй»?
— Заткнись, сопляк, — рассердился вдруг Жук.
— Что ты сказал? — опешил Алекс.
— Что слышал, вонючка!
— Ах, так, — побледнев как полотно, Тимпов ринулся на Жука, и они сцепились в термоядерный клубок. Соня оцепенела от неожиданности:
— Прекратите, вы! — крикнула она, но клубок не внял ей. Тимпов и Жук бешено мутузили друг друга и, надо сказать, кулаки их опускались с возрастающей силой.
Соне показалось, что она попала в фильм «Сорванцы и негодяи». Ничего более абсурдного она не могла представить: рядом, возможно, враг, враг повсюду, а эти идиоты…
Жук был сильнее Алекса и скоро скрутил ему руки за спиной.
— Ну, успокоился? — прохрипел Жук в ухо Тимпова, но тот не отвечал, упрямо и яростно пыхтел и извивался, как уж. Бац! Нога Алекса в кожаном твердом ботинке ударила Жука в пах. Тот вскрикнул и ослабил хватку. Не дожидаясь, пока скрючившийся в три погибели Жук очухается, Тимпов, словно раненый зверь, кинулся на него.
— Алекс, прекрати! — взвизгнула Соня.
Но мальчишка уже успел схватить Жука за рубаху и рвануть что есть силы. Раздался треск разрываемой ткани.
От этого звука, неожиданно громкого и резкого, Тимпов опомнился и замер, глядя на свои руки, как на чужие. Отряхивая одежду и слегка пошатываясь, он подошел к Соне.
— Ты что, с рельсов съехал? — накинулась на него девочка.
Алекс виновато шмыгал носом. Соня подала ему платок:
— На, утрись, у тебя кровь.
Жук все еще сидел на коленях, скрючившись. Девочка подошла к нему поближе и остолбенела: в почти полной темноте она все же разглядела на плече парня красный знак:
R
Такой же, как на обложке найденной ею в лесу книги.
Жук мгновенно прикрыл знак рукой.
— Кто ты? — хрипло проговорила Соня.
Жук не отвечал, медленно распрямляя спину — под глазом у него была ссадина и наливался синяк.
— Алекс, — позвала Соня, ни на секунду не выпуская Жука из поля зрения.
— Я здесь, — ответил Тимпов из-за ее плеча.
— Ты видел?
— Что?
— Знак. У него на плече, — с досадой воскликнула девочка.
Неожиданно Жук расхохотался. Чего угодно Соня ждала от него: зарыдает и бросится с кулаками, или швырнет камень, или превратится в оборотня, но только не этого. Жук хохотал, как сумасшедший.