Трой покачал головой:
— Нельзя. Мы не знаем, что там. Здесь безопасно и есть ориентир — вон те скалы. Постоим на веслах, не будем рисковать якорем, дно каменистое. Дождемся рассвета, он должен разогнать туман, сумеем осмотреться.
— Я не уверен в этом, — заявил сэр Транниллерс. — Погоду Краймора проклинают не просто так, она непредсказуемая. Густые туманы могут держаться по несколько дней. Правда, я с этими местами почти не знаком, все время мимо проходил, моряки опасаются приближаться к Чечевице. Здесь никогда не угадаешь: то ясный день; то шторм; то этот туман при полном штиле.
Трой поднялся, огляделся по сторонам:
— Хотя бы рассвета надо дождаться обязательно. А потом постоим немного, посмотрим. Если туман не будет редеть, придется думать.
— А если будет? — спросил Храннек.
— Тогда мы сможем осмотреться и потом тоже будем думать.
— Трой, тут есть одеяла, может вам с Бвонгом в них закутаться? — предложила Айриция.
Тот, осмотрев в спешке сваленные тюки, ящики и бочонки, не согласился:
— Спасибо, но это лишнее, завернусь в парусину. Слишком торопились, все перепуталось, придется разгребать весь груз, а тут неудобно с ним возиться. К тому же часть его мы потеряли при спуске, одеяла могли уплыть.
— А здесь точно нет чудовищ? — с опаской осведомился Бвонг, поглядывая на темную воду.
— В Крайморе есть все, и мы даже десятой части его секретов не разгадали, — ответил сэр Транниллерс. — Так что самое время помолиться Святому Кругу. Со мной всякое случалось, но я впервые оказываюсь в море на плоту из пустых бочек, без молитвы тут не обойтись.
— Я тоже помолюсь с вами, — кивнул Бвонг.
— И я, — присоединился Храннек.
Трой молча завалился на кучу кусков парусины, рядом демонстративно уселась Миллиндра. Сэр Транниллерс, уставившись на нее, спросил:
— С Троем все понятно, он пока не нашел себя, и не нашел себе места в религии. Но ты ведь не теряла память, так почему не хочешь обратиться к небесам?
— Да, не теряла. И что вы от меня хотите?
— Девочка, мне показалось, что ты не хочешь помолиться Святому Кругу.
— Я не верю в него, — с неожиданной неприязнью ответила златовласка. — И не понимаю, как вы можете этому молиться? Это из-за церкви мы все здесь очутились, и выхода для нас нет на долгие годы. А может и навсегда, слишком многих забирает Крайний Юг. Вы говорите, что мы преступники и Святой Круг дал нам шанс на избавление. Что мы должны раскаяться. А я не собираюсь не в чем каяться, я сделала то, что должна была сделать, в этом нет ничего плохого. А в чем виноват Храннек? Его мать умерла, отец женился на другой, а мачеха выгнала пасынка на улицу. Его новыми родителями стали воры, все его преступление в том, что ему пришлось жить по законам своей семьи. Как и Айриции. Трой вообще новый человек, он понятия не имеет, за что его наказали. А потом пришла церковь и отобрала не закоренелых преступников, с которыми много хлопот и мало толку, а таких как мы, с кем меньше проблем. У них процедура отработанная, редко ошибаются, в рашмеры законченному мерзавцу попасть трудно. Правда, не все переживают процедуру заражения, и перевозку в замороженном виде тоже не все переносят. Ну так на эти мелочи церковь не обращает внимания. Если Святой Круг такое одобряет, пусть ему молятся другие.
— Правильно сказала, — одобрил Стрейкер. — Согласен до последнего слова. Я тоже плевать хотел и на клириков, и на их церковь. Засадили меня почти ни за что, а убийцы сейчас греются на севере.
— Человек без веры — неполноценный человек, — рыцарь покачал головой.
— Я лучше буду неполноценной, чем обманывать себя, — стояла на своем Миллиндра.
— А я хоть на Дом Смерти готов молиться, лишь бы не сгинуть в этом проклятом море, — ответил на это Бвонг. — Сэр Транниллерс, давайте уже, читайте молитву, не обращайте внимания. Не все тут такие заносчивые как Веснушка и Стрейкер. Трой, а ты чего? Ну да, ты ни молитвы не помнишь, ни Святой Круг. Все из головы вытащили, но пора начинать вспоминать, это дело важное. Айриция?
Та покачала головой:
— Без меня.
— Тоже не веришь?
— Сказала же — без меня, — повторила с нажимом, и здоровяк не стал настаивать.
Трой, всматриваясь в туман, вслушивался в слова молитвы ничего не узнавая. Или сталкивается с ней впервые, или память, отвечающая за религиозность, пострадала сильнее прочего. И в душе никакого отклика.
Хотя нет, что-то все же откликается. Какие-то мысли поднимаются. И мысли странные. Поведение этих людей кажется странным. Даже нет, не странным — смешным. Ну не может человек в здравом уме вращать перед грудью пальцами, расхваливать какой-то Святой Круг и попрошайничать у него разнообразные милости.
Это глупо.
Тем не менее из девяти спасшихся этим занимаются пятеро.
Ошибка — из десяти. Забыл про Фдуча.
* * *
— Подонки! Святой Круг, какие же вы подонки!
Удивительно, но несмотря на холод и пережитое Трой ухитрился заснуть и пропустить самое интересное — попугай решил присоединиться к коллективной молитве. Правда, сделал это куда позже других и в своей коронной манере.
Приподнялся, увидел, что его примеру последовали почти все. То есть разлеглись кто где, в основном на той же парусине, которой из жадности прихватили слишком много — все обрезки, оставшиеся после кройки парусов и тента. Его, кстати, так и не натянули. И даже каркас не успели сколотить. Правда, тут дело не в лени и не в нехватке времени, просто планировали сделать это уже на воде, заняться этим ранее не позволяли габариты стапеля — мешала балка, на которой крепился блок для спуска.
Бодрствовал один лишь Айлеф. Стоя у борта он монотонно двигал веслом, сражаясь с неутомимым течением, которое норовило утащить плот вслед за пылающим барком. Причем время от времени ему приходилось переходить на другую сторону, при такой работе задремать не получится — постоянно на ногах.
Увидев, что Трой поднялся, белобрысый крепыш произнес:
— Тебе надо на это посмотреть.
Только тут до Троя дошло, что туман рассеялся, небо чистейшее, ни облачка не видать. Светло, чайки кричат, бакланы хохочут, мир прекрасен, а он все прозевал.
Вскочил, поспешно обернулся по сторонам, прикинул положение Солнца, затем уже вдумчиво начал разглядывать подмеченные интересности. Прежде всего почти ровно на юге от плота бросался в глаза плоский берег небольшого острова. Хотя как сказать, с виду не меньше трети лиги [16] в ширину, и никто не скажет, насколько он тянется дальше. Выглядит куда перспективнее прочих клочков суши, коих тут немало, в сравнении с ним они кажутся жалкими огрызками.