— А вот это на десерт.
Керри-Энн, отдуваясь, простонала:
— В меня больше не влезет ни кусочка.
Не обращая на нее внимания, Олли вытащил парочку шоколадных кексов — это были его фирменные изделия. Она отщипнула крошечный кусочек, только чтобы не обидеть его, намереваясь доесть остальное как-нибудь потом, но стоило ей вонзить зубы в его воздушную мягкость, как она поняла, что остановиться не сможет.
— Изумительно! — воскликнула она, расправившись с кексом. — Признавайся, в чем тут секрет?
Он ухмыльнулся и откинулся на брезент, опираясь на локти и вытянув вперед длинные ноги.
— Нет никакого секрета. Просто надо знать, когда нужно придерживаться рецепта, а когда можно импровизировать. Да, и при этом нельзя относиться к маслу и сливкам, как к Бабаю, которым пугают детей.
Она облизнула с пальцев остатки глазировки.
— Я не знаю других мужчин, кто занимался бы выпечкой, не считая кондитеров, конечно. Держу пари, тебя из-за этого дразнили в школе.
— Главным образом в этом преуспели мои братья. Мне повезло, что я увлекся еще и автомобилями, иначе насмешкам не было бы конца.
— Сколько у тебя братьев?
— Трое, и еще две сестры. Я — младший, так что меня доставали бы в любом случае. Но мои братья не могли простить мне, что я предпочитаю возиться у плиты, а не сбивать локти и колени, падая с деревьев или кувыркаясь в волнах Афио-Нуэво. Естественно, это не мешало им уплетать за обе щеки все то, что я готовил. Даже сейчас они время от времени обращаются ко мне с просьбой приготовить что-нибудь вкусненькое на день рождения или другие торжества, а то вдруг Стива, Донни или Шона потянет отведать моих булочек с арахисовым маслом, или торт «птичье молоко», или… всего и не перечесть.
— Я бы хотела иметь такой талант, — заявила Керри-Энн. Или любой другой, помимо способности постоянно попадать в неприятности.
— У тебя разве нет хобби?
— Увы. — Она решила, что болезненную тягу к крэку [38] вряд ли можно отнести к категории хобби. — Девчонкой я часто переезжала с места на место, нигде не задерживаясь достаточно долго, чтобы вступить в клуб по интересам или приобщиться к какой-либо иной деятельности. С меня хватало и того, что надо было учиться и получать более-менее приличные оценки. Но когда я пошла в среднюю школу, учиться расхотелось. В начальном классе я получила «двойки» по всем предметам, за исключением физкультуры. Меня чаще оставляли после уроков в наказание за плохое поведение, чем видели на занятиях в классе.
— Меня тоже. — Когда она с удивлением посмотрела на него, он горько рассмеялся и сказал: — Ты думаешь, что я всегда был милым мальчиком, который печет шоколадные кексы? Было время, когда и учителя, и мои родители считали, что я ступил на скользкую дорожку. Да, тогда я был как никогда близок к тому, чтобы разрушить собственную жизнь.
— Ты? Глядя на тебя, в это трудно поверить.
— Я не вру.
— Но что с тобой случилось?
— Обычная история. Когда мне исполнилось шестнадцать, я подсел на наркотики — начал курить марихуану. Прошло совсем немного времени, оценки в школе стал получать все хуже, и за меня взялись родители. Они поставили мне ультиматум: или я берусь за ум, или все свободное время, включая выходные и каникулы, мне придется проводить на лодке отца, где он сможет приглядывать за мной. Поскольку у меня не было склонности к семейному бизнесу — рыбная ловля вызывает во мне отвращение, — я выбрал дверь под номером один.
— Тебе трудно было бросить? — Она вспоминала ад, через который ей пришлось пройти, чтобы оказаться там, где она была сейчас.
— Нет, не очень. Я не успел втянуться, как некоторые мои приятели. Травку я курил главным образом для того, чтобы не отставать от них и казаться себе крутым.
— Тебе повезло. Не то что некоторым. — Олли обернулся и с любопытством посмотрел на нее, так что после недолгого колебания она призналась: — Я прохожу курс реабилитации. Уже полгода без наркотиков. Но для меня это то же самое, что взбираться по отвесной стене со связанными за спиной руками и без страховки. — Она не стала рассказывать ему о Белле — к чему ему знать такие подробности? Ведь она скоро уедет отсюда. — Так что, сам видишь, отношения у нас с Линдсей вовсе не простые. Я совсем не уверена, что она примет меня с таким-то багажом. И я не виню ее. На нее столько всего свалилось!
Он скорчил сочувствующую физиономию.
— Дай ей немного времени.
— Может быть. Посмотрим. — Керри-Энн полезла в сумочку за сигаретами.
Когда она докурила, они собрали мусор и сложили брезент.
— Что ты думаешь о приятеле Линдсей? — поинтересовался Олли, когда они уже поднимались по склону.
— Он показался мне довольно милым, — ответила Керри-Энн. На самом деле вопрос следовало задать по-другому: что думает о ней Грант? Ничего хорошего, скорее всего, после вчерашнего-то вечера.
— Да, Грант — стильный парень. Вот только я не уверен, что именно он ей нужен.
— Почему?
Олли ненадолго задумался.
— Ну, ты же знаешь, что двое могут любить друг друга, но окружающие не понимают, что у них общего. Так вот, у Линдсей и Гранта картина совершенно противоположная. На первый взгляд у них все складывается просто великолепно. Кажется, нет причины, по которой они не должны быть вместе. За исключением одной-единственной, но самой важной — в их отношениях нет огня.
— Не мне судить об этом — личной жизни у меня нет.
Олли непритворно удивился.
— В самом деле? А мне казалось, что парни выстраиваются в очередь у твоих дверей.
Керри-Энн поспешила рассеять его сомнения.
— Проблема не в мужчинах. Она во мне. — Она пояснила: тех, кто участвует в программе «Двенадцать шагов», предупреждают о том, что в течение первого года воздержания нежелательно завязывать романтические отношения. Так что, учитывая ее прошлое, она не намерена рисковать.
На лице Олли отразилось легкое разочарование, и она ощутила угрызения совести оттого, что разрушила его иллюзии. Не то чтобы у него были шансы даже в нынешней ситуации. Он был симпатичен и даже сексуален, по-своему, конечно. Но, несмотря на его не совсем безупречное прошлое, он все-таки был слишком чист и невинен для нее. И все закончится тем, что она утянет его за собой вниз, на самое дно.
* * *
— А вот и вы! — приветствовала их Линдсей, когда некоторое время спустя, они вернулись в магазин.
— Салют, босс! — отозвался Олли, когда они вошли в книжное кафе через заднюю дверь, смеясь и хихикая, как парочка загулявших школьников.
— Что такого смешного? — Взгляд Линдсей упал на руку Керри-Энн, которая лежала на согнутой в локте руке Олли.