— Пошли отсюда, — прошептала Соня, дрожа, и дернула Алекса за рукав свитера. Они медленно двинулись к дому, с опаской оглядываясь на хохочущего Жука.
— Эй! — окликнул он их, задыхаясь от смеха. — Постойте!
— Если думаешь драться, то имей в виду, — предупредил Тимпов, показывая кулак.
— Не волнуйся, — усмехнулся Жук, подходя. — Ты первый стал нарываться. Но знаешь, ты оказывается не такой хиляк, каким кажешься.
— Сам же напрашиваешься.
— Хорошо-хорошо, не кипятись. Давай мириться? — Жук протянул Алексу руку. — Мир?
— Мир.
Тимпов с явным облегчением ее пожал.
— Видите, как быстро Мисош сеет вражду? — угрюмо сказал Жук. — Я и подумать не мог…
— Но что у тебя на плече?
— Ах, Соня, — выдохнул парень. — Как жаль, что ты увидела это!
Он оторвал болтающийся на нитке рукав рубашки и замотал им руку так, чтобы скрыть знак от посторонних глаз.
— Так что же это? — допытывалась Соня.
— А ты любопытная, — сверкнул глазами Жук. — Ну, хорошо, я расскажу вам. Только поклянитесь, что это останется между нами.
— Клянусь, — не раздумывая, сказала Соня.
— Я тоже, — проговорил Алекс.
— Но-но, Тимпов, не хитри, — усмехнулся Жук. — Скажи: «Клянусь»!
— Ну… Клянусь.
— Вы что-нибудь слышали о воительнице Руфи? — перейдя на шепот, сказал Жук.
— Конечно, — воскликнул Алекс. — Это знаменитая убийца оборотней.
— Тихо, — испугался Жук. — Чего ты орешь?
Он настороженно огляделся. Соня с ужасом увидела в его глазах выражение затравленного кролика.
— Ты прав, — продолжил Жук дрожащим голосом. — Но она боролась не только с оборотнями. Руфь — единственная, кто осмелился бросить вызов Мисошу.
В этот момент в доме что-то загрохотало. Ребята окаменели.
— Там кто-то есть, — прошептал Алекс.
В окне на втором этаже вновь загорелся и тут же погас свет.
— Мама! — вскрикнула Соня и бросилась к крыльцу.
Жук успел схватить ее за руку. Девочка яростно отбивалась, но не тут-то было. Алекс бросился на подмогу своей подружке, и Жук тут же ее отпустил.
— Ну, беги, — ядовито процедил он. — Давай. Потом посмотрим, что там с тобой сделают. Я умываю руки.
Соня остановилась в растерянности.
— Жук прав, — наконец-то дошло до Алекса.
— Гранд мерси, мистер Тимпов, — поклонился Жук, сверкая глазами.
— Ну, хорошо, — сдалась Соня. — И что вы предлагаете? Поймите, эта неопределенность… гнетет меня.
— Это вовсе не повод бросаться в пасть врагу, — заметил Жук.
— Смотря для кого, — ответствовала девочка. Ему можно говорить — его семья не заперта в доме без огней, в лесу, полном нежити.
— А все — таки, кто тебе эта Руфь? — вспомнила Соня.
— Это моя мать, — кратко бросил Жук, приосанившись.
Тимпов изумленно присвистнул:
— Ничего себе! И где она сейчас?
— Умерла, — голос парня дрогнул. — Да! Она погибла в смертельной схватке с Мисошем, и я поклялся отомстить за нее.
В глазах Жука загорелся упрямый огонь, который осветил его вдруг изменившееся лицо.
Алекс и Соня во все глаза следили за этой удивительной переменой. Они увидели перед собой не угрюмого и костлявого паренька, со спутанными жирными волосами, а древнего, могучего воина, пышущего силой и жаром борьбы, готового победить либо погибнуть на поле брани.
— Пошли, — воскликнул он.
— Да, — встрепенулся Тимпов. — Веди нас, великий сын Руфи.
Жук-Воин засмеялся, но Соня восприняла хвалебную тираду Алекса серьезно — с таким товарищем она почувствовала себя за каменной стеной. Впрочем, эйфория продолжалась недолго, скоро вернулись и страхи, и сомнения.
Выплыла луна, похожая на стенающую деву, и пролила голубоватый свет, тонкий, как шелковые простыни Брамса и Компании.
Когда троица поднялась на крыльцо, Жук первым подошел к двери и тихонько толкнул ее.
— Заперто, — прошептал он, толкая посильнее.
— Дверь открывается наружу, — подсказала Соня.
Сын Руфи дернул за ручку, да так сильно, что дверь ударила его по лбу.
— Ах ты, гадина!
Жук пнул деревянную обидчицу ногой.
— Смотри, а то и ногу отобьешь, — Алекс едва сдерживал смех.
«Почему дверь не заперта?» — подумала Соня, и тревога полностью овладела ее разумом.
— Что же ты медлишь? — она с упреком повернулась к Жуку. — Боишься?
Парень нерешительно топтался на пороге, расширенными глазами пытаясь разглядеть что-то во тьме, царящей за дверью.
— А еще сын Руфи, — рассердилась Соня и, отстранив его, шагнула в черный коридор.
Алекс двинулся вслед за ней, а Жук, уже ни капельки не похожий на великого воина, поплелся в арьергарде.
В доме было непривычно холодно. Камин, горевший почти не переставая с тех пор, как семья Маршал поселилась здесь, затух, лишь несколько угольков сиротливо тлели. Дом снова стал чужим и мрачным, совсем как в тот день, когда Соня впервые переступила его порог.
Девочка подошла к стене и нащупала включатель. Свет загорелся.
— О! — вскрикнула Соня.
Дом был перевернут вверх дном. Шкафы, книжный и платяной, были старательно выпотрошены, книги и одежда вперемешку валялись на полу. Купленные Филом на блошином рынке картины с морскими пейзажами были безжалостно сорваны со стен. Неизвестные варвары сковырнули даже одну половицу и разбили единственную вазу Анжелы.
— Мама, — крикнула Соня, чувствуя, что теряет сознание.
Жук с осуждением посмотрел на нее, но промолчал.
— Ма-ма.
— Соня, — Алекс дотронулся до ее руки.
Девочка повернула к нему мокрое от слез лицо.
— Алекс, ну где же они?
Тимпов растерянно сморщился, совершенно не зная, что делать в таких случаях.
— Не надо отчаиваться, — подал голос Жук. — Если ты хочешь помочь семье, нужно проявить твердость духа. Не забывай, кто противостоит нам. Мисош не прощает слабости!
— Мисош, Мисош, — крикнула Соня срывающимся голосом. — Надоел твой Мисош! Где моя мама?
Жук, не найдя, что ответить, беззвучно разевал рот.
— Надо успокоиться, Соня, — робко проговорил Алекс.